Посмотрел молчаливые новости, пробормотал: 'Не планета, а сумасшедший дом' и…набрал Славкин пароль, который случайно увидел как-то и запомнил. Вышел на его сайт.
Грех, грех — влезать в чужой сайт, это все равно, что влезать без спроса в чью-то душу, но старший Стрельцов так затосковал в этот вечер по родным, да и черт, видно, подтолкнул его руку, — он взял да и набрал Славкин пароль.
…и слишком много тайн появилось в последнее время у сына…
Переписка: о погоде, рэпе, конечно, новых электронных играх, об учителях, словечки, словечки… Дальше — машины, мотоциклы, качки-геркулесы, похожие на роботов… И вдруг — живой человек! Взъерошенная голова, мальчишка. Он пристально вглядывается в того, кто сидит перед компьютером. Разглядел — и не обрадовался.
— Я тебя знаю, — сказал непрязненно (старший Стрельцов вздрогнул от неожиданности), — ты Славкин папа. Высокий, как столб для проводов.
Мужчина оторопел настолько, что ничего не сказал в ответ.
— Как ты попал в Славкин компик?
— А ты? — вырвалось у Стрельцова старшего.
— Я — другое дело, — сказал мальчишка таким тоном, что Славикин папа понял: спорить здесь бесполезно. — Где Славик?
— Он сейчас в Егоровке, — послушно ответил папа.
— Егоровка? Так он там? Счастливец!
— А ты кто?
— Я?.. Я его друг.
— Как ты попал в его компьютер?
Опять неприязненная гримаса мальчишки.
— Это наш с ним секрет.
Папа Славика испугался, что дерзкий его собеседник возьмет да и исчезнет с экрана, и решил быть вежливым до конца.
— А как тебя зовут?
— Ну, Питя.
— Витя?
— Нет, Пи-тя.
— А-а… в каком городе ты живешь?
— В Туми.
— Туми? А полное название?
— Это и есть полное.
— Не знаю такого города.
Мальчишке, видимо, надоело отвечать на вопросы и и он спросил сам:
— Когда Славик будет дома?
— Через четыре дня, — снова послушно ответил папа.
— Вот что, — перешел совсем уж на приказной тон наглый мальчишка, — Он, наверно, беспокоится — тебе незачем знать, отчего. Ты поддерживаешь с ним связь?
И еще 'на ты'!
— Да. Я жду звонка из Егоровки.
— Передай ему… Нет…
— Что передать?
— Передай ему, что звонил… пусть будет 'звонил'. Что звонил Питя и сказал, что все будет… все будет… — мальчишка подыскивал нужные слова. — Все будет… почти как с Бар-Косом. Он знает, о чем я. Повтори имя! — снова распорядился пацан.
— Бар-Кос.
— Не забудешь? — Так со Стрельцовым давно уже никто не говорил.
— Нет.
— Ну, будь здоров!
— И ты тоже…
На экране снова воцарился качок-геркулес с горой мышц, которые ему нужны только раз в году, когда он выходит на сцену. Все остальное время он носит на себе эту гору без толку. Она приходит в движение и вздувается, и сотрясается даже тогда, когда качку нужно взять со стола крошечную чайную ложечку.
Этими мыслями Андрей Стрельцов заслонился на время от наглого мальчишки, с которым только что разговаривал. На время. потому что тут же сами собой возникли вопросы: что это за Туми? что это за Бар- Кос?..
А что за фокусы творит компьютер?
Он начал его выключение, и пока на экране менялись картинки, пытался сообразить, что только что с ним было.
И постепенно, постепенно приходила догадка, что… ну, конечно! Ну, конечно, это опять Кукурбита! А этот мальчишка с прической типа 'Ужас', Питя, — он ведь на самом деле величиной с карандаш! И что-то важное он хотел передать Славке, а попал на него! Так вот как они связаны — через компьютер! Две планеты — через компьютер! Наверняка это придумали коламбцы. У Славки — он чувствовал, чуял, догадывался — свой мир, о котором они с мамой ничего не знают! И кроме этого, есть, кажется, какая-то 'карусель', земная, и о ней им тоже ничего не известно! И эта земная карусель — вот где загадка! — связана с Кукурбитой. Это ж надо!
Пока папа ходил по всем трем комнатам, бормоча слова 'Питя, Туми, Бар-Кос… Бар-Кос, Туми, Питя…'…
…Славик думал о том, что выжить в Егоровке можно лишь тогда, когда в ней будет либо Кубик, либо пришельцы. Лучше, если и Кубик, и пришельцы. Кубик, он художник, у него есть лето, краски лета, кисти, мольберт, тюбики, палитра. И то он не обходился без Нинки и еще завел козу, которую брал с собой на луг. А когда увидел Славика, бросился его обнимать как родного. Значит, даже Кубику в Егоровке кто-то нужен…
Холодок поднялся на крыльцо, звезды стали похожи на ледышки, Славик, одетый в полурукавку и джинсы, озяб, обнял руками плечи. И мама, словно узнав об этом, тут же подала голос:
— Хватит, хватит тебе там мерзнуть! Иди спать!
— Ну, Питя, — рассуждал папа, меряя комнаты большими шагами, — Туми, Бар-Кос — это еще можно как-то объяснить, зная о Кукурбите. Но КОМУ здесь грозит участь Бар-Коса? И почему Славик непременно должен о нем знать? Кто этот неведомый? И ЧТО ИМЕННО ему грозит?
Задача была неразрешимой, и старший Стрельцов понял, что завтра же, когда ему позвонят из Егоровки, он попытается хоть что-то узнать у сына. Придется, правда, признаться, что влез в его сайт — тоже замута…
Разговор с Егоровкой
Разговора с Егоровкой Андрей Стрельцов еле дождался. Звонок раздался в одиннадцать в воскресенье.
— Ну как вы там? — был самый первый его вопрос.
Рассказ жены его вполне удовлетворил. Славик — под ее неусыпным наблюдением — занимается около двух часов в день, бабушка относительно здорова, на огороде ей помогаем, сыты, скучно, конечно, погода, слава богу, отличная, хотя дождя огороду не хватает, кое-что поливаем, не все, понятно…
На вопрос жены, не было ли странных звонков, старший Стрельцов ответил, что были, но сказать, странные они или те, что по ошибке, он не может. Кот в порядке, он его кормит, убирает за ним… И тут папа попросил передать трубку Славке: он хочет услышать его голос.
— Сына, — сказал папа, понизив голос, — тебе звонили…
