наверняка.
— Ты куда один собрался? — с подозрением спросил Невилл.
— Это часть плана, — ответил Гарри. — Я кое-что ещё должен сделать. Невилл… послушай…
— Гарри! — Невилл вдруг испуганно посмотрел на него. — Гарри, ты же не собираешься сдаться?
— Нет, — с лёгкостью соврал Гарри. — Конечно, нет… это другое. Но меня некоторое время не будет видно. Невилл, ты знаешь про змею Волдеморта? У него громадная змея… Её зовут Нагини…
— Ага, слышал… А что?
— Её нужно убить. Рон и Гермиона знаю, но на всякий случай, если они…
Он на секунду задохнулся от ужаса, что это возможно, и не смог договорить. Но снова взял себя в руки. Это было очень важно, он должен был вести себя, как Дамблдор — сохранять холодную голову, подготовить запасной вариант, тех, кто продолжит дело. Дамблдор умер в уверенности, что три человека знают о хоркруксах, и теперь Невилл займёт место Гарри. Так и останется трое посвящённых в тайну.
— На всякий случай, если они… заняты… и у тебя будет такая возможность…
— Убить змею?
— Убить змею, — повторил Гарри.
— Хорошо, Гарри. У тебя всё в порядке?
— Да, нормально. Спасибо, Невилл.
Гарри двинулся дальше, но Невилл схватил его за руку.
— Мы будем продолжать драться, Гарри. Ты знаешь об этом?
— Да, я…
То же удушающее чувство погасило конец предложения, он не смог его закончить. Невиллу, похоже, это не показалось странным. Он похлопал Гарри по плечу, отпустил руку и ушёл на поиски других тел.
Гарри накинул плащ обратно и продолжил свой путь. Неподалёку кто-то ещё двигался, наклонился над лежавшим на земле человеком. Он был в нескольких шагах от них, когда до него дошло, что это Джинни.
Он замер на месте. Она сидела возле девочки, шёпотом звавшей свою мать.
— Всё хорошо, — говорила ей Джинни. — Всё в порядке. Сейчас мы тебя внутрь отнесём.
— Но я домой хочу, — прошептала девочка. — Я больше не хочу воевать!
— Я знаю, — ответила Джинни, и её голос оборвался. — Всё будет хорошо.
По коже Гарри пробежали мурашки от холода. Ему захотелось закричать, он хотел, чтобы Джинни знала, что он тут, он хотел, чтобы она знала, куда он идёт. Он хотел, чтобы его остановили, оттащили назад, отправили домой…
Но он и так был дома. Хогвартс был первым и лучшим домом, который он знал. Он, и Волдеморт, и Снейп, брошенные мальчишки, они все нашли здесь свой дом…
Джинни сидела возле раненой девочки, держа её за руку. С огромным усилием Гарри заставил себя идти дальше. Ему показалось, что, когда он проходил мимо, Джинни оглянулась, и ему хотелось знать, почувствовала ли она, что рядом кто-то прошёл, но он не произнёс ни слова и не оглянулся.
Хижина Хагрида неясно вырисовывалась в темноте. В ней не горели огни, Клык не скрёбся в дверь с громким приветственным лаем. Как они раньше ходили в гости к Хагриду, и как медный чайник мерцал на огне, и жёсткие, будто каменные, пироги, и огромные порции еды, и его широкое бородатое лицо, и как Рона тошнило слизнями, и как Гермиона помогала спасать Норберта…
Он пошёл дальше и, дойдя до края леса, остановился.
Среди деревьев клубился рой дементоров. Он чувствовал холод, идущий от них, и не был уверен, что сможет без потерь пройти мимо них. У него не хватало сил, чтобы вызвать патронус. Он уже больше не справлялся с дрожью. В конце концов, умирать не так уж просто. Каждая секунда, когда он ещё дышал, запах травы, холодный воздух на лице — это было бесценно. Подумать только — у всех остальных впереди были годы, столько времени, которое можно было тратить, столько, что оно еле ползло, а он цеплялся за каждую секунду. Он думал, что не может идти дальше, и в то же время знал, что должен. Длинная игра закончилась, снитч пойман, пора уходить из неба…
Снитч. Он порылся бесчувственными пальцами в мешочке, висевшем на шее, и достал его. Я открываюсь в конце.
