выглянула наружу. То, что она увидела, не сразу уложилось в голове. Подъёмник плыл по рукотворному каналу, ложе которого было выложено огромными базальтовыми глыбами, тщательно подогнанными друг к другу. Потолок был матово чёрный, на нём через каждые метра три горели светильники. Их мягкого, зеленоватого света хватало, чтобы видеть окружающее пространство. А впереди, ровное круглое отверстие, из которого льётся яркий, похожий на солнечный свет.
Всю дорогу до транспортного шлюза, Шехем молчал. Моторчик маленького кара, на котором удобно устроились Таян и его новоприобретенный тёзка — дед, жужжал как земной кровопивец, за что его так и прозвали — комар. Семь таких жужжалок ехали ровной колонной по эстакадам нулевой палубы. Всё как всегда, десять человек разведгруппы, попарно оседлали комаров, один комар нагружен оборудованием и только на первом командорском каре сегодня тоже двое седоков — Командор Шехем и седобородый советник Мадук, ноги которого покоятся на гравитаторе. Механик Вейс, он едет на втором каре, всю дорогу поглядывает на этот диковинный предмет. Ещё до отправки он пару раз пытался что-то сказать Командору шёпотом. Но Таян делал вид, что не расслышал. Он прекрасно знал, что Вейс ему скажет — двух атомных таблеток многовато для одного старенького вездехода. Он не мог пока сказать, что Советник и не собирается вместе с группой ехать на вездеходе, его ждал персональный трансформ на воздушной подушке. Из курса о транспортных средствах станции Шехем помнил, что трансформ был одновременно — автомобилем-лодкой, автомобилем-глиссером, автомобилем-аэросанями, автомобилем-аэроглиссером, автомобилем на воздушной подушке, автомобилем-экранолетом, автомоблем-самолет-амфибия. Помнить то помнил, но видел только один раз, а управлять и не мечтал. И вот сегодня он займёт место пассажира в кабине трансформа, рядом со своим древним дедулей. Комар затормозил — Таян чуть не упал на землю, задумался и не заметил, как приехали на место. Шлюз был открыт, на площадку уже вывели вездеход разведгруппы и персоналку Советника — аккуратненькую машинку с сильно вытянутым капотом. Дед прошептал внуку на ухо, что поскольку многие виды передвижения здесь не актуальны, трансформ облегчили — сняли ненужные детали.
— Вы что, мысли мои читаете?
— Да у тебя же на лице написано — какой же это трансформ?
Мужчины расхохотались. Двери трансформа поднялись, и из кабины выглянул моложавый шатен, атлетического сложения.
— Господин Советник, познакомьте меня с Командором, вы обещали.
Мадук напустил на себя угрюмый вид и произнёс заунывным голосом:
— Дорогой Таян, разреши представить тебе, самого занудного члена экипажа нашей станции — Билл Кортни, или Билли Зануда, как тебе больше нравится. А рядом с ним сидит ещё один зануда, но немного лучше Билли, некий Лекс, вернее Алексей Панкратов. Прошу любить и жаловать!
Шехем удивлённо оглянулся на деда, потом сообразил, что надо пожать людям руки. Так значит Мадук не один такой долгожитель на Станции! Советник легонько подтолкнул Командора и тот вспомнил, что пора начинать построение.
Таян вглядывался в ставшие родными лица ребят разведгруппы. В первый раз, они шли к разлому без конкретного задания. Совет приказал действовать по обстоятельствам. Командор так и сказал своим бойцам. Лазерная установка расширит пролом для пролёта шаттла, по его возвращении, будет принято какое то решение. Короткая команда и люди уже занимают свои места в вездеходе. Тут из шлюза показался буксир, тащивший за собой платформу с шаттлом. Разведгруппа мигом оказалась снаружи, первый раз с ними на задании будет летательный аппарат. Артур Вейс, легонько присвистнул, он видел шаттлы в ангаре издалека и всегда думал, что им уже не суждено летать.
— Командор, а кто будет пилотировать этого красавца?
Таян оглянулся на Мадука, он и сам не знал, кто пилот. Советник кивнул головой в сторону Билли Зануды.
— Пилотом шаттла будет Билл Кортни. — Таян был благодарен деду, что тот не дал ему ударить лицом в грязь. — Ещё есть вопросы, Вейс?
— Нет, Командор.
