Сара смотрела на узника и не понимала ни слова.
— Все, что требуется от тебя сейчас, это вести себя тихо, — отчаянно продолжал жестикулировать Самуэль, надеясь, что она поймет хоть это. Он демонстративно приложил палец к своим губам. — Тихо! Ти- хо.
«Силанс»...
Саре вдруг показалось, что она уже где-то видела это лицо и слышала этот голос, произносивший именно это слово с именно этой интонацией. И она, всецело доверившись неизвестно откуда взявшемуся незнакомцу, несколько раз еле заметно кивнула в ответ.
— Франсуа! — немного повысив голос, позвал Самуэль. — Франсуа, ты слышишь меня?
— Да! — донеслось сверху.
— Ты готов? Мы идем!
— Готов… Только прошу тебя, быстрее!
Самуэль повернулся к девушке. Его взгляд скользнул по ее дрожавшему лицу, посиневшим от холода губам и неестественного цвета пальцам. Его сердце вновь сжалось от боли. Хорошо понимая, насколько дорога сейчас для них каждая секунда, Самуэль решил задержаться еще ненадолго. Несмело, как будто чего-то стесняясь, узник нежно взял ее ладони в свои и несколько раз подышал на них, подарив Саре тепло своего дыхания. Она, открыв глаза, взглянула на него с благодарностью. Самуэль, осторожно просунув руки под ее спину и колени, с трудом поднялся и, стараясь не упасть, сделал несколько шагов по направлению к краю ямы.
Превозмогая сковывавший ее холод, Сара повернула голову и в последний раз взглянула на свою подругу. Рахель неподвижно лежала в свете луны, совсем недалеко от них, как будто небрежно отвернувшись в сторону. Глаза Сары снова налились слезами, а на ее лице появилось выражение бесконечной скорби и сострадания.
Тем временем, Самуэль, тяжело дыша, преодолел расстояние, отделявшее их от обрыва. Он нетерпеливо посмотрел вверх и снова негромко позвал своего напарника. Над ними показалось голова второго заключенного. Франсуа с тревогой смотрел вниз и пытался сообразить, как лучше поднять на край ямы девушку, безвольно лежавшую на руках у его товарища. Самуэль, не став ждать, осторожно перехватил тело Сары и, поддерживая ее за бедра, поднял вверх настолько высоко, насколько это было возможно. Франсуа свесился с края ямы, протянул одну руку вниз, а второй вцепился в пучок давно засохшей травы, росшей на самом краю обрыва.
— Давай, давай мне свою руку, — шепотом твердил он Саре по-французски, делая безуспешные попытки до нее дотянуться.
Сара, превозмогая слабость, подняла одну руку и, насколько могла, вытянула ее вверх. Ее пальцы в какой-то момент соединились с пальцами заключенного.
— Есть, — радостно захрипел Франсуа, — есть, достал.
Он крепко взял Сару за запястье и принялся с усилием тянуть на себя. Самуэль, помогая товарищу, подталкивал тело девушки снизу. Медленно и очень аккуратно Франсуа перенес вес своего тела за край ямы. Отчаянно упираясь ногами в землю, царапая себе грудь и живот, он изо всех сил старался удержаться сам и удержать Сару. И вот второй рукой он перехватил ее за предплечье. Потом за плечо. Потом за рубашку со стороны спины. За подмышку. И, наконец, последним, отчаянным усилием узник вытащил девушку наверх, а затем сам упал рядом с нею, тяжело хрипя от напряжения. Отдохнув несколько секунд, он снова перегнулся через край ямы и помог выбраться из нее обессилевшему и замерзшему Самуэлю.
— Надо идти, — торопил Франсуа, беспокойно поглядывая на едва различимую дорожку, исчезавшую между деревьев неподалеку.
— Нет, сначала нужно отдышаться, — рассудительно ответил товарищу Самуэль. — Там кругом охрана, нам нельзя вызывать даже тени подозрения. Иначе — конец всем троим.
Они дали себе пару минут передышки. Самуэль постоянно держал ладони Сары в своих руках, пытаясь не дать ей замерзнуть еще сильнее.
— Все, Франсуа, пошли, — наконец, решил он. — Пора.
Заключенные подхватили Сару с обоих боков и понесли через редкий березовый лес по направлению к зданию газовой камеры. Той самой камеры, из которой они выносили ее сегодня утром. Сара, немного согревшись, пыталась делать ослабевшими ногами робкие шаги по ходу движения, чтобы хоть как-то помочь отчаянным узникам, тащившим ее на своих плечах. Вскоре, вдалеке стали слышны шум тележек, суета зондеркоманды и отрывистые приказы эсэсовцев. Двое узников и девушка, свернув с дороги и стараясь оставаться незамеченными, осторожно подошли ближе. Прячась в тени деревьев, Самуэль и Франсуа терпеливо дождались, когда заключенных, занятых на работах здесь, станут строить на перекличку перед тем, как увести ночевать в барак, и только тогда незаметно покинули рощу. Подхватив девушку, они присоединились к строю узников и слились с безликой полосатой толпой. Все трое теперь находились в самом центре отряда зондеркоманды, силясь ничем не выдать своего волнения. Ослабевшими руками Самуэль и Франсуа с двух сторон поддерживали Сару, стоявшую между ними. Капо, громко прикрикнув на последних четырех заключенных, торопливо подбежавших к строю и присоединившихся к остальным узникам, начал перекличку. Услышав свое имя и номер, Самуэль громко выкрикнул привычное «здесь» и поднял вверх руку. Через несколько секунд то же самое сделал и Франсуа. Еще через некоторое время капо, нараспев произнося первое слово и отрывисто, коротко выкрикивая второе, скомандовал узникам повернуться и начать движение по направлению к лагерю. Заключенные зондеркоманды послушно выполнили приказ и дружным шагом направились к баракам. Система лагерных перекличек в первую очередь была рассчитана на своевременное обнаружение пропавших узников, но не на поимку тех, кто незапланированно оказался в строю. Расчет Самуэля оказался верным.
— Что теперь? — встревоженно спросил Франсуа, когда они отошли от здания газовой камеры.
— Пока ничего, — тихо ответил Самуэль. — Просто иди и старайся не привлекать внимания.
Двое впереди идущих заключенных на ходу обернулись и, скользнув взглядом по Самуэлю и Саре, через мгновение потеряли к ним интерес. В потемках любому было бы сложно различить мужчину и женщину, особенно, если женщина коротко обстрижена и настолько сильно истощена.
Впереди показались лагерные ограждения. Подойдя к воротам, расположенным с западной стороны территории лагеря, отряд остановился и стал ждать, пока охранники у входа дадут команду, разрешавшую
