Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

видеть лицо Снэйпа. — Ладно, по крайней мере мы точно знаем, где сейчас Снэйп.

Он принялся хлебать суп. Качество кричеровской стряпни потрясающе выросло с тех пор, как ему отдали Регулусов медальон: такого французского лукового супа Гарри ещё не пробовал.

— Там по-прежнему куча Пожирателей Смерти следит за домом, — рассказывал он Рону, поедая суп, — больше, чем обычно. Похоже, они надеются, что мы выйдем, нагружённые школьными чемоданами, и потопаем на Хогвартс-Экспресс.

Рон посмотрел на часы.

— Я об этом весь день думаю. Он отошёл почти часов шесть назад. Странно как-то — не ехать на нём, правда?

В мыслях Гарри увидел алый поезд с паровозом, такой, за каким они с Роном когда-то гнались по воздуху: блестящая алая гусеница, ползущая среди полей и холмов. Он был уверен: Джинни, Невилл и Луна сидят сейчас вместе, гадая, наверное, где сейчас он с Роном и Эрмионой, или обсуждая, как лучше подорвать новый режим Снэйпа.

— Они меня чуть не увидели, когда я сейчас возвращался, — сообщил Гарри. — Я неудачно приземлился на верхнюю ступенку, и плащ соскользнул.

— У меня всё время так. О, вот и она, — добавил Рон, поворачиваясь на стуле к Эрмионе, входящей в кухню. — А это что — во имя заношенных Мерлиновских невыразимых?

— Я вот вспомнила, — объяснила Эрмиона, переводя дух.

Она принесла большую картину в раме, которую и опустила на пол, чтобы ухватить с кухонного стола свою маленькую бисерную сумочку. Открыв её, она принялась затолкивать картину внутрь, и, несмотря на то, что картина была явно слишком большой, чтобы поместиться внутри крошечной сумочки, спустя несколько секунд она легко исчезла в её вместительных глубинах.

— Финеас Нигеллус, — объяснила Эрмиона, бросая сумочку на кухонный стол; та, как всегда, грохнула с лязгом.

— То есть? — спросил Рон, но Гарри всё понял. Нарисованный Финеас Нигеллус мог путешествовать между своим портретом на площади Мракэнтлен и тем, что висел в кабинете директора в Хогвартсе, круглой комнате на самом верху, где прямо сейчас, без сомнения, сидел Снэйп, торжествующий обладатель дамблдоровской коллекции тонких волшебных инструментов из серебра, каменного Думоотвода, Сортировочной Шляпы и — если его куда-либо не унесли — меча Гриффиндора.

— Снэйп мог послать Финеаса Нигеллуса, чтобы он для него заглянул сюда, в этот дом, — объяснила Эрмиона Рону, усаживаясь на свой стул. — Но теперь пусть пытается, всё, что Финеас Нигеллус сможет увидеть — это изнанку моей сумочки.

— Хорошая мысль! — воскликнул явно впечатлённый Рон.

— Спасибо, — улыбнулась Эрмиона, пододвигая к себе миску с супом. — Ну, Гарри, что ещё сегодня произошло?

— Ничего, — ответил Гарри, — наблюдал за входом в Министерство семь часов. Никаких признаков её. Однако видел твоего папу, Рон. Он прекрасно выглядит.

Рон кивком выразил признательность за эту новость. Они согласились, что было бы слишком опасно попробовать поговорить с мистером Висли, когда тот входит или выходит из Министерства, потому что он всегда был в окружении других министерских работников. Впрочем, увидеть его мельком — уже обнадёживало, даже если бы он выглядел напряжённым и обеспокоенным.

— Папа всегда говорил нам, что большинство министерских прибывают на работу Дымолётной сетью, — сказал Рон. — Поэтому мы и не видели Амбридж — она никогда не ходит пешком, она считает себя слишком важной персоной.

— А что насчет той забавной старой ведьмы и того маленького колдуна в синей форме, словно военные моряки? — спросила Эрмиона.

