Но этого не избежать, сурово сказала она себе.
Нетрудно представить реакцию Хью и Дороти, если Шарон с визгом выбежит из спальни. Если уж Грант и она решили изображать счастливых супругов, то ни он, ни она просто не имеют права спать на диване в гостиной.
— Думаю… нам все же следует немного поспать. — Голос Гранта прозвучал так, словно речь шла о каком-то наказании. — Ты как… справишься?
А разве у них был выбор? Шарон тяжело вздохнула и кивнула. Что еще оставалось делать?
— Мы просто вообразим, будто мы в палатке, в спальных мешках, — сказала она полушепотом.
— Да… — отозвался Грант. — По крайней мере можно не опасаться, что посреди ночи к нам ворвутся мои братья и зарычат, изображая медведей. Помню, как ты тогда визжала. Я думал, оглохну. — Его взгляд потеплел.
Шарон засмеялась. Да, такое не забывается. Но сегодня их никто не потревожит. Они будут вдвоем. Всю ночь.
— Пойду приму душ. — Шарон поднялась с кровати и поспешила в ванную. О, эта жуткая ночная рубашка! Разве можно такое надеть?! Один взгляд на нее — и Грант сам умчится из спальни с криками ужаса. Но ведь они оба согласились, что она должна выглядеть как можно менее привлекательно, напомнила себе Шарон, надела рубашку, поверх нее халат и содрогнулась, увидев себя в зеркале.
Когда она вошла в спальню, Грант поднял глаза.
— Если ты засмеешься, тебе не жить, — мрачно предупредила Шарон.
— Теперь… — произнес он после некоторой паузы, — я бы сказал, теперь нам не о чем беспокоиться.
Шарон подошла к кровати, скинула халат и скользнула под одеяло, стараясь сохранять достоинство. Пусть Грант только попробует хихикнуть, думала она. Ему тогда несдобровать. Он сам окажется в этой рубашке.
Грант ушел в ванную и довольно скоро вернулся. Шарон затаила дыхание. Он сел на кровать, выключил лампу, и комната погрузилась в темноту. В ушах Шарон раздавались лишь гулкие удары ее сердца.
Грант приподнял одеяло и лег на бок, спиной к спине Шарон. Что за нелепая ситуация! — думал каждый из них. Ведь они могли бы превратить все в шутку и хорошенько посмеяться. Но нет, этого не произошло. Ничего страшного, успокаивали они себя. Вот так же они спали в палатках, когда были детьми.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Каждый раз, когда Грант начинал засыпать, он расслаблялся, шевелил то рукой, то ногой и непременно задевал Шарон. И тут же вздрагивал, будто от удара током. И опять — сна ни в одном глазу, тело напряжено от сознания того, что рядом лежит женщина.
Очень желанная женщина. Шарон. В отличие от него спавшая спокойно и будоражившая его мужское воображение, что, по мнению Гранта, было совершенно непозволительно.
Стараясь не поддаваться навязчивым мыслям и образам, Грант вспомнил Шарон восьмилетней девочкой. Тощее существо с длинными руками и ногами, веснушчатым лицом и копной кудряшек, за которые Грант ее постоянно дергал.
Но он помнил ее и другой. Он помнил мягкий взгляд ее карих глаз, смотревших на него с теплотой, шелковистые волосы, в которые хотелось зарыться лицом, улыбку, способную растопить даже айсберг. Шарон всегда была воплощением женственности, всегда влекла к себе.
И сейчас он мог бы повернуться, протянуть руку — и она оказалась бы в его объятиях. Но… нет.
Он лег на живот и уткнулся лицом в подушку. Уснуть не удавалось. Грант взглянул на часы. Половина пятого. Он поднялся, на цыпочках прошел к шкафу, потом в ванную. Одевшись, осторожно прокрался через весь дом на кухню.
Включив кофеварку, он подошел к окну, за которым в темноте то там, то здесь загорались окна домов. Город медленно просыпался. Спустя несколько минут, налив в кружку горячего кофе, Грант устроился на стуле у окна и принялся смотреть на падающий снег. Вначале это были отдельные снежинки, постепенно их становилось все больше и больше. Вскоре они образовали за окном сплошную снежную завесу.
— Вижу, ты не изменяешь своей привычке рано вставать, — раздался в тишине голос Хью. Грант медленно повернул голову. — Где Шарон?
— Еще спит.
— Понятно. Конечно, мы доставляем вам определенные неудобства тем, что остановились у вас, — проговорил Хью, — но мы… очень благодарны вам за это.
— Я сделал это ради Кэсси, — ответил Грант.
Хью хотел было что-то добавить, но, видимо, передумал и взглянул на кофеварку.
— Не возражаешь, если я выпью кофе с тобой?
Когда-то Грант и Хью частенько пили кофе вместе по утрам. Но сейчас Грант не был уверен, что сможет сидеть один на один с тестем и делать вид, будто между ними ничего не произошло. Нет, они пока по разные стороны баррикад.
— Мне пора на работу. Так что пейте без меня. — Грант поднялся и вышел из кухни, не дав себе времени подумать, зачем это Хью понадобилось спозаранку пить с ним кофе. Да Грант и не желал об этом думать. Ведь это Хью начал войну.
Шарон перекатилась на живот и обхватила руками подушку. Подушка Гранта хранила его запах, и Шарон все теснее и теснее прижималась к ней лицом. И вдруг отпрянула, осознав, что с ней творится. Сердце ее неистово забилось. Щеки обдало жаром. Гранта в спальне не было. Его пижама лежала на полу у шкафа. Посмотрев на часы, Шарон огорчилась, что проспала дольше обычного.
Схватив из шкафа одежду, она заторопилась в ванную, быстро приняла Душ и оделась. В доме было тихо. Ни звука.
На кухне Дороти пила кофе.
— Кэсси и Хью пошли погулять с Бриттани. Грант уехал очень рано на работу. Надеюсь, вы не возражаете, что я сама сварила себе кофе, — сказала она холодно. Взгляд ее был тоже холодным и настороженным.
— Конечно, нет, — ответила Шарон, натянуто улыбнувшись. — Будьте как дома. Может быть, позавтракаете?
Женщина покачала головой. Шарон налила в кружку кофе, потом насыпала в миску кукурузные хлопья, добавила к ним молока и села за стол напротив Дороти.
— Спасибо вам за приглашение остановиться у вас, — нарушила тишину Дороти.
Она говорила, поджимая губы, как будто слова эти были неприятны на вкус.
Шарон поймала взгляд Дороти.
— Мы всегда будем вам рады, ведь мы — одна семья.
Пожилая женщина явно хотела что-то сказать, но замялась и опустила глаза.
— Спасибо, — сказала она чуть погодя, откашлявшись.
— Я не одобряю того, что делаете вы с Хью. Но, по-моему, пока вы здесь, нам следует
