Поскольку я не хотел пропустить нечто важное, то снова надел очки.
Дверца как дверца, ничего особенного. Наверняка какое-нибудь служебное помещение.
Что там может быть такого уж особенного? Несгораемый сейф, набитый доверху «черным налом»? Это уже никого не удивит.
– Заглянем? – подмигнул мне Кузьмин и направился к поблескивавшему полированной панелью входу.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
У двери Володя чуть притормозил, нагнувшись и внимательно прислушавшись, а потом резко толкнул ее вперед.
Нашим глазам предстала совершенно темная комната, из которой доносились приглушенные звуки.
Казалось, кто-то решил заняться в полной темноте чревовещанием.
– Вам... предстоит... изменить... судьбу, – бубнил низкий мужской голос, словно говорил, приблизив губы к длинной трубе. – Не бойтесь... ничего не бойтесь... То, что вы задумали... принесет вам... счастье...
– Слышь? – прошептал мне Кузьмин. – Во дают!
– А что тут происходит? – так же тихо прошептал я, беспомощно всматриваясь в тьму.
– Черт-те что! – почти с восхищением ответил мне Володя и, сделав шаг вперед, нашарил справа на стене выключатель и врубил освещение.
Передо мной предстала небольшая комнатка, большую часть которой занимал внушительных размеров стол, стоявший посередине помещения.
За ним расположилось человек десять, большей частью -немолодые особы в дорогих платьях и увешанные драгоценностями.
Особенно выделялась – даже на их фоне – седенькая кудрявая старушка с изумрудным браслетом в виде змейки и серьгами с крупными, стиизованными под каплю воды розовыми бриллиантами.
Рядом с ней восседал стройный юноша с красивым лицом последнего подонка.
Неожиданный поток света заставил всех зажмуриться. Одна дама даже свхватилась за сердце и сейчас ее обмахивал китайским веером благобразный холеный старичок в потертом смокинге.
В центре стола сидела Элеонора Харитонова.
Кассирша супермаркета «Гурман» на этот раз была в красной юбке с узорами в виде знаков Зодиака и черной блузке. На ее точеные плечи был небрежно накинут ослепительной белизны атласный платок.
– Что это значит? – медленно произнесла Харитоноваа, вытягивая макушку как можно выше.
Мне даже на мгновение показалось, что она может переломиться пополам от дуновения ветра, – настолько Элеонора была худощавой.
– Попробуйте выдвинуть свою версию, – хитро прищурившись, предложил мне Кузьмин.
Я поджал губы и, еще раз оглядев почтенное собрание, прикинул возможные варианты.
– Похоже на спиритический сеанс, – предположил я. -Наверняка, мошенничество.
– Правильно, – похвалил меня довольный Кузьмин. – А цель?
Мне не очень хотелось играть в угадайку, тем паче, что это попахивало экзаменом на зрелость. Но положение обязывало и я напряг свои мозги так, что они заскрипели – неслышно для других, разумеется.
– Судя по возрасту собравшихся, речь может идти об обмане... – мыслил я вслух, – об обмане, связанном с принуждением. Например, некто собирается ввести в заблуждение какую-то из присутствующих здесь персон, и прибегает к помощи мистики.
Кузьмин поощрительно кивнул.
– Медиум, – я кивнул на толстого мужика, сидевшего возле Харитоновой, – мне казалось, что именно с этого места раздавались утробные звуки, – изменив голос, сообщает объекту некую ложную информацию, побуждая его принять неправильное решение.
Заметив покрасневшие щеки старушки в бриллиантовых серьгах и непроницаемое лицо ее соседа, я решил уточнить свои выкладки.
– Брак? – обернулся я к Кузьмину.
– Точно, – согласился он. – Вот это юное создание имитирует пылкую страсть (он указал на ангелоподобного юношу), а солидных лет невеста уже голова составить соответствующее завещание. И в этом деле им оказывает помощь госпожа Харитонова. Не так ли?
Элеонора даже бровью не повела.
– Мы выше подобных мирских устремлений, – произнесла она тающим голосом. – Мы общаемся с духами. Это непростое и очень опасное занятие. Умершие изъявляют через нас свою волю...
Тут она осеклась и быстро нашла замену:
– Свою волю к нашему духовному развитию. А вы, господа, врываетесь на серьезное мероприятие и нарушаете с таким трудом установившийся контакт. Мне ничего не остается, как принести извинения нашим гостям, – скорбный кивок присутствующим, впрочем, адресованный почему-то только старушке, – и обратиться с жалобой в мэрию.
– Нет проблем, – радостно объявил ей Кузьмин. – А в мэрии запросят вашу объективку и выяснят, что а)вы со своим супругом два года назад привлекались за мошенничество, но дело было закрыто из-за давления со стороны вашего спонсора; б) ваш муж карточный шулер и зарабатывает себе на жизнь, просидивая задницу в этом клубе. А до этого он промышлял по поездам дальнего следования, пока не угодил за решетку. А что касается споносра, то господин Гончаров только что арестован. Так что делайте выводы, мадам.
Элеонора не замедлила последовать его совету.
– Господа, я считаю сегодняшнее собрание нашего общества закрытым. О следующем сеансе я извещу вас дополнительно. Приношу свои извинения за испорченный вечер.
Скорбный поклон и ее стан снова выпярмился, демонстрируя чудеса хрупкости.
Я с насмешкой следил за ее телодвижениями. Мистический ореол, который Элеонора старалась создать вокруг себя, оказался приманкой для доверчивых старушек.
Впрочем, не исключено, что дело у семейства Харитоновых было поставлено, что называется, на поток – Элеонора могла поставлять и партнеров для своего супруга, которых тот обыгрывал в карты, не забывая о своей основной деятельности -мошенничестве с мистическим уклоном. Подбиралась жертва соотвествующего образа мыслей, к ней входили в доверие и, путем нескольких спиритических сенсов вынуждали поступать так, как было выгодно Харитоновым либо их заказчикам.
Кстати, в моей практике приходилось сталкиваться кое с чем похожим и в памяти Приятеля хранились данные на подобные виды «деятельности».
Теперь мне стало ясно, что Кузьмин имел в виду под «сводничеством», когда мы пили чай с плюшками и него дома -спиритические сеансы Харитоновой.
И тут маойр, занявшийся частным сыском, был совершенно прав – поймать в таких случаях за руку бывает очень трудно, почти невозможно.
Впрочем, если некто с толстым кошельком всерьез обеспокоен странным поведением своей родственницы или знакомой, попавшей в сети пройдох, то он может нанять частного детектива и тот хотя бы постарается открыть глаза предполагаемой жертве.
Я думаю, что это было единственное, на что Кузьмин был способен в данной ситуации. Но подействовало ли его вторжение на старушку с браслетом и серьгами – на знаю. Это уже не моя забота.
Возвращаясь в гостиницу, – к тому времени уже светало, – я вдруг понял, что ищу совсем не там и лишь даром убил этот вечер.
Зато я смог сделать довольно неожиданный вывод – люди, с которыми встречался в Тамбове Воронцов, не имеют к его исчезновению ровно никакого отношения. Они лишь попадались Сергею на его извилистом пути, смысл которого и цель пока оставались мне неясными.
Утром мне удалось поспать ровно два часа.
Вести машину в Тарасов в таком состоянии было почти самоубийством, но у меня не было другого выхода.
Расплатившись по счету с администраторшей, – «бандерша» долго благодарила меня и пожелала счастливого пути, – я вывел машину с гостиничной стоянки и подрулил к почтамту. Быстро поднявшись по
