Это была Лиза.
Торопливо поздоровавшись, она начала рассказывать о происходивших в Волгограде событиях. Слушая ее, Роман мрачнел с каждой минутой. Дело оказалось более серьезным, чем он предполагал. Тяжелая злость на уверенных в своей безнаказанности недоумков, посмевших позорить его имя, туманила мозг.
Вдруг Лиза оборвала разговор на полуслове, и из мобильника донесся ее крик. Все планы вихрем вылетели из головы Романа вместе с остатками благодушного настроения, и он резко вдавил в пол педаль тормоза.
Водитель громыхавшего сзади старенького «Форда» еле успел вывернуть руль, с трудом избежал столкновения и истошно загудел клаксоном.
Роман не обратил на это ни малейшего внимания и только сильнее прижал к уху трубку.
– Это вы попались! – слышал он голос Лизы. – Ну и что вы со мной теперь сделаете? Да вы за каждый мой волосок ответите! Вы что думаете – все вам вот так и сойдет с рук? Да ни за что! Крысы! Теперь будете отвечать перед Романом, да и не только перед ним!
Роман понял, что это говорится специально для него, и сжал зубы.
Лиза в беде! Ну почему, почему он согласился на эту ее безумную авантюру!
Роман зажмурился и замотал головой, однако быстро взял себя в руки.
Стоп! Время действовать, а не переживать.
Он быстро набрал знакомый номер.
– Миша, ты где, в «Пикселе»? Саня Боровик у тебя? Еду!
Роман нажал на газ, «Вольво» взвизгнул покрышками и сорвался с места.
Совещание у Арбуза было коротким.
Выслушав Романа, Арбуз с Боровиком переглянулись.
Арбуз пододвинул к себе телефон и встал, опершись руками о стеклянную столешницу.
– Думать тут нечего, – сказал он, – вылетаем на место, в Волгоград. Вы дуйте собираться, а я сейчас тут все организую. Через час встречаемся здесь.
– Спасибо, Мишка! – Роман пожал Арбузу руку и вышел, следом за ним сорвался с места и Боровик.
Арбуз взял трубку, помедлил с минуту.
– А ведь за этим волгоградским попугаем кто-то определенно стоит, – задумчиво произнес он, почесывая нос телефонной трубкой, – придется взять с собой бригаду посерьезней...
Хмыкнув, Арбуз покачал головой и нажал кнопку вызова.
Вывернув на Каменноостровский проспект, Роман поехал по нему в сторону Троицкого моста, с трудом подавляя в себе желание вдавить педаль газа до упора. И так времени в обрез, не хватало еще и на гаишников его терять.
До моста минут пять, потом по Дворцовой набережной еще столько же, потом налево по Вознесенскому, еще раз налево и к себе на Антоненко... Минут в пятнадцать можно уложиться. Дома минут пять, потом назад минут двадцать – нет, часа точно хватит, даже еще и с запасом.
Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.
Случайно взгляд его упал на приборную доску. Черт, бензин на нуле, уже и лампочка зажглась! Как всегда, очень кстати. До Антоненко еще туда-сюда, а на обратный путь точно не хватит, придется заправиться. Хорошо, хоть бензоколонка под боком – аккурат при въезде на Троицкий мост, там, где поворот на Петропавловку, на Кронверкскую набережную.
Ага, вот и она, родимая, и очередь, слава богу, отсутствует. Вообще никого!
Почти не снижая скорости, Роман резко вывернул руль, скрипя тормозами, вписался в поворот, проскочил между поддерживающими навес бетонными столбами и плавно подкатил к ближайшей колонке, выкрашенной яркой яично-желтой краской.
Выскочив из машины, он срывающимися пальцами отковырнул крышку топливного лючка и быстро отвинтил пробку бензобака. Еще несколько секунд ушли на то, чтобы рвануть на себя шланг, воткнуть пистолет в горловину и нажать на скобу.
Ну, давай, давай!
