Госпиталь? Хочу припомнить как попал сюда. Размазанные движущие картинки. Ни чего не понять… Подходят… В ушах пульсирует уставшая кровь… Едва слышу шаги. Отодвинули ткань…
? Мать Лиа, он очнулся!
Мать… Мать… всполох воспоминаний ударил как свет фонарика в глаза в темноте. Непроизвольно вырывается стон. Боль ударяет в правый бок. Будто плеснули горящего масла. Различаю склоненное надо мной лицо. Жрица!? Нет сил… Совсем…
? Дайте ему…
Последние слова не понимаю. Глохну и слепну от усталости и боли…
…Рядом бубнят. Не разберу о чем.
? Воды…, ? слово само выдавливается сквозь ссохшиеся губы.
? Воды? Это можно. Вода не вино, пей сколько хочешь…
Всплывает куцая мыслишка. Хрена ли мне ваша вода? Кларету патриаршего! За мыслишкой приходит бессилие. Опять черное кружение и слабость… слабость… и тонешь в ней как в жиже.
…Меня поят. Из ложки.
? В кру..ж..ке, ? клацаю зубами по металлу.
Мне приподнимают голову и продолжают совать ложку в рот. Не чувствую вкуса. Вода комками, скатывается по горлу.
? Еще, ? прошу я, когда перестают поить.
? Поспи, пока…
Сон бессвязный и путаный…
Сколько их было таких снов? И все ли они сны? Не вспомнишь…
Приходил в сознание, поили и снова спал. Иногда чувствовал, перекатывают с бока на бок, меняют грязное белье, осторожно обтирают мокрой тряпкой. Охал, скрипел зубами когда ковыряли в ране. Видно здорово ткнул, вонючка песчаная. За морду не переживал, шов тянул и только. Буду девкам арапа заправлять. Интересно, заправлять арапа' это из лексики русского языка или из пособия по сексу?
Прошло декад шесть так мне показалось прежде чем я более-менее оклемался. Если так можно назвать упорядочившиеся короткие моменты ясности ума и долгие промежутки черного сна.
Лежал я в комнате один, на жестком лежаке. За окном виднелась макушка яблони. Ветки тихо скребли по стеклу, приглашая глянуть на мир божий. Кроме жриц ко мне ни кто не заходил. Пять раз в сутки мне совали в рот какие-то порошки, толкали пилюли и поили омерзительнейшим пойлом. Если б водка имела такой вкус, людей бы приговаривали не к вышке, а к её распитию. Литра ? амнистия. Два ? нобелевская премия.
Шрам, я его почти не ощущал, а вот бок! Повязку на нем отмачивали, судя по запаху не плохим кагором, потом шуровали в ране деревянным дрючком. Вытекавшая сукровица жутко воняла. Почистив, рану промывали и накладывали нечто похожее на асфальт. После перевязки я с час лежал не в состоянии не то, что шевельнутся ? моргнуть. Словом шкуру попортили капитально. На барабан точно не возьмут.
Ни смотря на мои попытки поговорить, жрицы отмалчивались, лишь изредка отвечая коротко да-нет, нельзя. Набрался терпения. Имея опыт нахождения с ними в одном обществе, можно быть уверенным лишнего не скажут.
Прошла еще декада. Разрешили вставать. Ну, разрешение мне ни к чему. Сам бы поднялся если смог. А смог только на следующей декаде. И то сидеть, держась за спинку кровати.
Однажды заявилась одна из матерей ордена. Пришла без сопровождавших. Видок у неё хоть под кровать прячься. Став напротив, заговорила коротко.
? Видия Рона очень беспокоилась за тебя. Почему не знаю. Теперь когда ты пошел на выздоровление хочу кое-что разъяснить.
