оставить в стороне наши разногласия. Ради Кэсси. Мы с Грантом хотим только одного — чтобы девочка была счастлива.
Дороти молчала. Шарон принялась за еду и уже почти покончила с хлопьями, когда пожилая женщина заговорила:
— Хью упоминал, что ваши родные одобряют этот… брак. — В ее тоне слышалось сомнение.
— Очень одобряют. Мои родители любят Гранта.
— А где живут ваши родители?
— Сейчас они живут в Аризоне. Я их единственная дочь. После сорока лет на Аляске мама так устала от здешних длинных зим, что ей захотелось уехать туда, где жарко и много солнца. — Шарон улыбнулась. — Она отказывается приехать сюда даже в гости.
— Кэтрин тоже не любила Аляску. Ей здесь было плохо. Думаю, их развод был неминуем, — тихо сказала Дороти.
Шарон молчала. Она ничего не знала об отношении Кэтрин к здешним местам и была поражена, услышав, что Грант и Кэтрин были на грани развода. Да, она знала, что у них в семье нелады, но чтобы настолько…
— А вам, должно быть, здесь нравится, — вновь заговорила Дороти.
— Я — совсем другое дело. — Слова женщины вернули Шарон к действительности. — Я здесь выросла. Это мой дом. Да, зимы здесь бесконечно длинные и темные. Но в ясный солнечный день, будь то зимой или летом, места красивее, чем Валдиз, просто не найти. Я люблю здешнюю природу, реки и горы. Любуюсь орлами, парящими высоко в небе. Обожаю бродить по горам, где иногда можно увидеть медведя. Я люблю даже снег, которого здесь в избытке. Мне нравится атмосфера провинциального города. Здешние люди. А если бы вы видели северное сияние… — Шарон покачала головой. — Не представляю, что смогла бы жить где-нибудь еще, — закончила она.
Дороти внимательно изучала ее поверх края своей кружки.
— Мы очень удивились, когда узнали, что Грант решил так спешно жениться. Вы, должно быть, беременны?
Шарон поперхнулась, едва не захлебнувшись кофе, и поставила кружку на стол. Какое Дороти до этого дело? — с негодованием подумала Шарон. Ей хотелось ответить гостье какой-нибудь колкостью, но она сдержалась.
— Нет. Я не беременна. — Шарон покачала головой.
— Понятно… Мы… мы не могли не удивиться. Вы поженились так быстро… Я хочу сказать, так быстро после того, как Кэтрин… — Дороти замолчала и отпила кофе. Руки ее дрожали. — Хью и я… мы боялись, что своими действиями вынудили Гранта жениться. Хотя я говорила мужу, что Грант не тот человек, которого можно заставить сделать что-то вопреки его желанию.
Шарон подняла кружку, не уверенная, сможет ли проглотить еще кофе.
— Вы собираетесь заводить детей?
Шарон, вздохнув, поставила кружку на стол.
— Нет, — тихо ответила она, желая всем сердцем разозлиться на Дороти, но зная, что не сможет. Даже лучше, если эта женщина задаст все свои вопросы и с этим будет покончено. — Я люблю Кэсси, — продолжала Шарон. — Я всегда любила детей. Но мы с Грантом решили их не иметь. — Она простила себе эту ложь, так как это было ложью лишь наполовину. Поскольку они с Грантом навсегда отказались от интимных отношений, это, естественно, исключало возможность появления детей. И Дороти вовсе не обязательно знать, что Шарон лишена возможности рожать.
Грант вернулся домой поздно вечером и, войдя в спальню, увидел Шарон.
— Извини, что задержался.
— Я сама только что пришла, — отозвалась она, вешая костюм в шкаф. — Дороти и Хью пригласили нас на ужин.
Она явно собиралась сказать что-то еще, но шагнула к двери, потом остановилась и вновь обернулась к Гранту. Встретив взволнованный взгляд, он понял: что-то не так.
— Почему ты не сказал мне, что вы с Кэтрин были на грани развода?
Вопрос застал его врасплох, и, словно от неожиданного удара ниже пояса, у Гранта перехватило дыхание.
— Мне кажется, я должна была услышать это от тебя, а не от кого-то другого.
— Ты знала, что у нас с Кэтрин были проблемы.
— Да, но проблемы бывают разные. И они не обязательно означают развод.
Грант тяжело вздохнул.
— Что именно тебе хотелось бы знать? — тихо спросил он. — То, что, несмотря на все мои усилия и старания, я так и не смог сделать свою жену счастливой?
Чувство стыда заставило Гранта отвести взгляд. Он был не в силах видеть разочарование, которое наверняка появилось в глазах Шарон.
Она положила руку ему на плечо.
— Я не знаю, что у вас случилось, Грант, но я точно знаю, что ты не отвечаешь за счастье других людей. Ты можешь способствовать этому счастью или наоборот, но, в конце концов, люди сами делают себя или счастливыми, или несчастными. Естественно, исключение составляют маленькие дети. Но Кэтрин была далеко не ребенком.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Тогда объясни мне.
Ее рука все еще лежала у него на плече. Он мог бы снять ее и уйти, но не сделал этого. Шарон имела право знать правду.
— Кэтрин ненавидела Аляску. И когда я отказался уехать отсюда, она возненавидела меня. — Грант говорил медленно, тяжело. — Она была уже готова развестись со мной, когда узнала, что больна. Она дала мне ясно понять, что только я виноват во всех ее несчастьях. Если бы не я, у нее была бы другая, счастливая жизнь. Она сказала, что я — причина ее страшной болезни.
У Шарон вырвался возглас ужаса.
— Я знал, что это не так, но иногда не мог не задумываться над причиной ее болезни. Заболела бы она, если бы была счастлива? Все, что я делал, было не так. Но Богу известно, как я старался. — Грант сжал руки в кулаки. — Наша любовь умерла задолго до смерти Кэтрин. Задолго.
Грант закрыл глаза. Зачем он все это сказал? От этого откровения он почувствовал себя слабым, беззащитным, не способным справиться с потоком переполнявших его эмоций.
— Кэтрин была не права, — тихо, дрожащим голосом сказала Шарон. — Может, она и не любила Аляску, но ведь она решила выйти за тебя замуж, уже зная, что ты намерен жить здесь. Это был ее выбор, Грант. Что касается жизни на Аляске… Она тоже сделала свой выбор. Если она так ненавидела ее… или тебя, она могла уехать. И я не могу поверить, чтобы кто-то… мог обвинить другого человека в том, что тот стал причиной болезни, природа которой до сих пор непонятна. Не могу поверить… — Голос Шарон прервался. Она перевела дыхание. — Мне очень жаль, что ваш брак оказался несчастливым, — продолжала она уже спокойнее. — Но твоей вины в этом нет. Это я знаю наверняка. В супружеской жизни участвуют двое. И никто не может СДЕЛАТЬ другого счастливым. Счастье — внутри каждого из нас, и только мы сами можем сделать себя счастливыми.
Грант придвинулся к Шарон и через силу улыбнулся.
— Слушай дальше.
Она кивнула.
