России силы, способной разбудить всю мощь класса работающих и обрушить ее на класс тунеядцев и угнетателей. Рассказывая о Петькиной карьере, Глеб Успенский употребляет своеобразный, сильно действующий прием иронии, порою доходящей до трагического сарказма: все ужасные мытарства Петьки, его рабскую, безропотную работоспособность, бедность, тоскливое пьянство — все это автор изображает как неприятности, причиняемые обществу самим Петькой. Как «шведский человек» ни радел о своей выгоде, как ни снижал расценок, Петька все был неуязвим и работал вдвое, вчетверо и т. д., так что не было фабриканту той прибыли, какую он желал видеть. «Умаявши в деревне шведского человека, Петька переберется в Питер и там начнет маять добрых людей». В городе Петька становится придатком машины, но, как ни прижимают его хозяева, все же он не позволяет им достичь желаемого. Несмотря на все «средства для подавления Петькиной жажды существования» — штрафы и т. д., он все «преодолеет и удивит своею живучестью!..». И вообще в Питере Петька поставит в затруднительное положение «пропасть интеллигентного народа» и представителей администрации, особенно городовых и докторов, которым нет никакого «отдыху от этих измученных, худосочных, не то пьяных, не то чахоточных, израненных дракой, машиной, хозяйской выучкой…». В этом щемящем душу описании Петькиной карьеры представлена судьба целого класса людей — рабов капитализма. И вот наступает неизбежный финал. Несмотря на все те затруднения, которые Петька в своей «безалаберной» жизни нанес фабриканту, приставам и докторам, однако же «можно совершенно понять те горючие слезы, которые польются из глаз Петькиной матери, когда наконец придет бумага, где будет сказано, что Петька перестал надоедать и с экстренным поездом железной дороги отвезен на Преображенку». Какая боль за оскорбленного и ограбленного человека, сочувствие его горю слышится в этих словах! И, кроме того, этот момент вновь от широкой обрисовки судеб рабочего поколения в России возвращает нас к судьбе «данного» Петьки, с семьей которого ознакомил нас автор вначале. Очерк композиционно завершен. Вслед за тем идет концовка от автора — глубокой болью и нежностью исполненное обращение автора к погибшему Петьке, в судьбе которого так ярко выразились судьбы народные, горе простого человека, чьим трудом и страданиями держится вся жизнь: «Я, посторонний зритель Петькиной карьеры, весьма вероятно, не заплачу, но на прощанье с Петькой, припомнив всю его карьеру и все его добрые дела на пользу общества (спички, папиросы и т. д.), не могу не сказать: — Спасибо, Петька! Царство тебе небесное! Поработал ты на всех нас до последней капли крови. Спи, бедняга!»
На примере очерка «Петькина карьера» особенно видны все огромные возможности очерковой формы. Здесь и реалистическая, живая, в форме «нормального» рассказа из крестьянской жизни, история детства Петьки, отношения его родных с барской семьей и т. д. Здесь и широкое публицистическое обобщение в образе будущей жизни Петьки, заарканенного капиталистом, вырастающее в картину жизни целого народа, сходную с гоголевскими страницами, посвященными крестьянам Собакевича. Здесь, наконец и прямое высказывание, неприкрытое выявление горестных, гневных, гуманных чувств автора. Но нигде мы не обнаружили каких-то специфических черт «очерковой типизации», отделяющих очерк китайской стеной от других жанров. Все элементы очерка — непосредственное описание факта, отталкивание от него для лирико-публицистического обобщения, прямое авторское высказывание («лирическое отступление»), — все эти способы словесно- художественного воздействия мы находим и в других жанрах. В очерке все это представлено широко, но только лишь на сравнительно малой площади.