Жрица достала зеркало и подала мне. Я глянулся. Ни чего себе моряк красивый сам собою*! На правой стороне, от виска до скулы шрам. Но шарм пустяки. На моей роже красовалась цветная наколка змея обвивающего красный рубец. Стоило мне пошевелить лицевыми мышцами и рисунок переливался, создавая иллюзию движения. Не тату, а фото с натуры.
? Не знаю для чего видия Рона нанесла символ принадлежности к Храму Матери. Но ты должен усвоить, его не должны видеть.
? А что он означает? ? спросил я. ? Что то он должен означать раз накололи? Судящий?
В ответ испытывающий обжигающий взгляд серых глаз.
? Если ты знаешь нашу иерархию то…
' Ух, ты! Из пилигримов и героев в Папы Римские! Вот это карьера!' ? догадался я о чем умолчала жрица.
? А где сама видия?
? Её призвала Великая Мать. Раны видии нуждались в хорошем уходе, но она отдала свое время, выхаживая тебя.
? Видать больничный мне уже не полагался… ? проворчал я. ? А абхая** Эйжа?
? Она тоже предстала перед Великой Матерью.
Я трусил спросить про Маршалси и Амадеуса. Да и не скажет. Что ей какие то капитан и бард. Ей ? да, а мне?
Она подала мне банку с мазью. Мазь слабо пахла лавандой.
? Втирай в щеку раз в три декады. Водой она не смывается.
Жрица развернулась уходить, на миг остановилась в дверях. Дурная манера людей договаривать у порога.
? Когда поправишься окончательно, мы вернемся к разговору.
Таким тоном обо мне лучше не разговаривать. Помирать я не собирался. Во всяком случае теперь.
? А что дайва Аира? В Ожене… ? спросил я напоследок.
Взгляд жрицы стал не просто холодным ? каменным.
? Дайва Аира руководила обороной Святого города.
Прошло еще декады две прежде чем хватило сил доковылять до двери. Разрывающая боль в боку скручивала в бараний рог. Всякий шаг пытка.
Задушевных разговоров со мной ни кто больше не проводил, а на мою инициативу завести беседу ни кто не откликался и на вопросы не отвечали. Молча совали лекарства и все. Вскоре жриц в монастыре поубавилось. Как мне подсказал служка: Воюють! Судя по всему война полыхала не шуточная, раз рекрутировали и, плакальщиц'. Но мне нет до этого дела. Последние три декады я не мог ни пить, ни есть, ни спать. Мне нужно вернуться к Трем Холмам. Я не убеждал себя. Знал должен так сделать и сделаю.
Из монастыря я сбежал. Прихватив банку с мазью, собрав в узел хлеба, сыра и полгорсти пилюль. Вывел без спросу старую лошаденку настоятеля и уехал.
Показалось, добирался целую вечность. Три Холма… Раньше была деревня… Теперь насыпали курган и рядом поставили поминальную часовенку из старых бревен. Еще не доезжая до места, спешился и пошел… нет, поплелся к часовне, отсчитывая тяжелыми вдохами каждый свой шаг.
? Здравствуйте сеньор, ? поприветствовал меня старик, сажавший тоненькие деревца.
? Здравствуй, ? ответил я и отпустив лошадь, плюхнулся на ступеньки часовни. Ноги не держали. Нашарил последние пилюли, сыпанул их в рот, разжевал и проглотил. Старик сходил за водой и подал. Запил застрявшие в горле лекарства.
? Не признали меня? ? спросил он, подождав.
? Не припомню, ? покачал я головой, даже не глядя в его сторону.
? И ладно, ? не обиделся он и не полез с изъяснениями, где и как мы с ним встречались.
Старик забрал у меня кружку с остатками воды и собрался отойти. Я его остановил.
? Подожди… Не знаю как спросить…
Он остановился. Старик понял меня.
? Почти никого не осталось. Я, вот вы, жрица…
? Нет её…
Старик сокрушенно закачал головой. Рука его скользнула к поясу и отцепила фляжку. Протянул её мне.
