Он явно силился что-то сказать, но она уже презрительно отвернулась и ушла обратно в отверстие за портретом…
Коридор растаял, и на этот раз картинка менялась чуть дольше обычного: Гарри будто летел сквозь калейдоскоп форм и цветов, пока вокруг всё снова не застыло и он не очутился на вершине холма. В этом унылом месте было темно и холодно, в голых ветвях редких деревьев свистел ветер. Взрослый Снейп, запыхавшись, вертелся вокруг себя, крепко зажав в руке волшебную палочку — он чего-то или кого-то ждал… Хотя Гарри знал, что ему здесь никто не может навредить, ему передался страх Снейпа, и он посмотрел через плечо, гадая, чего же Снейп ждёт — А потом воздух прорезал зигзаг ослепительно-белого света. Гарри подумал было, что это молния, но Снейп уже упал на колени, и волшебная палочка вылетела из его руки.
— Не убивай меня!
— Я и не собирался.
Вой ветра в ветвях заглушил звук, с которым на холм аппарировал Дамблдор. И теперь он стоял перед Снейпом; полы его мантии хлопали на ветру; лицо его снизу освещала волшебная палочка.
— Ну, Северус? Что же мне хочет передать лорд Вольдеморт?
— Ничего — ничего, я здесь по собственной воле!
Снейп ломал руки. Вид у него был немного безумный, растрёпанные чёрные волосы развевались вокруг его головы.
— Я — я пришёл предупредить — нет, попросить — пожалуйста…
Дамблдор чуть шевельнул палочкой. Теперь, хотя в ночном воздухе всё так же летали листья и ветки, в том месте, где лицом к лицу стояли он и Снейп, воцарилась тишина.
— Какая же может быть ко мне просьба у пожирателя смерти?
— Это — это пророчество… предсказание… Трелони…
— Ах, да, — отозвался Дамблдор. — И что ты передал лорду Вольдеморту?
— Всё — всё, что услышал! — сказал Снейп. — И поэтому — по этой причине — он считает, что в пророчестве говорится о Лили Эванс!
— В пророчестве не упоминалось о женщине, — сказал Дамблдор. — В нём говорится о мальчике, рождённом в конце июля…
— Вы же знаете, о чём я! Он считает, что это означает её сына, и он её выследит — убьёт их всех…
— Если она так много для тебя значит, — сказал Дамблдор, — то лорд Вольдеморт, конечно же, её пощадит? Разве ты не можешь попросить его пощадить мать в обмен на сына?
— Я просил — я просил его…
— Ты мне отвратителен, — сказал Дамблдор — столько презрения в его голосе Гарри не слышал никогда. Снейп даже как будто чуть поёжился. — А смерти её мужа и ребёнка, выходит, тебе безразличны? Пусть умирают, лишь бы ты получил то, что хочешь?
Снейп не ответил, только поднял глаза на Дамблдора.
— Ну так спрячьте их всех, — хрипло каркнул он. — Пусть она — они — будут в безопасности. Пожалуйста.
— А что ты дашь мне взамен, Северус?
— В-взамен? — раскрыв рот, уставился на Дамблдора Снейп. Гарри ожидал, что Снейп будет возражать, но через несколько долгих секунд тот ответил: — Что угодно.
Холм растаял, и Гарри оказался в кабинете Дамблдора, где слышался какой-то жуткий звук, как будто кричал раненый зверь. Снейп согнулся в кресле, а над ним с мрачным лицом стоял Дамблдор. Спустя какое- то время Снейп поднял лицо: он выглядел так, словно после той встречи в глуши на холме пережил сто лет горя.
— Я думал… вы… обеспечите ей… безопасность…
— Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — ответил Дамблдор. — Как и ты сам, Северус. Разве ты не надеялся, что лорд Вольдеморт её пощадит?
Снейп ловил воздух мелкими глотками.
— Её мальчик выжил, — сказал Дамблдор.
