титулование можно произнести на одном дыхании, но только если перед этим поглубже вдохнуть… и если лёгкие достаточно вместительны. По этой причине все знающие его люди, кроме прожжённых дипломатов, называют этого достойного мага просто Горным Мастером. Он, кстати, обладает редким сочетанием стихийного сродства: земля и огонь почти в равных долях. Ну а единственного Великого мага нашей расы ты и сам назовёшь.
– Лам? Лам Ветродуй с Наветренного архипелага?
– Точно. Но запомни ещё вот что…
Стилет слегка понизил голос, прежде чем продолжить.
– Есть где-то шесть или семь десятков магов, которым лишь чуть-чуть не хватает опыта и силы, чтобы войти в круг Великих. И около полусотни из них – люди.
– Ты недооцениваешь число стоящих на пороге.
Клин подскочил чуть ли не на локоть. 'Вот так-то, – мелькнуло в его сознании. – Как говорится, кирдык подкрался незаметно… и заговорил Голосом одного из Великих эйлони!'
– Вашей официальной иерархии магов, – продолжал часть Сехем-ру, – придерживаются, кроме людей, только саххарты да тьефа. Собственно, именно у тьефа вы эту иерархию позаимствовали. С некоторыми малозначительными изменениями. Причём даже у вас, людей, есть специальности, практически стоящие вне иерархии. Алхимия, например… или та же артефакторика. А ещё вы подменяете понятия.
– Что вы имеете в виду? – подобрался Стилет.
– Вы говорите: Высший маг, вставший над официальной иерархией. А потом говорите о нём же: Великий маг, грандмастер. Но Высший и Великий – это совсем не одно и то же. Слово Великий характеризует силу мага, и только. Для нас, эйлони, человек Орфус взлетел до статуса Высшего мага, когда изобрёл трансформу в лича; осуществив эту трансформу, он стал просто Великим. Двигаясь по этому пути дальше, он вовлекал в погоню за чистой силой других некромантов. И становился всё больше и больше, пока мир не решил, что Орфуса в нём уже слишком много.
– По-вашему, Высший маг – это временное состояние?
– Да. И с магической мощью оно коррелирует редко. Ирония заключается в том, что наиболее могучим магам, вроде упомянутых вами Лама Ветродуя и Горного Мастера, редко требуется совершать невозможное… а менее могучим для таких свершений часто не хватает сил.
Стилет промолчал. Но Клин воспользовался правом неопытной молодости и спросил:
– А что вы скажете о себе? Об Олшисе, Эссаше, Сехем-ру?
– Мы не вписываемся в вашу иерархию, – был ответ. – Мы… иные. Не монады.
Эйлони умолк. Клин не знал, что такое 'монада' – а Стилет, если и знал, по-прежнему хранил молчание, пока часть Сехем-ру не отошёл, присоединяясь к своим сородичам.
– Как думаешь, – обратился к нему Клин, – Игла скоро очнётся?
– Да. Я ведь уже говорил.
– Но насколько скоро? Долго ли нам ждать?
Некромант пожал плечами.
– Может быть, минуту, – сказал он. – Может, час. А может, придётся подождать до ночи.
– Это называется 'скоро'?
– Транс продолжается четвёртые сутки, так что – да. Это скоро.
– Тогда разбуди меня, когда это 'скоро' превратится в 'сейчас'.
…Стилету не пришлось будить Клина. Вольный охотник проснулся сам, от раздавшегося в нескольких шагах рычания.
Рычала не собака. Глядя на стоящих полукругом эйлони, рычала Игла.
– Эйрас!
Крик некроманта пропал втуне. Существо, вернувшееся в тело Иглы, не узнало этого имени.
Эйлони дружно отступили: шаг. Потом второй. Третий. И рычание стихло. Игла – вернее, существо в её теле – попыталось изменить позу, но лишь без большого толка завалилось набок. Замерло. Зашевелилось снова, странно извиваясь. Клину, который к тому времени уже стоял неподалёку и во все глаза смотрел на это жуткое подёргивание, привиделось, что на месте Эйрас ворочается что-то длинное, членистое и многолапое. Наваждение было настолько сильно, что вольного охотника замутило.
