— Кто? — спросил Славик. Кубик был в Варшаве, он, конечно, мог позвонить и оттуда, но вроде бы не должен.
— Некий Питя.
— Пи… — и Славик снова осекся: мама не должна была знать о Пите. — Ты вышел на мой… — слова 'сайт' он, оглянувшись на маму, не произнес.
— Да, — сказал папа виновато, — случайно. Так вот Питя, — поскорей назвал он спасительное имя, — просил передать тебе, что…
Тут он услышал голос жены:
— Что там случилось, Славик?
— Да ничего такого, — отмахнулся Славик, — компьютер задурил. Пап, что, что?!
— Он просил передать тебе, что, цитирую: 'все будет в порядке, все будет, почти как с Бар-Косом'. Слово 'почти' он подчеркнул.
— Фу-у-у, — облегченно вздохнул Славик и бросил взгляд на маму, — значит, ты его исправил.
— Кого? — не понял папа.
— Да компьютер же.
— Исправил, исправил, — догадался папа, — куда он денется. Так, значит, Бар — Кос… Я правильно расслышал это слово?
— Правильно.
— Слава, а с кем здесь будет, как с Бар-Косом? — спросил самым невинным тоном папа. Вопрос был осторожен, как лис, крадущийся к курице, отошедшей далеко от дома. Ответь сейчас Славик на него, старший Стрельцов получил бы недостающую деталь, с помощью которой можно было бы собрать весь механизм сыновой тайны. Ведь из-за нее он, в конце концов, оказался в Егоровке!
Но Славик-курица вовремя заметил рыжий хвост, мелькнувший над травой.
— Да это мы со Витькой играем в одну электронную игру.
— А где живет этот твой Витя-Питя? — был еще один крадущийся, как лис, вопрос.
— В… в… Тюмени. Далеко. — Славик не смог бы объяснить, кто подсказал ему это название города.
Старший Стрельцов крякнул.
— Получается, сына, что твой Питя достал тебя даже через папу.
— Подумаешь, какая-то Тюмень, — ответил на это Славик. — Для компика — раз плюнуть.
Папа хотел спросить еще о чем-то, но через паузу задал чисто бытовой вопрос:
— Ты как там, в порядке? Нинка тебя не достает?
— Достает, и еще как.
— Бабушку не обижай…
По дороге домой Славик спросил у мамы:
— Может, мы раньше вернемся? Я и там могу заниматься.
Мама была полна подозрений.
— Что это тебя всего переёжило-перекорежило после разговора с папой? Там ничего другого не случилось? Мне только этого не хватало: чтобы у тебя и с папой были от меня какие-то секреты!
— Я же тебе сказал: компьютер. Не выходил на интернет, хоть тресни. Уж папа там поломал голову! Так, может, вернемся? У меня, наверно, писем!
— Через три дня, — отрезала мама. — Еще помидоры подсадить надо. Да и тебе здесь полезней побыть. В городе опять какая-нибудь кутерьма начнется.
Дома Славик сразу же направился к кукурузному кругу: снова потянуло посмотреть, не взошла ли там какая-нибудь диковина. Но дойти не успел, на него набежала Нинка с событием вселенского масштаба:
— Представляешь?! Генка-то, оказывается, Наташку не любит! Ей всё-всё рассказали. Он за Веркой ходит, его уже два раза с ней видели. Наташке, конечно, на него плевать, да ведь видно, что так-то просто не плюнешь. Ну, Генка! Ну, изменник! Вот у кого ветер в голове! А Верка-то — глядеть не на что. Только ноги, как у цапли, длинные, а на морду, ну, отворотясь не насмотришься!
Тьфу! Сбила с такого хорошего настроения!
Мысли Славика, цепочкой муравьев устремившиеся было к самому интересному, снесло Нинкиным ветром. Он остановился возле круга кукурузы. Круг, что в самом деле был выше остальных ростков, особенным сейчас не показался. Просто выше, и все. Может, посаженные зерна были из другого початка.
А Нинка стояла напротив и трещала, вытаращив голубые глаза до невозможной для глаз нормального человека величины:
— Ну, на Генке свет клином не сошелся. Есть еще ребята в селе, есть! Да и из Михайловки приходят…
Славик повернулся и зашагал домой. Нинка же, не обратив внимания на его крутой разворот, шла за ним след в след. Наташкина обида была близка ее женскому сердцу, и она не переставала костерить изменника Генку.
О тайне
Если ты хочешь чуть-чуть освободиться от тайны, которую тяжело нести одному, выдай ее за чью-то фантазию (за которую ты не отвечаешь) либо за недавний фильм, книгу, мультик — это ведь тоже чьи-то фантазии.
Способ этот старый, известный всем. И первая его фраза давным-давно продумана и проверена временем: 'А вот я читал в одной книге (видел вчера по телеку)… И мало кто догадается, что рассказ, что пойдет за этой фразой, — твоя сокровеннейшая тайна, тайна, которую просто-напросто тяжело нести одному.
Поделишься ею, и сбросишь груз с души.
Скажу по секрету, что вся-вся-вся литература, и детская, и взрослая, это способ, (способы, скорее, их много) поделиться собственными сокровенными тайнами. 'А вот я знаю одну историю…'. И начинается 'Снежная королева' (и 'Дюймовочка', и 'Соловей', и 'Гадкий утенок'…), и Буратино, между прочим, из той же волшебной шкатулки, и Чипполлино, и Джельсомино из Страны Лжецов, и Винни-Пух, и Пеппи Длинный чулок, и Алиса из Страны Чудес, и волшебник Изумрудного города… Но это тайна тайн, которую писатели так разукрашивают словами, так под ними прячут, что ее не сразу разглядишь. А дети эту тайну, разукрашенную, как елка игрушками, принимают за сказку.
В общем, так: сказка — это сокровенная тайна взрослого.
На следующий день Славик шел из огорода домой, согнутый в три погибели непосильной ношей. На него, и правда, много свалилось после разговора с папой. Во-первых, тот вышел на его сайт. Обида — не пережить! Во-вторых, Питя вместо него, Славика, увидел физиономию старшего Стрельцова. Вот где было разочарование! В-третьих, Бар-Кос и Питино слово 'почти'…
Чуть-чуть бы сбросить пар, чуть-чуть…
А тут Нинка вышла на крыльцо. Наверняка после обеда — облизывается, как кошка. Наверно, доедала прошлогоднее клубничное варенье.
— Слышь, Нин, — позвал слабым голосом Славик, — иди сюда, я тебе что-то расскажу.
— Только если интересное, — предупредила Нинка. Она сошла (потоптавшись все-таки на крыльце: невелик барин Славка, можно и покочевряжиться), проскрипели две калитки, и вот она стоит перед Славиком.
— Интересное? — повторила.
Будто платье в магазине выбирает!
— Сперва послушай.
— Ну, давай.
Ты про другие планеты слыхала?
— Дак кто про них не слыхал!