Заправившись, Роман сунул пистолет в колонку, в два оборота закрутил крышку бензобака и побежал к сверкавшему чисто вымытыми стеклами желто-синему павильону – платить. Когда автоматические двери с тихим шипением открылись, он вспомнил, что не запер машину, приостановился было, оглянулся, однако махнул рукой и быстро прошел внутрь.
Все это видел смуглый низкорослый паренек в мешковатом джинсовом комбинезоне, присевший на корточки в кустах, обрамлявших бензоколонку. Кусты эти были его любимым наблюдательным пунктом – вся заправка как на ладони, очень удобно отслеживать такие вот случаи.
Паренька звали Гоша-маленький, и специализировался он на автомобильных кражах. Гоша-маленький окучивал бензоколонку у Петропавловки уже второй месяц и сегодня собирался сделать здесь последний заход – с охранниками проблем не было, он сразу с ними договорился и исправно отстегивал долю от своей добычи, но вот постоянные посетители уже могли заподозрить неладное.
Ничего, бензоколонок в Питере на его век хватит.
Гоша быстрой тенью скользнул к «Вольво» и присел на корточки перед водительской дверцей. Процедура оплаты в кассе занимает не меньше двадцати-тридцати секунд, этого времени для опытного человека вполне достаточно.
Гоша-маленький был человеком опытным.
Осторожно приоткрыв дверцу, Гоша лег грудью на кожаное сиденье, быстро осмотрелся и протянул руку к бардачку.
Движение это оказалось последним в его многогрешной жизни.
Сиденье вдруг подпрыгнуло и расплющило его о потолок. В то же мгновение из-под сиденья вырвался огненный гейзер, разорвал тщедушное тельце Гоши маленького на куски и выплюнул обугленные останки через разом лопнувшие стекла. Грохота взрыва Гоша-маленький уже не услышал.
Зато его услышал нетерпеливо переминавшийся около кассы Роман.
Взрыв был настолько силен, что кассовый павильон содрогнулся. Вперемешку со стеклами посыпались с витрин пластиковые канистры с маслом и еще какие-то мелкие автомобильные причиндалы, а массивные холодильники с пивом и прохладительными напитками закачались, захлопали стеклянными дверцами, и из них, прыгая по полу, словно мячики, посыпались бутылки и банки.
Кассирша нырнула под прилавок и пронзительно завизжала.
Оглушенный Роман осторожно выглянул из-под локтя, которым инстинктивно прикрыл лицо, и увидел, что там, где только что стояла его любимая машина, полыхает жаркий костер. Тут же раздался громкий хлопок, от костра отделилось грибовидное облако из огня и смолянисто-черного дыма и плавно поплыло по ярко-синему летнему небу.
А еще Роман увидел, как из-под поваленной взрывной волной яично-желтой колонки растекается по асфальту лужа бензина. От края этой лужи до костра остается всего лишь каких-нибудь сантиметров тридцать-сорок.
Сообразив, что сейчас произойдет, Роман опрометью выскочил из павильона прямо через разбитое окно и бросился в сторону от огня, не разбирая дороги. В два прыжка он пересек Кронверкскую набережную, последним отчаянным усилием послал тело вперед, через гранитный парапет, и рухнул в прохладную маслянистую воду Кронверкского протока.
Еще до того, как он успел вынырнуть, ударил второй взрыв.
И ударил так, что Роман чуть не всплыл животом кверху, словно дохлая рыба после браконьерской толовой шашки.
Роман чуть не захлебнулся. Судорожно загребая руками и ногами, он оставался под водой до тех пор, пока легкие не всосали последнюю молекулу кислорода, и только потом позволил непреодолимой тяге к жизни выбросить себя на поверхность. Перед глазами закачались кирпично-красные стены Петропавловский крепости, и Роман, резко поведя руками в воде, обернулся.
На только что покинутом им берегу Кронверкского протока яростно гудела дымная огненная стена высотой с пятиэтажный дом. По небу проплывали какие-то тлеющие ошметки, некоторые из них с коротким шипением шлепались на воду вокруг Романа. Низкий, ревущий гул пламени покрывал все вокруг, из-за него казались еле слышными завывание сирен потревоженных автомобильных сигнализаций и испуганные крики
