– Теперь. Кто ненавидит меня? – продолжил я. – Это Лаз, Исаак, не исключено, что Вашти. Кто-то еще?
– Шампань тебя недолюбливает, – вставила Симона.
Верно, Шампань. Еще?
Вроде больше никого. В группах нет совпадений.
– Возможно, мы чего-то не знаем. Исаак ссорился с Лазарем, например?
– Друзья до гроба, – сказала Симона. – А твои приятели?
– А что?
– Ты им доверяешь? – спросила она.
– Так же как и остальным.
Фан облегченно вздохнула и ухмыльнулась.
– У Тая подленькая душонка, и Мерк хитрая лиса. Я знаю, о чем они шепчутся у меня за спиной.
Мы снова и снова перебирали варианты, но никак не могли прийти к решению.
– Как только мы доберемся до главного здания в Дебрингеме, мы сможем проверить оригинальные записи, – сказал я. – И только так узнаем наверняка, кто это сделал.
– Поехали, – заспешила Фантазия.
– Погодите минуточку, – сказала Симона, усмиряя наш пыл. – У нас на хвосте убийца, чья навязчивая идея заставляет его жечь электричеством подключенных к машинам людей. Он сделал это уже дважды. Наши товарищи по-прежнему уязвимы, заперты в ГВР. Нужно вытащить их оттуда.
– Из Дебрингема я мог бы вытащить их всех с помощью кода.
– Прекрасная мысль, но на дорогу уйдет несколько дней.
– Да, у него будет предостаточно времени, – согласился я.
– А отсюда нельзя их вытащить?
– Не знаю. Я пытался из своей капсулы. Доступ ни к черту. Разве что самому отправиться в ГВР, – рассуждал я. Эта идея сама собой пришла мне в голову. – Я мог бы отыскать Пейса. Пейс – мощный инструмент, обходит почти все охранные устройства. Он вытащил меня. Возможно, с его помощью я вытащу и моих друзей.
В ад и обратно. Снова залезть в ящик, в котором так легко меня поджарить. Опрометчиво, сказала бы Фан, зато цель благородна. Даже две на самом деле, ведь подобный поступок мог поднять мнение Симоны обо мне. Она вызвалась следить за показаниями приборов и пообещала вытащить обратно при малейших признаках опасности.
Мое возвращение напоминало то ли пробуждение от горячечного сна, то ли смертельную инъекцию. Как только вводятся препараты, начинают угасать ощущения, будто падаешь куда-то в темноту.
По щиколотку в песке и воде я обходил крабов, размером с арбуз. Дорогая прибрежная собственность, таинственная, залитая лунным светом, но фальшивая. Пейса нигде нет, никого нет.
– Эй, есть кто-нибудь? – позвал я. – Нэнни? Маэстро?
Что это с моим голосом?
Я вызвал спрайт, но вместо оранжево-черного прибыл серебряно-синий. Не мой. Я ведь не был собой.
Поскольку я использовал контейнер Симоны, система приняла меня за нее. Значит, я вернулся в ГВР девушкой моей мечты, ее клоном, настолько же точным, как и Жасмин.
Вот черт. Это все меняет. Я могу теперь воспользоваться прикрытием.
Если бы я прошел в другую комнату, был бы Лазарем. Представляю, какое впечатление я произвел бы на своих товарищей. Он восстал из мертвых! Хотя нет, нападение уничтожило всю электронику, ее не восстановить.
Значит, Симона. Под видом ее я мог расставлять ловушки.
Но сначала самое главное. Как мне добраться до Пейса? Вряд ли он ползает здесь среди крабов. Может, он вернулся к мосту Чинват? Может, топчется у моей могилы? Похоже, он привязался ко мне и к Лазарю, поскольку мы подвергались опасности. Зато Симоне придется самой за ним гоняться, что весьма непросто без помощи Нэнни. Я мог перемещаться только с помощью спрайта.
К кому же мне пойти?
Тайлер. Он сразу принял мой вызов. Я оказался в его доме, обставленном скупо и прагматично, обычная берлога холостяка. На стенах были развешаны картины Шампань, что слегка скрашивало обстановку. Он сидел на диване из искусственной кожи, на нем были джинсы и черная футболка с надписью «Ланг Баттер». У него было несколько таких футболок: по футболке на каждую крутую команду середины века – Lung Butter, Banana Enema, Max BSG. Вкус и тому подобное значения не имели. Он напомаживал волосы таким образом, чтобы они торчали с двух сторон наподобие рогов, такие загнутые внутрь рога, наверное, были у дьявола. Он выглядел напряженным и расстроенным, на лице – следы бессонницы. Одной рукой он продолжал играть в компьютерную игру, а другой приглашающе махал мне.
– Повезло?
– В чем? – переспросил я.
– Выбраться отсюда.