— А, да, это мужик из Магического обслуживания, — сказал Рон.

— Откуда ты знаешь, что он работает в Магическом обслуживании? — спросила Эрмиона, её ложка с супом повисла в воздухе.

— Папа говорит, что все из Магического обслуживания носят форму морского цвета.

— Но ты никогда не говорил нам этого!

Эрмиона уронила свою ложку и потянулась к куче записей и карт, которые они с Роном изучали, когда Гарри вошёл в кухню.

— Здесь ничего нет о синей морской форме, ничего! — воскликнула она, лихорадочно пробегая листы.

— Ну, а это действительно важно?

— Рон, тут всё важно! Если мы собираемся проникнуть в Министерство и не влипнуть, когда они там обязательно высматривают нежелательных посетителей, важна каждая мелочь! Нам нужно думать и думать над этим, то есть, какой прок от всех этих вылазок на разведку, если ты даже не позаботился сказать нам…

— Чёрт возьми, Эрмиона, я забыл какую-то мелочь…

— Понимаешь ты, или нет, что нам сейчас нет во всём мире, наверное, места опаснее, чем Министерство…

— Думаю, что нам следует сделать это завтра, — сказал Гарри.

Эрмиона застыла, как мёртвая, открыв рот, Рон чуть не подавился супом.

— Завтра? — повторила Эрмиона, — Гарри, ты серьёзно?

— Именно, — ответил Гарри. — Я не думаю, что мы будем готовы намного лучше, чем сейчас, даже если будем целый месяц рыскать вокруг министерского подъезда. Чем дольше мы это откладываем, тем дальше может оказаться медальон. И так уже вполне возможно, что Амбридж избавилась от него, раз он не открывается.

— Если, — сказал Рон, — она не нашла способ его открыть, и теперь он ею командует.

— На ней не скажется, она и сама по себе злыдня, — пожал плечами Гарри.

— Мы знаем самое главное, — продолжил он, обращаясь к Эрмионе. — Мы знаем, что прекращена телепортация в Министерство и обратно, мы знаем, что теперь только самым старшим чинам Министерства позволено подключить свой дом к Дымолётной сети, потому что Рон слышал, как двое Невыразимых на это жаловались. И мы приблизительно знаем, где кабинет Амбридж, потому что ты слышала, как тот бородатый тип говорил своему приятелю…

— Я буду на первом уровне, Долорес хочет меня видеть, — тут же процитировала Эрмиона.

— Точно, — сказал Гарри, — и мы знаем, что там используются те странные монетки или жетоны или что они там, потому что я видел, как колдунья позаимствовала одну у своего друга…

— Но у нас нет ни одной!

— Если план сработает, они у нас будут, — спокойно продолжил Гарри.

— Не знаю, Гарри, не знаю… Просто жуткая прорва вещей, которые могут пойти не так, тут много зависит от удачи…

— Это так и останется, даже если мы ещё три месяца будем готовиться, — ответил Гарри. — Время действовать.

По лицам Рона и Эрмионы он мог сказать, что они испуганы, он сам себя не особенно убедил, но в то же время он был уверен, что время привести их план в действие пришло.

Предыдущие четыре недели они провели, по очереди облачаясь в Плащ-невидимку и шпионя за официальным входом в Министерство, который Рон — спасибо мистеру Висли — знал с детства, Они пристраивались к идущим работникам Министерства, подслушивали их разговоры, и выясняли, внимательно наблюдая, кто из них мог бы появиться один, в определенный день, в определенное время. Иногда им подворачивалась возможность стащить Ежедневный Прорицатель из чьего-нибудь портфеля. Медленно они выстраивали схематические карты и заметки, которые теперь стопкой возвышались перед Эрмионой.

— Хорошо, — медленно произнес Рон, — предположим, мы идём на это завтра. Я думаю, что пойти должны только мы с Гарри

— О, не начинай снова, — вздохнула Эрмиона, — я думала, мы с этим решили.