Офицеры вышли из крематория, и тогда начальник рапорта, подойдя к Шольцу вплотную, показал рукой в сторону, откуда они все вместе пришли полчаса назад.
— Прошу вас, взгляните туда, — негромко предложил Фогель.
Курт, следуя совету, взглянул в направлении, в котором указывал гауптштурмфюрер. Неподалеку он заметил еще одну строительную площадку, с противоположной стороны железнодорожных путей, работы на которой, судя по всему, пока еще находилась на самом начальном этапе. Внимательно присмотревшись, Шольц увидел, что эта стройка была зеркальным отражением той, возле которой они стояли. И еще до того, как начальник рапорта успел что-то сказать, Курт понял, что все, сказанное ранее относительно строившегося крематория, можно смело умножать на два.
— Это то, о чем я думаю? — на всякий случай переспросил он у Фогеля.
Вопрос был бессмысленным, Курт уже знал на него ответ.
— Именно, — все также негромко ответил гауптштурмфюрер, — второй крематорий, по нашей документации он проходит как «Крематорий III», точная копия того, который мы только что осмотрели. Но и это еще не все. Пойдемте к машине.
Фогель решительным шагом направился к стоявшему возле железнодорожных путей автомобилю. Курт и Бауэр поспешно последовали за ним. Несколько минут они ехали по западной территории лагеря, которая, на первый взгляд, представляла собой одну большую торопливую стройку. На очередном из небольших перекрестков водитель, по приказу Фогеля, повернул налево и, проехав еще немного вперед по грунтовой дороге, остановил машину.
— Посмотрите налево и направо, господа, — торжественно произнес начальник рапорта, с удовольствием наблюдая больше за реакцией Курта, нежели Бауэра.
По обеим сторонам дороги, чуть поодаль, были видны небольшие группы людей в штатском, очевидно, строителей, возводящих два массивных фундамента. Рядом с ними находилось несколько офицеров СС, которые о чем-то мирно разговаривали друг с другом. Одна из строек, та, что слева от них, была развернута на открытой местности, а другая, видневшаяся справа, располагалась внутри небольшой сосновой рощи.
— Будущие крематории IV и V, — выдержав многозначительную паузу, сказал Фогель. — Их возможности будут несколько скромнее, чем у первых двух, но, тем не менее, по предварительным оценкам инженеров, они будут способны кремировать до пятисот трупов в сутки каждый.
От услышанного у Курта на мгновение перехватило дыхание. Только теперь он начинал понимать масштабы происходящего. Только теперь ему становилась видна вся картина целиком.
— Что ж, господа, похоже, теперь вам ясно, что в Берлине, наконец, перешли от слов к делу? — довольно спросил гауптштурмфюрер. — Это вам не далекий ноябрь тридцать восьмого года, с его витринами и синагогами. Это нечто гораздо более серьезное и эффективное.
После этих слов Курт, через зеркало заднего вида, успел заметить, что даже на лице водителя мелькнула недобрая многообещающая усмешка. Мелькнула и тут же исчезла. И только Бауэр, быстро взглянув на часы, казалось, оставался совершенно равнодушным к увиденному и услышанному.
Фогель, недолго помолчав, любезно предоставил Шольцу немного времени для того, чтобы тот смог в полной мере оценить темпы расширения лагеря.
— А теперь предлагаю проехать непосредственно к месту нынешних газаций, — наконец, произнес гауптштурмфюрер. — Надеюсь, никто не против?
Курт с Бауэром переглянулись, показывая, что не возражают. Водитель развернул автомобиль и повел его назад, мимо многочисленных бараков, в направлении въездных ворот. Через некоторое время их автомобиль покинул территорию лагеря и, обогнув его с северной стороны, въехал вглубь плотной сосновой рощи, расположенной недалеко от лагерных ограждений. За рощей, посреди небольшой опушки, стоял неприметный одноэтажный дом, с виду очень похожий на незатейливое жилище в бедной крестьянской усадьбе. Дом выглядел ухоженным, был выкрашен в белый цвет и внешне оставлял впечатление совершенно безобидного строения. Лишь одна деталь, сначала ускользнувшая от взгляда Курта, а потом, все-таки, привлекшая его внимание, казалась немного странной. В этом доме, таком симпатичном и милом на первый взгляд, не было ни одного окна.
— Бункер II, — кивнув в сторону здания, пояснил Фогель. — Не знаю, кто конкретно придумал назвать бункерами эти два наших строения, но, если честно, мне нравится.
— Два? — переспросил Курт.
— Да, первый вы могли видеть по пути, когда мы проезжали к северу от лагеря. Тот мы называем Бункер I. Он немного меньше этого, и использоваться стал несколько раньше. В прошлом эти дома принадлежали каким-то польским крестьянам. Потом крестьян выселили, а эти строения временно приспособили под проведение специальных акций.
Курт, помахав перед носом рукой, брезгливо поморщился.
— Ночью проводили очередную газацию, — поморщившись в ответ, пояснил Фогель. — Такое впечатление, что запах сам по себе полностью здесь уже не выветривается. Если совсем невмоготу, дышите через платок.
Машина, не останавливаясь, проехала дальше, и тогда Шольц заметил, что с обратной стороны белый крестьянский дом выглядел совсем не таким безобидным, как с фасада. Задняя дверь была открыта, возле нее деловито суетились заключенные в полосатой лагерной форме. Одни группы узников, разбившись по парам, выносили из помещения обнаженные человеческие тела и грузили их на небольшие тележки, а другие группы потом толкали эти тележки по направлению к лесу. За всем этим лениво наблюдали несколько эсэсовцев.
— Прошу следовать за мной, — сказал начальник рапорта и направился к грунтовой дороге, по которой заключенные толкали свой груз.
Шольц и Бауэр последовали за ним. Пройдя по дороге несколько десятков метров, офицеры вышли к огромному по размерам, но, в то же время, не слишком глубокому рву, на дно которого узники и бросали с тележек бездыханные человеческие тела. Заключенные, работавшие на дне этой длинной общей могилы, аккуратными рядами складывали трупы на гигантскую решетку, выложенную из рельсов. Сама решетка опиралась на кирпичные столбики небольшой высоты, выложенные прямо на дне рва, по его центру.
— До тех пор, пока не будут достроены крематории, — видя недоумение офицеров, огорченно
