любимых животных, высмеивают его чувства. В результате личность ребенка
деформируется. Возникшие в детстве страх перед враждебным окружением, ощущение
беспомощности перед миром, который может оскорбить, унизить, сохраняются и в
зрелом возрасте. Реальные тревоги и опасности, связанные с экономической и
социальной неустойчивостью, накладываются на этот бессознательный фон, в
результате чего возникают неврозы взрослой личности.
Подавление сексуальных желаний в детстве закладывает, согласно Фрейду, почву для
невроза, а повторение подобных переживаний в молодом и зрелом возрасте придает
ему конкретную форму. Возражая Фрейду, Хорни подчеркивает культурную
обусловленность самого полового влечения. Ведь оно не выступает как
самодовлеющее, а всегда как-то осмысленно, сопряжено с культурными и социальными
ценностями. Сексуальность в отрыве от культурной нормы — патология. Культура
регулирует проявления сексуальности, придавая им не только форму, но и
содержание. Поэтому невозможно согласиться с тем, что конфликт между половым
инстинктом и культурой есть главная причина неврозов.
Что же является их причиной? Она связана, по Хорни, с противоречивостью самой
культуры, с конфликтом ценностных систем. В стабильной однородной культуре
ценности согласованы друг с другом, поэтому выбор не является сложной проблемой.
В современной цивилизации, благодаря столкновению систем ценностей, в частности,
христианской и буржуазно-гуманистической, возникают конфликты.
Опасность невроза увеличивается для мигрантов, пересекающих культурные границы,
для тех, кто из низов выбивается в люд”. При быстром социальном продвижение
человек вынужден перестраивать свою систему ценностей, что требует усилий,
создает внутреннюю напряженность.
Американская культура основана на экономическом соперничестве. Психологический
результат — враждебность между людьми, которая пронизывает все сферы
человеческих отношений. Отсюда происходит и детский страх, который индуцируется
противоречиями в семье и родительским невротизмом. Страх взрослых вызван не
прорывом агрессивных и сексуальных влечений в сознание, а опасениями
экономического краха, увольнения, разорения.
Одно из неустранимых противоречий американской культуры состоит в конфликте
между капиталистической установкой на соперничество, успех, борьбу, за жизненные
блага и христианскими ценностями: любви, смирения и доброты к ближнему.
Другое важное противоречие Хорни усматривает в том, что происходит постоянное
подхлестывание эгоистических желаний массовым искусством, рекламой, модой, тогда
как фактически эти желания большинство людей не может удовлетворить. Личность
должна адаптироваться к постоянному противоречию между идеологией и реалиями
жизни, что не всем удается. Публично утверждается незыблемость прав и свобод, на
деле — они нарушаются. В газетах пишут о том, что каждый человек — творец своей
судьбы и счастья, но в действительности это далеко не так.
Противоречия культуры отражаются в неврозе, симптомы которого — агрессивность и
капитуляция, чрезмерные претензии и страх ничего не получить, мания величия и
чувство ничтожества. Любой человек испытывает эти конфликты. Только у здорового
они слабее, поэтому он все-таки справляется с жизнью. Невротик же — не может
справиться. Его можно назвать “пасынком культуры”. Хорни не считает задачей
психоаналитика исследование общества, а тем более — выработку рецептов
социального спасения. Говоря о противоречиях американского образа жизни, она
склонна рассматривать их как естественные и типичные проявления трагизма всякого
человеческого бытия. Несмотря на возможность счастья, жизнь всегда и везде
связана с трагедией. Даже если нет конкретного страдания, остаются старость,
болезнь, смерть. Человек ограничен в том, что может понять, чему может
радоваться, что может желать.
§4. Невроз и “базовая тревога”.
Наблюдаемое в США и других развитых странах интенсивное использование
психических ресурсов личности — вопреки здоровью— оказывается, по-видимому,
неизбежным. Люди, мало участвующие в общественной жизни, могут сравнительно
легко поддерживать свой психический баланс. Другие ведут борьбу за признание, но
это лишь придает им силы. Однако значительная часть интеллигенции, вовлеченная в
культурное творчество, в политику борьбу, за успех расплачивается за перерасход
сил тем или иным неврозом.
Интеллигенция живет на стыке культур, времен, между традицией и новацией. В этом
причина ее невротизма, который, однако, нельзя считать патологией. Образ жизни
интеллигенции есть прообраз развитого культурного существования, в которое будут
вовлекаться все более широкие слои людей. Поэтому следует ожидать не снижения, а
возрастания невротизма.
На примере интеллигенции видно, что внутренние конфликты присущи не только
невротику, но и здоровому человеку. Высокий социальный статус создает условия
для более сильных напряжений.
Спокойное уравновешенное состояние нельзя считать нормой. Переживать конфликты,
страдать, бороться столь же естественно, как быть молодым и влюбляться.
Конфликты являются интегральной частью человеческой жизни. Хорни вводит в
психоанализ положение о “базовой тревоге”. Оно столь важно, что на нем следует
остановиться поподробнее.
Хотя мыслители прошлого нередко отмечали борьбу полярных начал, противоречивых
желаний, добра и зла, света и тьмы в человеке, фрейдовский психоанализ под
влиянием открытий в физике и термодинамике принял в качестве естественного,
нормального состояния человека некоторое равновесие, состояние покоя. Образ
покоя как нормы, а труда и борьбы — как вынужденных состояний, соответствовал
просветительской концепции, взглядам классиков политэкономии. Человек, как
существа разумное, достигшее удовлетворения, выполнившее долг — естественно
обретает покой. Однако эта концепция оспаривалась романтиками — Ницше, Гете,
Шопенгауэром, Киркегором, которые не считали человека существом от природы
уравновешенным, завершенным и разумно-благополучным. Они считали, что человек
ничем и никогда не удовлетворяется. Согласно Ницше, “воля к власти” никогда
полностью не может быть удовлетворена. И для Киркегора — отчаяние и страх более
естественны, чем удовлетворение и покой. Современные экзистенциалисты идут еще
дальше, полагая, что человек есть открытое существо и всегда вынужден делать
выбор, искать смысл жизни и вносить его в свое бытие. Человек обречен на свободу
и его жизнь — это вечная тревога, которая есть, таким образом, нормальное,
естественное состояние, а не только реакция на нужду и опасность.
Фрейд, проживший большую часть жизни до первой мировой войны, в относительно
спокойный период истории мог представить себе “нормальную жизнь” в виде
естественного цикла, в котором молодость и зрелость постепенно переходят в
старость. Для нашего времени характерны резкие экономические и политические
сдвиги, которые замедляют или подстегивают возрастное развитие миллионов людей.
Человек борется не только с природой, обществом, но и со временем. В ХХ веке
беспокойство, национальные и политические страсти овладевают широкими массами.
