из задних рядов.
Да, пусть простит долги!
И пусть вернет участки, которые он забрал за долги!
И водяные помпы пусть дает бесплатно! Воду! Воду!..
Внимание! — крикнул человек у фонаря. Глаза его блестели лихорадочным светом. — Что такое водяные помпы и долги вашей деревни перед величием единого бога, небесного отца и бога — старшего брата? Опрокиньте идолов, сожгите деревянных истуканов! Без бога великий Небесный Царь — ничто! Слушайте мои слова!
Это учитель Ван Мин, — шепнул Линь своему приятелю Ю. — Я узнал его по голосу.
Мальчики сидели в кустах. Они пробрались сюда через двойную цепь караулов, по тропинкам, которые знал только один Линь. Путешествие было опасное. Всякому непосвященному, найденному в кустах, грозила смерть. Мальчики продвигались, глядя на светлую точку в зарослях, и наконец нашли то: что искали.
Зачем они здесь? — спросил Ю.
Молчи. Это тайное общество. Это собрание 'Малых Мечей'…
— Великому вождю тайпинов было восемнадцать весен, когда он пришел в Кантон на публичные экзамены, — начал рассказчик. — Он был учителем в деревне, где жила его семья. Предки его земледельцы, они пришли с севера.
Раз он встретил на улице старика, одетого в старинное платье, с широкими рукавами Волосы на его макушке торчали узлом. Старик плохо понимал наш язык, и при нем находился переводчик. Вокруг старика собралась толпа, и многим он предсказывал полное исполнение всех их тайных желаний. Великий вождь приблизился к старику, чтобы спросить об исходе экзаменов, но старик, увидев великого, пал на колени и воскликнул: 'Ты достигнешь высших почестей, ибо в тебе дух божий! Небо избрало тебя. Ты будешь носить желтый шелк[17]*. Поздравляю твоих уважаемых родителей!' Великий вождь отошел в смущении и продолжал готовиться к экзаменам. Но, когда он вернулся в свою деревню, странные видения повторились. Однажды к нему явился старец. Он опоясал вождя саблей, вручил печать и плод желтого цвета. 'Этой саблей, — сказал он, — ты поразишь чертей, печатью ты их припечатаешь, а плод вкусишь в часы досуга'. Все это происходило на небесах, старец был бог, и великий вождь, вернувшись, поднял саблю против дьяволов!
Рассказчик впал в экстаз. Руки его судорожно подергивались.
— Это Ван Мин, — пробормотал Линь. — Я ясно слышу его голос, хотя он гнусавит изо всех сил, чтобы его не узнали.
Рассказчик продолжал. Лица крестьян были хмуры. Они терпеливо ждали, чтобы учитель перешел к темам, которые интересовали их всю жизнь, — о долгах, налогах и поборах. Мальчики ясно видели их скуластые, угрюмые лица. С плечей свисали длинные косы с вплетенными шнурками. Жилистые руки сжимали рукоятки пик.
— Он поднял саблю! К нему стекались толпы народа. Они срезали косы, надевали длинные платья, почитали седьмой день и отказывались от употребленияопиума и вина. Сказано у мудрецов старинного времени: 'Все под небом, все одна семья'. У них было обшее имущество, они принимали к себе и богатых и бедных, и все ели из общего котла, и веселились за общим очагом, и молились истинному богу — небесному отцу, потому что бог руководил ими и они называли себя бо-гопоклонниками.
Так они жили, пока об этом не услышали маньчжурские черти и не послали против братьев целую армию с пушками, копьями, ружьями и флажками. Армия вступила в Гуанси [18]**, и братья бежали. И гогда вождь поднял саблю и бросился на чертей. И вот все деревни на юге примкнули к нему, со всем скарбом, с женами и детьми. Их стало десять тысяч, все дороги почернели от людей. И все они пели молитвенные гимны. И так они шли на север, и осадили крепость Юнъань, и потребовали от маньчжур, чтоб те слались. Начальник маньчжур ответил, что не боится крестьянского царя. Тогда братья бросились на штурм, влезли на стены и проникли в город. Всех маньчжурских черчей в городе постигла божья кара — они были вырезаны, а земля Юнъаня очистилась от дьяволов.
