— Запомни, всегда побеждает тот лев, которого ты кормишь».
Сара в последний раз взглянула в глаза подруги и снова зашлась в беззвучном рыдании.
— Прощай, Рахель, — прошептала она и осторожно опустила ей веки своей замерзшей ладонью.
Внезапно откуда-то сверху до нее донеслась негромкая немецкая речь. В груди у Сары похолодело. Она почти забыла о них, о жизнерадостных бравых молодчиках, которые за разговорами, между делом, устраивают здесь весь этот кромешный ад. А ведь они никуда не делись, не ушли, не сгинули, не исчезли. Они здесь. Сейчас, наверное, всего в нескольких сотнях метров отсюда с аппетитом едят свой заслуженный ужин и беседуют друг с другом о том, как плодотворно прошел для каждого из них сегодняшний день.
— Посмотри, Фриц, а вот и результат утреннего мероприятия, — по-немецки произнес мужской беззаботный голос откуда-то сверху. — Как тебе это нравится?
— Шикарно! — хохотнул второй голос, вслед за которым раздался звук, похожий на звук плевка.
— И, заметь, с каждой неделей их становится все больше и больше, — рассмеялся в тон ему первый голос. — Но ведь мы всегда начеку, верно?
Сара лежала, не смея пошевелиться. Слегка разомкнув веки, украдкой, сквозь ресницы, она посмотрела наверх и увидела двух эсэсовцев, по всей видимости, из младшего офицерского состава, вальяжно стоявших на краю ямы чуть левее места, где лежала она. Шинели офицеров были распахнуты, воротники кителей расстегнуты, все указывало на то, что эти господа вышли подышать воздухом, отдохнуть и расслабиться после напряженного трудового дня. Один из них небрежно держал в руке автомат, дуло которого было направлено прямо ему под ноги.
— Слушай, Рихард, — показывая пальцем куда-то в ее сторону, произнес офицер, которого звали Фрицем, — посмотри, а вон там, по-моему, лежит тот жирный старик, который вчера учил нас жизни на площади, помнишь?
— Ты серьезно? Где? — оживился его собеседник.
— Да вон же, с бородой и огромным брюхом! Посмотри внимательно, вон там… Вспомни, он слал нам проклятия и грозился небесной расправой. Это же точно он!
— Похоже, что он, — довольно расхохотался Рихард. — Правда, теперь он уже выглядит не таким важным.
Снова раздался громкий смех. Сара, еле живая от страха, закрыла глаза и, собрав все силы, старалась лежать неподвижно.
— Эй, Равви, что ты там так скромно лежишь? Присоединяйся к нам, поболтаем!
— Дай мне в долг, Равви, дай мне в долг! Я заплачу тебе неплохие проценты.
— Да, да, Равви! Поверь, очень неплохие проценты!
Офицеры продолжали глумиться, очевидно, получая от своего остроумия огромное удовольствие. Один, в такт своему смеху, ладонями хлопал себя по бедрам. Второй, напротив, изо всех сил старался сделать лицо серьезным, продолжая веселить товарища.
— Эй, Равви, а может, продашь мне свою шляпу?
— Или золотые часы!
— А может, продашь мне кольцо своего прадеда, Равви? Что же ты не отвечаешь, Равви? Это очень невежливо с твоей стороны!
Сара услышала, как один из офицеров передернул затвор. Прежде, чем она успела испугаться, эсэсовец дал длинную очередь по лежавшим на дне ямы трупам. Сара, сжавшись и инстинктивно зажмурив глаза от ужаса, отчетливо услышала звуки пуль, застревавших в человеческих телах совсем рядом с нею.
— Что тут за шум? — раздался третий голос.
По-видимому, он принадлежал кому-то, приближавшемуся со стороны леса.
— Привет, Альфред! А ты что здесь делаешь? — повернулся в сторону голоса один из офицеров.
— Решил подышать воздухом, — весело ответил тот, кому принадлежал третий голос.
Сара снова приоткрыла глаза и увидела, как к двум офицерам, вальяжно развлекавшимся на краю ямы, присоединился третий.
— Посмотри, Альфред, как тебе такая картина?
— Отличный вид! — с серьезным видом ответил третий офицер.
Двое других снова расхохотались. Альфред достал из кармана штанов плоскую бутылку, глотнул из нее и затем дружески протянул бутылку своим собеседникам. Те не стали отказываться и тоже с удовольствием сделали по большому глотку.
— Жаль только, что завтра здесь будет уже не так весело, — произнес Фриц, икнув.
Альфред, ничего не ответив, вопросительно взглянул на него. Он, по всей видимости, был изрядно пьян и потому стоял на краю ямы, слегка покачиваясь.
— Завтра часть тел начнут сжигать, — пояснил второй офицер. — Дыма и вони от этих свиней будет на много километров вокруг. А те, — и он кивнул в сторону города, — снова взвоют от негодования.
Альфред, сунув руки в карманы, презрительным взглядом окинул яму и вдруг, как будто его посетила какая-то гениальная мысль, повернулся к двум другим офицерам.
— А давайте спустимся вниз? — недобро улыбнувшись, предложил он.
— Ну уж нет, — ответил Рихард, выставив вперед ладонь. — Еще не хватало свалиться вниз и лежать рядом с ними вот в таком положении.
