Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

наверху, — он взглянул на звёздный потолок, в сторону спален, — скажем, что они принудили её надавить на Знак, и вот почему он получил ложный вызов… Пускай их наказывает. Парой сопляков больше, парой меньше — какая разница?

— Только такая, какая между правдой и ложью, между храбростью и трусостью, — сказала побледневшая профессор Мак-Гонагалл, — короче, та разница, которую вы с сестрой кажетесь неспособными понять. И вам больше не выйдет упражнять вашу глупость на студентах Хогвартса. Я этого не допущу.

— Извиняйте?

Амикус двинулся вперёд, пока не оказался прямо перед профессором Мак-Гонагалл, почти лицо в лицо. Она отказалась отступить, но смотрела на него сверху, словно обнаружила что-то мерзкое, прилипшее к унитазу.

— Это не тот случай, когда вы будете что-то допускать, Минерва Мак- Гонагалл. Ваше времечко вышло. Это мы, кто сейчас здесь командует, и вы будете меня слушаться, а то поплатитесь.

И он плюнул ей в лицо.

Гарри сорвал с себя плащ, поднял палочку и сказал: — Ты это зря сделал.

И когда Амикус рывком повернулся, Гарри заорал: — Круцио!

Пожирателя Смерти подбросило в воздух. Он закружился, словно утопающий, корчась и завывая от боли, а потом, под звон и дребезг разбитого стекла, врезался в книжный шкаф и упал, без сознания, на пол. — Я понял, что Беллатриса в виду имела, — сказал Гарри (кровь стучала у него в голове), — этого в самом деле нужно захотеть.

— Поттер! — прошептала профессор Мак-Гонагалл, хватаясь за сердце. — Поттер… ты здесь! Что…? Как…? — она изо всех сил пыталась овладеть собой. — Поттер, это же глупо!

— Он в вас плюнул, — сказал Гарри.

— Поттер, я… это очень… благородно … но как ты не понимешь…?

— Ещё как понимаю, — заверил её Гарри. Каким-то образом её паника его успокоила. — Профессор Мак-Гонагалл, Волдеморт на подходе.

— Ой, его что, теперь можно по имени называть? — спросила Луна с живым интересом, стягивая Плащ-невидимку. Явление ещё одной персоны, объявленной вне закона, казалось, было для профессора Мак-Гонагалл уже слишком. Она попятилась, шатаясь, и упала в ближайшее кресло, хватаясь за воротник своего старого клетчатого халата.

— Не думаю, что сейчас имеет значение, как его называть, — Гарри объяснил Луне. — Он уже знает, что я здесь.

Каким- то дальним кусочком сознания, тем, что был связан с разозлённым, горящим шрамом, Гарри мог видеть, как Волдеморт быстро плывёт через тёмное озеро, в призрачно-зелёной лодке… Он уже рядом с островом, где стоит каменная чаша…

— Ты должен бежать, Поттер, — прошептала профессор Мак-Гонагалл, — сейчас же, так быстро, как только сможешь!

— Я не могу, — сказал Гарри. — Тут есть, что я должен сделать. Профессор, так вы знаете, где диадема Рэйвенкло?

— Д-диадема Рэйвенкло? Конечно же, нет… разве она не потеряна уже сколько веков? — она села чуть прямее. — Поттер, это безумие, сущее безумие, тебе — явиться в замок…

— Я был должен, — сказал Гарри. — Профессор, тут спрятано нечто, что я должен найти, и это может быть диадемой… если бы мне поговорить с профессором Флитвиком…

Послышался шум и звяканье стекла. Амикус приходил в себя. Прежде чем Гарри или Луна смогли что- то сделать, профессор Мак-Гонагалл встала с кресла, направила на Пожирателя Смерти, ворочающегося, как пьяный, палочку, и сказала: — Империо.

Амикус встал, побрёл к сестре, подобрал её палочку, затем послушно прошаркал к профессору Мак- Гонагалл и вручил ей палочки, сестры и свою. Затем он улёгся на пол рядом с Алекто. Профессор Мак- Гонагалл ещё раз повела палочкой, и прямо из воздуха появилась поблёскивающая серебристая верёвка и обвилась вокруг обоих Кэрроу, крепко связав их вместе.

