'Браво, моя голубка! Просто чудо, слышать столь сильный глас у столь изящной девы! Браво!'
'Я… сделала это, верно? С-спасибо, Хер'Далис! Это… было чудесно!'
'Ха! Что же теперь, прекрасная Эйри? Ты думаешь, я не вижу, но я знаю, что ты хочешь задать вопрос барду. Давай же, моя голубка… я не возражаю'.
'Ну… я просто думала… мои реплики, которые я прочла тебе. Это было… сносно хоть сколько-то? Пожалуйста, скажи честно'.
'Честность — мой принцип. прекрасная Эйри, особенно в отношении сцены. И да, ты держалась великолепно, твоему таланту позавидовали бы многие актрисы'.
'Ты… ты говоришь это не просто так? Я не так хороша…'
'Верно, твои умения нужно отточить, но таланта у тебя предостаточно. И я не преувеличиваю, моя голубка… твоя мать была права, когда предрекала тебе успех на сцене'.
'Ха… что ж, очень плохо, что нашу пьесу нам негде сыграть'.
'Нет, есть, моя голубка! Всегда есть! Мы станем выкрикивать свои реплики прямо на улицах города, сражая наповал прохожих и наполняя сердца их завистью! В дикоземье мы соберем толпу устрашающих зверей и приручим их своим представлением! Лапы и когти застучат в признании нашей игры и твоего таланта, миледи! Весть о нашей пьесе разнесется… и нам будут привечать во всем Амне! Багбиры встанут рядом с великими дворянами, выкрикивая наши с тобой имена! Признание королей и королев, моя голубка… ты только представь!'
Эйри рассмеялась, представив образы, описанные Хер'Далисом. 'Какой же ты глупышка, Хер'Далис!'
'Уж не снисходительность ли я слышу от тебя, грустная моя голубка? Отрадно, что ты смеешься'.
'Смеяться легко. Спасибо, мой смешной бард'.
На следующий день Роланна вернулась в поместье Келдорна. Он приветствовал ее: 'Я несу добрые вести! Мы с леди Марией помирились! Когда мы закончим твое начинание, поддержать кое меня обязывает честь, я останусь в сем поместье вместе с семьей и оставлю Орден!'
Роланна лишь сейчас заметила, сколь седы его волосы; но также отметила, что тревога оставила его взор, остававшийся с ним все это время. 'Я не стану удерживать тебя. Оставайся с семьей, с моего благословения'.
'Я обещал дочерям, что свожу их на ярмарку. Но не думал, что шанс сделать это представится столь скоро… Благодарю тебя, Роланна. Я не забуду твою доброту'.
Когда они покидали особняк, Налия молвила: 'Посмотрите, как эти люди обращаются со своим богатством. Дети умирают от голода на улицах, в то время как богачей заботят лишь новейшие шелка из Калимшана'.
'Ты злишься, моя подруга', — отвечала Маззи. — 'Я понимаю твои чувства. Несправедливость и безразличие всегда были бичом общества, и представляют для нас куда большую опасность, нежели любые драконы. Но, как и во всем ином, есть две стороны медали. Несправедливости надлежит противостоять, но делать это мудро. Иногда богачи поступают так, а не иначе лишь потому, что так им говорят или же заставляют'.
'Безразличие всегда было достаточным оправданием богатым для того, чтобы прожить жизни свои в довольстве'.
'Оковы семьи и прошлого не так-то просто отринуть. Чтобы изменить мнение о себе, недостаточно одной лишь сострадательности'.
'Это возможно. Мое благородное происхождение не оказывает ни малейшего влияния на нынешние мои деяния, но я согласна, но большинство дворян не понимают нищеты до тех пор, пока сами ее не вкусят'.
'Может, и так, но, низвергая сильных мира сего, разве не замещаем мы их вчерашними нищими?'
'На время, да. Но бедняки понимают, каково это — быть в самых низах. Сострадательность не чужда им'.
