провеивая песок. Знаете, что за эти сорок шесть лет я нашел?
Халифа молчал.
– Ничего. Через мои руки прошли сотни, тысячи тонн песка. Я перекидал его больше, чем любой другой археолог. И ничего. Ни-че-го.
Старик хмыкнул, затушил о подлокотник кресла окурок и бросил его в чайную чашку.
– Не хочется оставлять после себя мусор. Садик здесь дивный, согласитесь.
Юсуф наклонил голову.
– Вот почему я и прихожу сюда. Библиотека, безусловно, великолепна, но в сад я просто влюблен. Надеюсь, в нем и умру.
– Вам еще…
– Забудьте о дежурных банальностях, молодой человек. Я стар, болен и твердо рассчитываю, что именно под этой акацией ко мне придет смерть.
Аз-Захир негромко кашлянул. Вышедший из здания молодой человек убрал поднос с чашками.
– Значит, нигде никаких следов? – спросил Халифа. – Ни малейшего намека на то, где она может быть?
Слов его, казалось, профессор не слышал. Беззвучно шевеля губами, он поглаживал рукой подлокотник кресла.
– Профессор?
– А?
– Никаких следов от армии не осталось?
– Многие проходимцы утверждают, что им известно ее местонахождение. В начале года пронесся слух, будто некой экспедиции повезло. Но слухи, как всегда бывает, оказались сильно преувеличенными. Очередная модная гипотеза пошла прахом. Когда счастливчиков попросили предъявить материальные доказательства, они развели руками. Правда, – мизинцем Аз-Захир принялся ковырять в ухе, – был один американец…
– Американец?
– Очень приятный молодой человек, хотя и со странностями. Но дело свое знал. Отправился на поиски в одиночку. Представляете, в одиночку! В пустыню. У него имелась теория насчет пирамиды.
– Пирамиды? – Юсуф насторожился.
– Не той, что можно увидеть в Гизе. Он говорил о природном образовании, каком-то каменном останце в форме пирамиды. Говорил, там есть надписи, был уверен, что их оставили воины Камбиса. Звонил мне из Сивы. Будто бы обнаружил следы, обещал даже выслать фотоснимки. Однако я ничего не получил. А пару месяцев назад в песках нашли сгоревший дотла джип. От водителя осталась головешка, но это был он. Причин трагедии так и не выяснили. Звали его Джон Кэйди. Приятный был молодой человек, хотя и со странностями. – Профессор убрал из уха мизинец, начал внимательно изучать его кончик.
– А вы не помните, где он вел раскопки?
Аз-Захир пожал плечами.
– Где-то в пустыне. – В голосе старика звучала усталость. – Но она большая, не правда ли? Я сам провел в ней немало времени. Где-то, по словам самого Джона, возле пирамиды. Достойнейший молодой человек! Я ему даже поверил. Но потом произошло это несчастье. Жаль, жаль. Армию Камбиса никогда не найдут. Приманка для дураков, игра фантазии. Кэйди. Фамилия его была Кэйди, точно.
Слабевший с каждым мгновением голос смолк. Профессор погрузился в сон. Здоровая рука опустилась, послышался легкий храп. Минуту-другую Юсуф не сводил с уснувшего глаз, а затем поднялся и пошел к двери.
Библиотека Чикаго-Хауса, лучшее, пожалуй, в стране собрание книг по египтологии, занимала на первом этаже две просторные комнаты. Под высокими потолками царила прохлада, среди уставленных томами стеллажей остро ощущался ни с чем не сравнимый запах старой бумаги. Предъявив служителю удостоверение, Юсуф объяснил цель своего прихода.
Библиотекарь, молодой американец в круглых очках, задумчиво почесал аккуратную бородку.
– Ну, кое-что у нас наверняка найдется. По-немецки читаете?
Халифа отрицательно качнул головой.
– Жаль, а то бы я рекомендовал Рольфа[54]. Лучшей книги о Западной пустыне, чем его «Армия в песках», за сто лет так и не написали. Но перевода нет, значит, она вам ни к чему. Что ж, ограничимся арабским и английским. Могу предложить также довольно подробные карты и отчеты по аэрофотосъемке. Подождите минутку.
Он скрылся в соседней комнате, оставив Халифу наедине со стопкой трудов, принадлежавших перу основоположников египтологии: «Изыскания в Египте и Нубии» Бельцони, «Древние памятники Египта и Нубии» Роселлини[55] , все двенадцать томов «Раскопок в Египте и Эфиопии» Лепсиуса[56]. Юсуф вытащил из стопки «Настенные росписи в древнем Египте» Дэвиса[57], положил на стол, благоговейно раскрыл. Вернувшийся минут через двадцать библиотекарь осторожно коснулся его плеча.