— Поттер, — сказала профессор Мак-Гонагалл, снова оборачиваясь к нему, с полным безразличием к Кэрроу, — если Тот-Кого-Не-Называют в самом деле знает, что ты здесь…

И едва она это сказала, как ярость, подобная физической боли, пронзила Гарри, зажгла его шрам огнём, и мгновение он смотрел на чашу, где зелье стало прозрачным, и видел, что медальона, которому полагалось лежать там в безопасности, нет…

— Поттер, с тобой всё в порядке? — услышал Гарри, и вернулся. Он цеплялся за плечо Луны, чтобы удержаться на ногах.

— Времени очень мало, профессор, Волдеморт приближается, я действую по приказу Дамблдора, я должен найти то, что он хотел, чтобы я нашёл! Но нам нужно вывести отсюда учеников, пока я обыскиваю замок… Волдеморту нужен именно я, но он не остановиться перед убийствами, особенно сейчас… — особенно сейчас, когда он знает, что я нападаю на его Разделённые Сути, уже про себя закончил Гарри фразу.

— Ты действуешь по приказу Дамблдора? — повторила она с выражением совершенного удивления. Потом она выпрямилась в полный рост.

— Мы обеспечим оборону школы против Того-Кого-Не-Называют, пока ты ищешь… эту вещь.

— А это возможно?

— Думаю, да, — сухо сказала профессор Мак-Гонагалл, — как тебе известно, мы, учителя, довольно искусны в магии. Я уверена, мы сможем какое-то время удерживать его, если приложим все свои силы. Конечно, потребуется что-то сделать с профессором Снэйпом…

— Дайте мне…

— …и если Хогвартс вот-вот окажется в осаде, и Тёмный Лорд будет у ворот, то убрать с дороги как можно больше невинных душ, это будет разумно. Правда, Дымолётная сеть под наблюдением, а с замковых земель невозможна телепортация…

— Выход есть, — быстро сказал Гарри, и объяснил про путь в Кабанью Голову.

— Поттер, мы говорим о сотнях учащихся…

— Я знаю, профессор, но если всё внимание Волдеморта и Пожирателей Смерти будет обращено на границу школы, им вряд ли будет интересно, кто там телепортирует из Кабаньей Головы.

— В этом что-то есть, — согласилась профессор Мак-Гонагалл. Она направила палочку на Кэрроу, и на связанные тела упала серебристая сеть, обернулась вокруг их, и подняла их на воздух, где они закачались под синим с золотом потолком, словно два больших, уродливых морских зверя. — Идём. Надо поднять прочих глав колледжей. А вам лучше опять надеть Плащ.

Она пошла к двери, и на ходу подняла палочку. Из её кончика вырвались три серебряные кошки с отчётливыми отметинами вокруг глаз. Покровители побежали, заскользили вперёд, заливая винтовую лестницу серебристым светом, а профессор Мак-Гонагалл, Гарри и Луна поспешили следом.

Они быстро шли по коридорам, и Покровители, один за другим, сворачивали в стороны. Подол клетчатого халата профессора Мак-Гонагалл шелестел по полу, а Гарри и Луна вприпрыжку поспевали за ней, укрывшись плащом.

Они спустились на два этажа, когда к звуку их шагов добавились ещё чьи-то тихие шаги. Гарри (его шрам продолжал побаливать) услышал их первый. Он полез в кошелёк, висевший на шее, за Картой Грабителя, но прежде чем успел её вынуть, профессор Мак-Гонагалл, похоже, заметила, что они не одни. Она остановилась, подняла палочку для схватки, и сказала:

— Кто здесь?

— Это я, — ответил негромкий голос, и из-за доспехов шагнул Северус Снэйп.

При его виде в Гарри закипела ненависть. За тяжестью преступлений Снэйпа он успел позабыть отдельные его черты, забыл, как его тусклые чёрные волосы свисают, обрамляя худое лицо, какой холодный, мёртвый взгляд у его чёрных глаз. Снэйп был не в ночном халате, но одёт в обычный свой чёрный