Он уставился на него, дыша быстро и тяжело. Сейчас, когда ему хотелось, чтобы время тянулось как можно медленнее, оно, казалось, наоборот ускорилось, и понимание пришло настолько быстро, как будто он его обогнал. Вот он, конец. Это и есть тот самый момент.
Он прижал золотистый металл к губам и прошептал:
— Я вот-вот умру.
Металлическая ракушка распахнулась. Он опустил трясущуюся руку, вытащил палочку Драко из-под плаща и прошептал:
— Люмос.
В половинках снитча лежал чёрный камень с неровной трещиной посередине. Камень Воскрешения треснул по вертикальной линии, изображавшей Старшую Палочку, но треугольник и круг, обозначавшие плащ и камень, всё ещё можно было различить.
И снова Гарри понял, не успев подумать. Ему не нужно было звать их обратно, ведь он собирался к ним присоединиться. Это не он их вызывал, а они призывали его.
Он закрыл глаза и трижды повернул камень в руках.
Он знал, что это случилось, потому что услышал вокруг себя лёгкие движения, означавшие, что хрупкие тела встают на усыпанную сухими ветками землю на опушке возле леса. Он открыл глаза и оглянулся.
Они не были призраками, но и не были живыми людьми, он мог их отличить. Больше всего они походили на Риддла, который много лет назад выбрался из дневника, когда его воспоминание о себе почти обрело плоть. Не настолько материальные, как живые тела, скорее, как привидения, они двинулись к нему, и на каждом лице была одна и та же любящая улыбка.
Джеймс был совершенно одного роста с Гарри. Он был в той же одежде, в какой умер, и его волосы были растрёпанные и взъерошенные, и очки были немного перекошены, как у мистера Уизли.
Сириус был высоким и красивым, и гораздо моложе, чем когда Гарри видел его в жизни. Он шёл лёгким размашистым шагом, пряча руки в карманах и с усмешкой на лице.
Люпин тоже выглядел моложе и менее потрёпанным, и волосы были гуще и темнее. Казалось, он был рад вернуться в это знакомое место, где они столько раз бродили в юности.
Улыбка Лили была шире остальных. Приблизившись, она откинула назад свои длинные волосы, и её зелёные глаза, такие похожие на его, жадно рассматривали его лицо, будто она никогда не сможет наглядеться на него вдоволь.
— Ты такой смелый.
Он не мог говорить. Он наслаждался тем, что видел её, и думал, что хотел бы вечно стоять и смотреть на неё, и ему бы этого было достаточно.
— Ты почти на месте, — сказал Джеймс. — Очень близко. Мы… так гордимся тобой.
— Это больно?
Ребяческий вопрос вырвался у Гарри из губ, прежде чем он успел остановиться.
— Умирать? Совсем нет, — ответил Сириус. — Это быстрее и легче, чем заснуть.
— А он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет, чтобы всё закончилось, — добавил Люпин.
— Я не хотел, чтобы вы умирали, — проговорил Гарри. Эти слова вырвались помимо его воли. — Никто из вас. Простите…
Он обращался в большей степени к Люпину, чем к остальным, упрашивая его.
— …сразу после того, как у тебя сын родился… Рем, мне так жаль…
— Мне тоже, — сказал Люпин. — Жаль, что я никогда его не узнаю… но он будет знать, почему я умер, и надеюсь, он поймёт. Я пытался создать мир, в котором он мог бы жить счастливее.
Ледяной ветерок, исходивший, казалось, из самого сердца леса, пошевелил волоски на бровях у Гарри. Он знал, что они не скажут ему — пора идти, что это должно было быть его решением.
— Вы останетесь со мной?
— До самого конца, — ответил Джеймс.
