с обеспокоенного лица, многозначительно посмотрел на своего напарника.
— Ты как хочешь, а я побежал за охранником, — решительно поднялся Франсуа.
— Ты никуда не побежишь, — Самуэль сильно дернул товарища за рукав.
— Ты соображаешь, что говоришь? — молодой узник снова присел и теперь смотрел на своего напарника как на сумасшедшего. — Если охрана узнает, что мы скрыли это, — он кивнул в сторону лежавшей среди неподвижных человеческих тел девушки, — нас… да нас самих застрелят на месте без разговоров!
— А как они узнают, Франсуа? Если только мы им не скажем?
— Ты точно свихнулся, — глаза Франсуа блуждали по лицу товарища. Ему на мгновение казалось, что у Самуэля, и правда, помутился рассудок. — Пойдем, расскажем о ней, и тогда, может быть, для нас все закончится благополучно. Будем работать дальше, как будто ничего не было.
— Посмотри на себя, — брезгливо поморщился Самуэль. — Посмотри на себя, Франсуа. Ты ведь мужчина, а ведешь себя, как… Ну что ты такое говоришь? А если бы это твоя сестра лежала сейчас здесь, на бетонном полу? А если бы это был ты сам? Я смотрю на тебя, и мне стыдно за то, что я родился и вырос с тобой на одной земле.
— Да причем здесь это? Пойми, у нас просто нет выбора. Либо мы скажем им о ней, либо…
— Знаешь что, Франсуа?
— Что?
— Ты трусливый дурак, и у тебя нет души.
— Это я дурак? Я? Знаешь что, Самуэль? Если я дурак, то ты…
Франсуа не договорил. Девушка, снова тихо простонав, открыла глаза и посмотрела на споривших узников. Самуэль, недолго думая, быстро подался вперед и ладонью прикрыл ей рот. Девушка молча смотрела на него отрешенным, ничего не понимающим взглядом.
— Тихо, — наклонившись к самому ее лицу, прошептал Самуэль. Сообразив, что девушка не понимает его языка, он поднес указательный палец к своим губам и несколько раз повторил по слогам: — Ти-хо! Ти- хо!
Девушка никак не реагировала на его слова. Она продолжала отрешенно смотреть на склонившегося над ней заключенного, по-видимому, не имея сил даже пошевелиться. Самуэль убрал руку от ее лица и повернулся к товарищу. Франсуа сделал несколько шагов по направлению к выходу. Он остановился и, оглянувшись на напарника, в отчаянии дернул плечами, как будто спрашивая его о том, что им еще остается делать. Лицо Самуэля выражало презрение. Он негромко хмыкнул, пробормотал себе под нос какое-то ругательство и, брезгливо плюнув Франсуа под ноги, отвернулся от него в сторону. Узник наклонился к девушке и осторожно подложил свою ладонь ей под голову.
— Тихо! — снова прошептал он, заметив, что она испуганно шевельнула веками.
— Ну и что будем делать? — негромко спросил вернувшийся Франсуа. — Какой план?
Самуэль, снова услышав голос товарища спиной, еле заметно улыбнулся.
— Поднимаем и тащим, — кивнул он в сторону ближайшего к ним мертвого тела. — Обсудим все по пути к грузовику.
Франсуа, немного успокоившись, посмотрел на девушку и поднес палец к губам.
— Тихо! — повторяя за Самуэлем, с серьезным видом произнес он.
Заключенные из зондеркоманды взяли следующее безжизненное тело и понесли его к выходу.
— В общем, так, — негромко произнес Самуэль после того, как они вышли из помещения наружу. — Работая здесь несколько недель, я заметил, что далеко не все трупы увозят в грузовиках. Если камера, как в этот раз, забита людьми почти полностью, то на машинах увозят примерно четверть от всего количества. Остальных мы возим на тележках ко рвам, верно?
— Верно, — ответил Франсуа, и отвел глаза в сторону, чтобы не видеть, как Самуэль с помощью крюка проверяет, нет ли во рту у трупа золотых зубов.
— А почему на грузовиках не увозят всех? — размышляя вслух, спросил Самуэль.
— Не знаю. Да и какое нам до этого дело?
— Раньше, может быть, нам до этого дела и не было, а сейчас есть. Я думаю, что часть трупов отвозят к лагерному крематорию. Но все количество там сжечь не могут, поэтому-то остальные тела и хоронят в лесу, в ямах. Или жгут на кострах.
— Даже если и так, то что?
— А ты сам не понимаешь? Если мы сейчас бросим девушку в грузовик, она сразу попадет в крематорий, и тогда ей точно конец. Поэтому все, что мы можем сделать, это продолжить работу, оставив ее лежать там, где она лежит. По крайней мере, до того, как дадут команду грузить тела на тележки и возить их ко рвам. Мы вынесем ее наружу и, не подавая виду, отвезем к яме.
— И все? Это и есть весь твой план? — обескураженно спросил товарища Франсуа. — А что мы будем делать дальше?
— Дальше? Пока не знаю, — со вздохом признался Самуэль. — Тела, что мы туда отвозим, сжигаются под открытым небом. Только вот делать это быстро не получается. Сегодня уж точно не успеем. Так что времени у нас, по крайней мере, до завтра.
— А если кто-то заметит? А если она закричит?
— Франсуа, ты снова за свое? — с досадой посмотрел на товарища Самуэль. Он быстро выпрямился, бросил на землю железный крюк и кивнул напарнику: — Хватит скулить. Бери, потащили.
Узники взяли тело за запястья и, тяжело дыша, поволокли к грузовику.