Братья взяли Цюань, Даочжоу, Цзянхуа. Они идут на Чанша и к озеру Дунтин, они выйдут на Янцзы, они идут к нам на помощь. Скоро они дойдут до Пекина и вытащат оттуда сына лисииы, одетого в желтый шелк, называющего себя императором! Поднебесная страна будет свободна! Трепещите! Присоединяйтесь!
Рассказчик запрокинул голову. Зрачки его закатились. Голос у него прерывался от волнения.
В этот момент вперед выбежал рослый человек, в котором мальчики узнали Ван Аня, кабального арендатора.
— Братья 'Малые Мечи'! — воскликнул он. — Вы уже забыли те времена, когда быть крестьянином считалось почетным и всюду была справедливость. А теперь крестьянин — это раб. Все презирают и грабят его. Засуха! Говорят, в старые времена в годы засухи 'отцы' открывали свои склады и вся деревня имела еду на зиму. А теперь? Все наши запасы мы отдали купцу в обмен на япянь. А купец в сговоре с 'отцом'. Он увозит наши запасы, весь наш шелк, и нечего стало ткать в деревне. Ван Чао-ли хочет, чтоб вся наша земля принадлежала ему. Земля его, урожай его, буйволы его, скоро и вода и воздух будут принадлежать ему. Он хитер, как чиновник, он столковался со своим братом, окружным начальником. Попробуй пожалуйся на него! Судьи до смерти забьют бамбуками! Разве я говорю неправду?
Толпа ответила глухим, одобрительным ропотом:
— Земля! Земля!
Но Ван Аню не удалось больше ничего сказать. Кто-то визгливо закричал. Зрители схватились за пики. Какая-то растрепанная тень легко пробежала через площадку.
Слушай! — вопила она.
Ага, это прорицатель, — тихо сказал Линь. — Он честно старается получить свинью твоего отца…
Я слушал голоса Нин и Ха[19]* и голос Гуань-ин! Я созерцал Бэйхоу, созвездие Большой Медведицы, и услышал. Боги сошли в меня и велели сказать, что влага запрещена этой долине, пока люди замышляют недоброе! Спрячьте ваши мечи и копья! Боги не хотят, чтобы произошла смута, чтоб была уничтожена закладная контора. Боги говорят: если человеческая рука дотронется до ворот закладной конторы, то злые духи вылетят из ворот и сожгут всю деревню. Я слышал голоса! Воды не будет!
Тень бесновалась и подпрыгивала. Учитель повернулся к ней в негодовании.
Замолчи, Ван Лао! Я узнал тебя, — сказал он. — Не боги, а черти управляют твоим языком!
'Малые Мечи' сметут все дочиста! — закричал Ван Ань. — Не слушайте его!
Пики заколебались. Крестьяне ответили кличем, и он понесся по лесу вместе с низкими, длительными звуками гонга:
— 'Малые Мечи' сметут все дочиста!
Отблески бумажных фонарей колыхались на лосня-шихся, бритых лбах. Блики падали на резко очерченные лица, нахмуренные брови, на кричащие рты. Ряды волновались. Прорицатель лежал на земле обессиленный. Тут голос Ван Яна заглушил всех:
— Разделитесь на десятки! Возьмите мечи по десять от моей левой руки, по кругу! В начале времени лицю[20]** в двадцатый день шестой луны, мы пойдем к 'отцу' Ван Чао-ли и потребуем отсрочки долгов, как у нас когда-то делалось в роду…
В круг вышел человек в синей куртке, с рассеченным лицом.
Если он откажет вам, — сказал этот человек, — берите родителей, жен, детей, скот и орудия, луки, стрелы и мечи и идите к братьям, на юг.
Кто поведет нас? — кричали в темноте.
Я поведу. Я знаю дорогу к тайпинам.
Хорошо! Отсрочку!
Землю! Сожжем грамоты! Пусть откроет амбар!
— Ему нужна земля наших предков!..
Учитель подал голос:
— Великий бог-отеи говорит: уничтожьте власть чертей! Поклонитесь богу-спасителю, старшему