— Ну, тогда по местам. Пора выдвигаться к Разлому.
В кабине трансформа всё было предусмотрено для удобства пассажиров и водителя. Таян в жизни не сидел в таком удобном кресле. Дед же чувствовал себя как человек, который всю жизнь только и делал, что ездил в трансформе.
— Так, братцы, вперёд! Лекс смотри не устрой нам встряску, как в прошлый раз!
— Ну и злопамятный вы Советник! Я не виноват, что из-за землетрясения дорога была завалена булыжниками!
— Командор, видишь, никакого уважения к почтенной старости и должности. Эти ребята только и ждут, чтобы насолить твоему четыре раза прадеду!
Шехем посмотрел на Мадука и понял, что он шутит, Советник улыбался и похлопывал по плечу Панкратова, склонившегося над рычагами управления.
— А теперь, если хочешь, Таян мы продолжим твой ликбез по истории Станции.
— Да Советник.
— Буду краток. Когда станция потерпела катастрофу, никто из членов экипажа не погиб. Через несколько часов после падения, люди пришли в себя и трезво оценив обстановку, приняли решение, что надо выжить, во что бы то ни стало. Кто-то даже пошутил, что уж если терпеть крушение, то на таком прекрасно оснащённом корабле, как Станция, она практически не пострадала. Был создан Совет Станции, который разработал новые правила жизни на Станции. Ты знаешь, это Кодекс Станции, он практически не изменился за все эти годы. Главной научной задачей было установить — возможно, или не возможно, переместиться в своё время в нынешнем положении Станции. Если возможно, то непременно вернуться. А пока учёные эту задачу решали, изучить окружающее пространство — подземелье, где покоилась Станция. Поначалу что-то изучать вокруг было нереально, Станция со всех сторон была окружена вулканическим пеплом. Сканеры показывали, что Станция утонула в пепел на глубину сто двадцать метров, дальше вверх до поверхности планеты около пяти километров скальной породы. Да и что было делать на верху в аду новорожденной Земли. Поэтому занялись благоустройством станционного быта. Только за первые пять лет на Станции родилось больше трёхсот детей. Нужно было позаботиться об их воспитании и обучении. Население Станции росло, научно-исследовательские палубы перестраивались под жилые, открывались детские сады, школы, а позже и Станционные курсы. Люди работали как одержимые, пытаясь найти способ вернуться домой. Но шли годы, и решения не было. Скоро экипаж начал стареть, один за другим умирали те, кто были первыми. Но им на смену пришли их дети и внуки. И вот тут то выяснилось, что на Станции не стареют и не умирают несколько человек. В момент удара солнечной плазмы они находились в командной рубке. Феномен долго не могли объяснить. Да и теперь это только догадка — командная рубка напрямую соединена с гравитационно-торсионной установкой и датчиками на поверхности Станции. Каким-то образом колоссальная энергия солнечного выброса проникла сначала в установку, а через неё в рубку и как пошутил доктор Рише — заразила бессмертием тех, кто там находился. По крайней мере, исследования показали, что иммунная система наших долгожителей заработала совершенно в другом режиме, нежели у всех остальных. И как будто сама природа поставила на нас эксперимент — солнечная плазма изменила наш генетический код — вместо обычной двойной спирали ДНК у нас появилась четвертная. Как отражается на организме это удвоение, кроме явного долголетия, мы не знаем. Люди не планировали заниматься на станции такими глубокими исследованиями ДНК, имеющаяся аппаратура позволяет вести самые общие наблюдения за состоянием нашего здоровья. А оно отменное вот уже четыре с лишним столетия! Разве что мои ноги. Они перестали меня слушаться несколько лет назад, после одного рискованного эксперимента. Но о нём позже.
Через семьдесят три года после катастрофы, Китайская палуба выдала неожиданный результат исследований. Они вернулись к изначальным экспериментам полётов во времени. Помнишь космический футбол? С присущим им терпением, китайцы раз за разом 'пинали в будущее' экспериментальную установку, подключив к ней генератор Моро, меняя частоты генерации. Открытие пришло, как всегда случайно. Разрядился аккумулятор, питающий установку, когда его заменили на другой, оказалось, что тот неисправен и не выдерживает нужный режим напряжения. Установку уже подключили, чтобы вывести её из эксперимента требовалось время. И тут приборы показали, что генерация торсионного поля опережает