3 Размеры статьи не позволяют нам хотя бы наметить все существенные вопросы этого жанра. Тем меньше можем мы себе поставить целью дать более или менее полную картину состояния нашей очерковой литературы в настоящее время. Обращаясь к современному очерку, мы лишь постараемся показать на нескольких примерах, что и здесь, в зависимости от жизненного материала, очерк имеет в своем распоряжении самые разнообразные, свойственные литературе в целом способы построения образов, сюжета и композиции. И здесь мы не обнаружим таинственной «специфики». Вот один из удачных, на наш взгляд, очерков Т. Тэсс — «Большое сердце». Это очерк-рассказ, единственное отличие которого от просто рассказа состоит в том, что герои его имеют «точный адрес» и что событие не вымышлено, а описано, «очерчено». В очерке рассказывается история двух молодых любящих друг друга людей — ослепшего на войне летчика и его невесты, а потом жены. Пафос произведения — чистота и верность любви, любовь к жизни вопреки всем несчастьям. Сюжет соответствует, видимо, реальному течению событий в жизни героев. На окраине Одессы писательница знакомится с семейством Горголюк, матерью и невесткой, от которых слышит необыкновенную историю. Юная студентка-химичка и летчик близрасположенной части в последний предвоенный год полюбили друг друга. В очерке воссозданы интимные переживания сердца, оттенки чувства, которые писательница могла, естественно, лишь «домыслить»; вряд ли ей передавали все с такой обстоятельностью: «Они долго стояли друг против друга с серьезными испуганными лицами, потрясенные новизной и силой происшедшей в них перемены. Все большие слова вдруг вылетели из головы, и они мучились и не знали, что сказать, и обещали друг другу «проверить свои чувства», хотя уже все было ясно и сомнения казались им обоим оскорбительными». Зная со слов своих собеседниц, видимо, только «канву» отношений двух влюбленных, писательница наполнила ее психологией, лирикой, образностью. Наступила война. Влюбленные расстаются, и на них вскоре обрушивается несчастье — летчик, раненный в глаза, теряет зрение. «Молодая белокурая девушка» встретила несчастье стойко. Писательница бережно проникает в душу героини, показывая нам ее чудесную верность и чистоту, целомудренно касаясь ее страданий. «По ночам ей снился лейтенант, он звал ее, она видела его лицо с милыми серыми глазами и просыпалась от слез. Но утром она вставала и шла в институт». Только после окончания института девушка решается соединить свою жизнь с любимым, зная, что теперь она должна быть ему поддержкой. Тонко передает писательница психологическое состояние героини, в которой чувства любви, жалости сочетались с подспудным страхом встретить совсем не того человека, которого она привыкла знать и любить. И вот наступает кульминация очерка — встреча героев в госпитале. С волнением ждем мы ее приближения, с невольной болью читая: «Человек, впервые попавший в глазной госпиталь, должен набраться мужества». И тем сильнее после такого тягостного замечания воздействует радостная, нежная сцена встречи героев. «Она почувствовала, как вдруг тает и исчезает то ужасное напряжение, в котором она жила все эти дни, как теплеют, распускаясь, мышцы, и закрыла на секунду глаза от ощущения блаженного успокоения… Она боялась увидеть человека, живущего в ином, чужом ей мире, отделенного от нее своим горем. Она боялась увидеть в нем приметы слепца, боялась увидеть пальцы, ставшие неуверенными и болезненно подвижными, внутреннюю робость, готовность к жалости. Ничего этого не было. Перед нею сидел тот же человек, которого она знала… Он протянул к ней руки и улыбнулся немного виноватой улыбкой, как бы смущаясь того, что он в очках, в халате и что вообще с ним случилась вся эта нехорошая история. Это была рука мужчины, твердая и любимая, и она потерлась об эту руку щекою, как делала раньше, прижалась к его груди». С этого момента повествование идет живо, возбужденно, «по восходящей линии». Герои поселяются в Москве, женятся, лейтенант получает звание Героя Советского Союза; они часами бродят по городу, и не она ему, а он ей, слепой — зрячей, рассказывает о красотах столичной архитектуры. Торжествующая, теплая мелодия слышна в рассказе о «медовом месяце» молодых. Наконец герои уезжают в Одессу, чтобы попытаться в клинике Филатова испытать все средства для возвращения зрения. Очерк композиционно «закругляется» — мы вновь на том же месте, от которого началось повествование, в маленьком домике на окраине Одессы. Чудесна концовка у этого очерка. Писательница вместе с героиней входит в палату клиники, где лежит слепой летчик. «Он повернул к нам лицо, и вдруг я увидела, что оно осветилось изнутри живым и быстрым сиянием, он улыбнулся и сказал с радостным удивлением: «О! Ты сегодня пришла?» Мы вновь попадаем в то
