плаще, в шелковых чулках до бедер, со шпагой на боку.
– Вот змей! – говорил он восхищенно. – Ты мне в другой раз не мешай, Джип, я его только окуну разок в канаву – и все.
Над городом гремели марши, прохожие шли, дружно маршируя. Пип и Джип строевым шагом вышли на Королевскую улицу и направились к небольшому двухэтажному особнячку. Там в крохотном палисаднике сушилось на веревке белье и сидела на скамейке молоденькая девушка. Тут Джип остановился и дал Пипу последние инструкции:
– Самое главное – не трусь, старина. Не забывай: в случае чего – мы оба из Синг-Синга. И ты, и я. А вся твоя работа – важно кивать, когда я говорю. Ну-ка, попробуй. Это называется – важно? Ты же не на виселице, Пип! Повторим.
– Воротник проклятый… – оправдывался Пип.
– Ладно! – Джип непринужденно облокотился об изгородь палисадника. – Милашка! – окликнул он девушку. – Эй, милашка!
– Ми-лаш-ка?! – повторила она с недоумением. Джип чуточку растерялся.
– Вам не нравится это слово?
– Нет, почему же, – сказала девушка и звонко расхохоталась. – Милашка! Очаровательно! Послушайте, вы ко всем так обращаетесь?
– Нет, почему… – смущенно сказал Джип. – К мужчинам – нет.
– А я и не имела в виду мужчин, – сказала девушка, явно забавляясь. – Послушайте, почему ваш приятель так смешно трясет головой?
Джип с яростью обернулся к Пипу, который важно кивал.
– Перестань сейчас же!
– Но ты же сам сказал…
– Мало ли что я сказал! – Джип овладел собой и повернулся к девушке. – Вы не сбивайте меня с толку, крошка. Я пришел по делу. Тут живет король Франции Людовик… Людовик Двадцать…
– Четвертый? – закончила она. – Да тут, тут. А вы что, кредитор? Или, может быть, вы Меровинг, Каролинг или Капетинг?
– Кто, кто? Нет, я Джип.
– Джип? Какая прелесть! Вы из Валуа? Или из Бурбонов?
– Я… из Сан-Доминго.
– Из Синг-Синга, – шепотом поправил Пип. Джип шепотом посоветовал:
– Заткнись, дурак.
– Не ссорьтесь, – сказала девушка, – я все равно не знаю такой династии. Короче, вы принц?
Джип попытался быть галантным:
– Нет, но я жалею об этом, когда гляжу на вас.
– Не стоит, – сказала она. – Терпеть их не могу. Вы знаете о чем думают принцы?
– Понятия не имею. Не интересуюсь государственными тайнами.
– Эту я вам открою. Принцы думают о жилплощади.
– О жил… пло?.. – сипло выдавил Пип.
– А о чем же еще?
Она стала рассказывать, что прежде в столице было довольно просторно. Бывало, свергнут где-нибудь короля, он приезжает сюда, приносит присягу на верность суперимператору и получает персональный особняк. Считается, что это территория его державы, на которую никто не смеет посягнуть.
– Видите? – сказала девушка.
На фасаде особняка сияла надпись 'Королевство Франции'.
– Но потом, когда все особняки были распределены, в один злосчастный день сюда приезжает Наполеон Седьмой.
– Наполеон Седьмой?! – повторили Пип и Джип.
– Да, так называемый император Наполеон Седьмой, – повторила она. – А поместить его некуда. Мы его, само собой не признаем, ведь это узурпатор. Но государь суперимператор Цезарь-Адольф Второй и сам пришел к власти с помощью… своих личных талантов. Он повелел узурпировать половину Французского королевства в пользу так называемого Наполеона Седьмого. Видите? – на другой половине фасада сияли слова 'Французская империя'. – Какое несчастье!
– Какое несчастье! – повторили Пип и Джип.
– Оказывается, это было еще не все. Потом явилась целая орава потомков древних королевских родов, которые были свергнуты предками Людовика Двадцать Четвертого. Потомки Хлодвига, потомки Карла Великого, Франциска Первого, Филиппа Красивого… И все эти Меровинги, Каролинги, Капетинги подают в суд и по суду получают жилплощадь в особняке французского короля. Явился представитель орлеанской ветви, явился даже потомок Дюбуа, но этому было в иске отказано: ведь его предок был незаконнорожденным.
– Безобразие! – возмутились Пип и Джип.
– Так или иначе, но дело кончилось тем, что его королевское величество ютится в маленькой проходной комнате. Не правда ли, какой ужас?
– Хуже некуда, – согласились Пип и Джип.
– Правда, есть еще каморка для прислуги, – сказала девушка. – И в ней живу я. Вот так здесь приходится даже королям. А представляете, каково принцам? И о чем эти несчастные принцы могут думать, кроме как о принцессе с собственной жилплощадью?
– Конечно, – сказал Джип, – конечно. Но, дорогая крошка… как, кстати, вас зовут?
– Маргарита.
– Стало быть, Марго? Славно. Так вот, милая Марго, приятно в наш черствый век видеть, как близко к сердцу вы принимаете несчастья ваших господ. Я лично тронут. Ты, Пип?
– Кошмарно, – просипел Пип.
– Мне хочется вас утешить, – продолжал Джип, – мы явились сюда специально для того, чтобы облегчить бремя страдания высочайших особ. Прошу вас, пойдите и доложите его величеству Людовику…
– Сейчас мы это устроим, – сказала Марго. Она подергала бельевую веревку за свободный конец, в доме задребезжал звонок, и на крыльцо выскочил королевский камердинер.
– Филипп, – сказала Марго, не оборачиваясь, – доложите королю, что его умоляют об аудиенции кавалер де Сан-Доминго де Синг-Синг и кавалер…
– Пип, – подсказал Пип.
– …де ла Пип, – закончила Марго.
– Слушаюсь, ваше королевское высочество! – Филипп исчез. Ошарашенные Пип и Джип переглянулись. Маргарита поднялась со скамейки.
– Рада была познакомиться с вами, господа. Надеюсь, мы еще увидимся. Прощайте!
– Принцесса! – сказал ошарашенный Джип, глядя ей вслед.
– Принцесса… – просипел Пип, стоя за его спиной.
– Милашка, – убежденно сказал Джип, и Пип подтвердил:
– Милашка!
Джип перевел дух.
– Ну, дело в шляпе, Пип. Сейчас увидим нашего первого короля.