'../*.!'
Клин вздрогнул. Стилет прошипел нечто богохульно-неразборчивое. Они оба узнали эту мысленную волну: она принадлежала Игле. Но как же изменилось то, что пыталось достучаться до них, пользуясь этой волной! Какие-то перекрученные ошмётки мысли, шум и треск вместо ясного голоса… и холодная, как могила, досада, кое-как склеивающая сигнал воедино.
– Кажется, у неё пострадал разум, – прошептал Стилет.
– Неверно, – выдал кто-то из эйлони. Скорее всего, одна из частей Сехем-ру, та, что более прочих была склонна к общению с людьми. – Это итог изменений, не сходных с болезнью. Ваша спутница испытывает хилан. Удивительно.
– Что такое хилан?
– Нет соответствия. У людей так не бывает. Не бывало. Придётся позвать…
Игла снова зарычала. Оставив попытки встать, она взлетела, изгибаясь почти грациозно.
Взлетела?
'!/..!'
– Похоже, – заметил Стилет, – Эйрас возражает против вашего воссоединения с остальными частями Линии.
– Поздно, – сказал Голос Сехем-ру. – Мы уже здесь.
Взгляд Иглы, бесцельно и безостановочно блуждавший вокруг, случайно нашёл лицо Клина и остановился. Произошло что-то странное, не оставившее ясного следа в памяти. Следующее, что помнил вольный охотник из Дэргина Устэр Шимгере – он стоит около повозки, крышка экранирующего кофра у него в руках, а из кофра щёлкающей стремительной лентой вылетают, соединяясь, части драконьего костяка.
'ТЕПЕРЬ МОЖНО И ПОГОВОРИТЬ'.
Клин выронил крышку, припал к земле, укрывая голову руками. Бесполезно: от грохочущего драконьего гласа продолжали вибрировать все до единой кости в слабом человеческом теле. Интонации Эйрас почти терялись в мысленном грохоте… почти.
Это всё-таки была она. Игла. Его учитель. Вот только…
– Говори, – откликнулся часть Линии Сехем-ру. Как ни странно, Голос эйлони не казался незначительным в сравнении с пронзительно громкой мыслеречью дракона.
'У ВЛАСТЕЙ АНТАРДА ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ПРЕТЕНЗИИ К НАМ ТРОИМ?'
– Нет.
'В ТАКОМ СЛУЧАЕ ОТ СВОЕГО ИМЕНИ, ОТ ИМЕНИ СТИЛЕТА И ОТ ИМЕНИ КЛИНА, МОЕГО УЧЕНИКА, ПРОШУ У ДОЗОРНЫХ ИЗ ДОСТОЙНЫХ ЛИНИЙ СВОБОДНОГО ПРОЕЗДА ПО ТЕРРИТОРИИ АНТАРДА'.
– Мы удовлетворяем просьбу, но с двумя условиями.
'НАЗОВИТЕ ПЕРВОЕ'.
– Эйрас сур Тральгим, иначе Игле, по окончании этого разговора возбраняется находиться на землях людей, имеющих договор о защите с расой эйлони, в настоящем облике.
'ПРИЧИНА?'
– Эйлони не смогут свести к минимуму возможный ущерб от ваших действий.
'ПОНЯТО И ПРИНЯТО. ВТОРОЕ УСЛОВИЕ?'
– Эйрас сур Тральгим, иначе Игле, запрещаются любые попытки проникнуть в общее внутреннее пространство эйлони – от настоящего момента и до гибели мира.
'НЕ МОГУ ИСКЛЮЧИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ НЕПРЕДНАМЕРЕННОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ ИЛИ КОНТАКТА ИНОГО РОДА. ВЫ МОЖЕТЕ ПОЗАБОТИТЬСЯ О ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫХ СИГНАЛАХ И ПОГРАНИЧНЫХ ЗНАКАХ?'
– Да. Предупреждение будет иметь такой вид:…
На самой границе доступного для магических чувств Клин ощутил что-то вроде покалывания. Опущенный ментальный занавес, эхо окрика: 'Ни шага дальше!'.