Голова Снейпа чуть дёрнулась, как будто он согнал с себя назойливую муху.
— Её сын жив. У него её глаза — в точности как у неё. Ты, конечно, помнишь, форму и цвет глаз Лили Эванс?
— НЕ НАДО! — взревел Снейп. — Больше нет… умерла…
— Это, что, угрызения совести, Северус?
— Лучше бы… лучше бы я умер…
— А кому это поможет? — холодно ответил Дамблдор. — Если ты любил Лили Эванс, если ты и вправду её любил, тогда план твоих действий ясен.
Снейп как будто пытался рассмотреть что-то сквозь пелену боли, и слова Дамблдора, похоже, не сразу дошли до его сознания.
— Что — что вы имеете в виду?
— Ты же знаешь, как и почему она умерла. Сделай так, чтобы её смерть не стала напрасной. Помоги мне защитить сына Лили.
— Ему не нужна защита. Тёмный лорд ушёл…
— Тёмный лорд вернётся, и тогда Гарри Поттер будет в страшной опасности.
Наступило долгое молчание; Снейп мало-помалу взял себя в руки, выровнял своё дыхание. Наконец он ответил:
— Хорошо. Хорошо. Только никогда — никогда никому не говорите, Дамблдор! Это должно остаться между нами! Поклянитесь! Я не вынесу… особенно сыну Поттера… Дайте мне слово!
— Дать слово, что я никогда не открою миру лучшее в тебе, Северус? — вздохнул Дамблдор, сверху вниз глядя в свирепое и искажённое болью лицо Снейпа. — Ну, если ты настаиваешь…
Кабинет растаял, но тут же возник снова. Снейп шагал взад-вперёд перед Дамблдором.
— … посредственность, наглый, как его отец, не признаёт правил, наслаждается известностью, любит привлекать к себе внимание и лезть не в своё дело…
— Ты видишь то, что ожидаешь увидеть, Северус, — сказал Дамблдор, не поднимая глаз с номера «Трансфигурации сегодня». — А другие учителя сообщают, что мальчик скромен, приятен и довольно талантлив. Я лично считаю, что он замечательный ребёнок.
Дамблдор перевернул страницу и, не поднимая взгляда, сказал:
— Присматривай за Квирреллом, ладно?
Вихрь цветов — и наступила темнота. И вот уже Снейп с Дамблдором стоят чуть поодаль в холле, а мимо идут со Святочного бала спать последние припозднившиеся ученики.
— Ну? — буркнул Дамблдор.
— У Каркарова метка тоже темнеет. Он паникует, боится возмездия — вы же знаете, как он помог Министерству после падения Тёмного лорда, — Снейп искоса взглянул на горбоносый профиль Дамблдора. — Каркаров намерен спасаться бегством, если его метка начнёт жечь.
— Правда? — тихонько спросил Дамблдор; в замок, хихикая, вошли Флёр Делакур и Роджер Дэвис. — Есть искушение к нему присоединиться?
— Нет, — сказал Снейп, провожая взглядом чёрных глаз удаляющихся Флёр и Роджера. — Я не такой трус.
— Да, — согласился Дамблдор. — Ты намного храбрее Игоря Каркарова. Знаешь, иногда мне кажется, что мы распределяем слишком рано….
И ушёл, а Снейп остался стоять в холле с поражённым видом…
И снова Гарри оказался в кабинете директора. Была ночь; Дамблдор за столом в своём кресле- троне осел набок, очевидно, в полусознательном состоянии. Правая его рука свисала вдоль туловища, почерневшая и обожжённая. Снейп бормотал заклинания, направив палочку на чёрное запястье, а левой рукой вливал в рот Дамблдору из кубка густое золотистое зелье. Через несколько секунд веки Дамблдора дрогнули и открылись.
— Зачем? — без предисловий спросил Снейп. — Зачем вы надели это кольцо? Оно же проклято, и вы,