'Налия… не обижайся, но ты не бедна; твои дети не будут голодать. Да, ты сочувствуешь неимущим, но, возможно, ты ослеплена романтичностью спасения нищих. Позволь мне рассказать тебе одну историю'. Маззи помедлила, дожидаясь, когда Налия поразмыслит над ее словами, после чего продолжила.
'В далеком баронстве была деревенька, правил которой жестоким барон, наслаждающийся удовольствиями плотскими. Прекрасных дев уводили из деревни в его личный гарем, а селян обложил он непомерными податями, дабы иметь возможность расплачиваться за свои удовольствия. Стражи его держали селян в железном кулаке, суля смерть за любое нарушение установленного порядка. Однажды юноша по имени Калос полюбил девушку, Дану. Бракосочетание должно было состояться после сбора урожая. Калос и Дана были счастливы. Вскоре деревню посетил барон, собирающий подати. Заметив прекрасную Дану, он велел стражам забрать ее, чтобы после он смог овладеть ею. Когда Калос узнал об этом, он и его друзья вооружились и, будто обезумевшие, напали на особняк барона. Калос лично прикончил барона, и, вновь обретя Дану, пришел в себя. Заметив богатство особняка, он осознал, в какой бедноте жил доселе. Надев на голову золотой венец, он послал своих друзей продолжать собирать подати, ведь разве теперь не стал он бароном?'
Каждый может быть слабым, Налия. Мы хотим надеяться, что страждущие никогда не станут причиняющими страдания, что мы будем вести себя лучше иных. Увы, часто это не так'.
'Возможно, об этом мне стоит хорошенько поразмыслить, но я все равно утверждаю, что действиям некоторых нет оправданий'.
'Это все, о чем я прошу, Налия. А покамест давайте продолжим наше странствие, ведь мы — искатели приключений'.
Роланна не ожидала услышать столь философскую дискуссию, уж точно не от Налии с Маззи. Но это показывало, что спутники ее куда более глубокие личности, чем могло показаться на первый взгляд. Размышления Роланы прервал подошедший к девушке Аномен.
Аномен протянул Роланне цветок, сорванный на одной из клумб. 'Видишь этот цветок? Он очень редкий: если не ошибаюсь, алая роделия'.
'И что из этого следует?' — поинтересовалась Роланна.
'Этот цветок говорит сам за себя, миледи. Цвет его говорит о яростном темпераменте, но аромат сладок. Это цветок влюбленных, и в то же время — мести и воинов. Он напомнил мне о тебе, миледи. Прекрасная, но обладающая волевым характером. Меня притягивает его аромат, я практически теряю голову'.
'А ты мастер на комплименты, Аномен', — молвила Роланна, слегка покраснев, уверенная в том, что все спутники смотрят сейчас лишь на нее.
'Нисколько, миледи. Комплименты говорили бы о том, что я преувеличиваю. Однако я считаю, что этот цветок — бледная тень притягательности, которую я испытываю по отношению к тебе. Ты можешь посчитать меня прямолинейным. И если тебе это неприятно, я замолчу. Но я понял, что мои чувства к тебе выходят за пределы дружеских или союзнических. Я много раз говорил тебе о своей признательности, но никогда о том, что ты пленила меня с первого взгляда… твое сердце и твоя светлая душа, не говоря уже о красоте. Мои… слова неприятны тебе, миледи? Я переступил черту?'
'Нет, я не обиделась. Слова твои пришлись мне по душе', — молвила Роланна, взяв его за руку, позабыв обо всех, за исключением мужчины, стоящего перед нею.
'Я рад. Я не очень-то знаю, как общаться с красивыми девушками, такими, как ты. Я выражаю свои чувства, как могу, и ответ твой меня несказанно обрадовал. Пойдем же, милая леди. Продолжим наш путь… позже мы поговорим позже, и я обязательно осыплю тебя комплиментами'.
13. Выбор Джахейры
Стоило героям покинуть особняк Келдорна, как к ним приблизилась женщина. 'Я должна переговорить с тобой, Джахейра. Слушай внимательно, пока я произношу то, что должна, это не приносит мне удовольствия'.
