– Уффф...

– Ага. Кайф.

Помолчали, прислушиваясь, как обжигающая жидкость пробирается по пищеводу из гортани в желудок. Коля разломил колбасу, понюхал свой кусок, пошарил за спиной и обнаруженным кусочком бутылочного стекла стал счищать с колбасы плесень.

– Эх, молодежь...

Заросший едва ли не до самых бровей Михалыч сверкнул глазом и вытащил из-за пазухи грязный кухонный ножичек с отломанным острием.

– На, – он протянул ножичек молодому, – себе тоже заведи такой. Полезно. А вообще – зря чистишь. Французы сыр таким едят. Очень хвалят.

– Пробовал. Потому и чищу.

– Как знаешь, – и любитель французских сыров с аппетитом вгрызся прямо в заплесневелый кусок.

Несколько секунд слышалось только чавканье да утробное звериное урчание, затем, разомлев от первой волны тепла и наслаждения, старший прислонился спиной к прогнившей стойке трибуны и погрузился в воспоминания.

– Ты вот скажи, Колька, что это за жизнь? Я ведь в пятьдесят шестом мимо этой самой трибуны флаг нес. Ты-то, поди, еще только в проекте был. Твои папка и мамка, может, со мною рядом маршировали. Знаешь, какими мы были?

– Ну? – вяло отреагировал насыщающийся напарник.

– Молодыми, счастливыми, веселыми. Вся жизнь впереди была. И путь ясный и светлый. И не здесь я себя на том пути видел... Дерьмократы проклятые...

Его прервал тихий рокот моторов. Сквозь неплотно подогнанные доски трибуны влетели и заметались внутри импровизированной столовой лучи света. Через сорванные с петель ворота на стадион неспешно и неотвратимо, будто судьба, вкатывались, ярко светя многочисленными фарами, пять или шесть внедорожников.

– М-м-м, – Михалыч потихоньку завыл, прижав ладони к поросшим шерстью щекам, будто у него заныли зубы. – Как же мы прошляпили? Не успели свалить, бля! А теперь?...

И понижая голос, переходя на шепот:

– Колян, завязывай чавкать. Зашухарились, понял? Тише мышей сидим...

Из машин выбирался разномастный народ.

Если рассматривать каждого прибывшего по отдельности, нельзя сказать, что люди эти чем-то особенным выделялись. Они были разными, такими, какие ежедневно встречаются на улицах города или в общественном транспорте. Они были разных возрастов – от подростков до мужчин весьма солидных лет, по-разному одеты, по-разному держались. Кое-кто нагловат, а некоторые казались вполне интеллигентными. Но все вместе они представляли собой мрачную, мощную силу. И даже темный воздух на стадионе, казалось, начал искриться, когда эти разные люди, группируясь в плотную толпу, стали собираться напротив гостевой трибуны.

Они и шли по-разному. Кто-то сунул руки в карманы и шлепал от машин по вытоптанному полю вальяжной походкой. Некоторые задержались на минуту – вдохнуть три-четыре затяжки ароматного сигаретного дыма. Двое, повозившись шутя, затеяли спарринг. Человек пять, собравшись вокруг, азартно давали им советы:

– Колено выше, Пес!...

– Сапог, совсем яйца свело?... Вес на заднюю ногу, бля!...

– О! Вот этот удар хорош!...

Пару раз от души шмякнув друг друга, бойцы прекратили махать руками и ногами и вместе со зрителями поспешили к трибуне, на которую уже поднимались нынешние властители дум, топоча сапожищами почти по головам притаившихся бомжей.

Опершись обеими руками на трухлявые перила, к собравшимся обратился босс самой крупной городской банды беспредельщиков по кличке Мясник.

– Товарищи мои верные, соратники, друзья! – после небольшой многозначительной паузы сказал он. – Я очень доволен вашей работой. За последнюю неделю мы взяли под контроль торговый комплекс у вокзала и центральный городской рынок...

Соратников никто специально не выстраивал в шеренги и колонны, но они стояли так, что со стороны этот митинг казался сбором воинского подразделения. Словно войска перед отправкой на передовую внимали комиссару.

В тусклом свете фонаря блеснула лысина вождя – он стащил с себя кепку и, зажав в кулаке, отчаянно рубил рукой воздух перед собой.

– Ранее контролировавшие эти объекты группировки воров оставили их без боя, а вскинувшихся было хачиков удалось утихомирить. Без крови не обошлось, конечно, но чужая кровь в счет не идет. И чем ее больше – тем лучше!

Над сборищем пронесся одобрительный гул.

– Поняли теперь? А я вам что говорил? А дальше перед нами открываются грандиозные перспективы! Бандиты ослабли. Они нас зассали! И теперь нам надо все брать в свои руки! Мусора тоже ни хера нам не сделают – кишка тонка. Им бы только языками чесать да бессловесных лохов доить. А как до дела, как только им юшку пустить – в кусты. И вообще мы им только на руку – выгодны. Мы бандюков мочим, а им теперь на каждом углу можно вопить – криминал распоясался. Даешь порядок и дисциплину!... И опять шушеру ловить и за авторитетов выдавать. В общем, бля, так: всех блатных- шерстяных, кого встретите, – гасите безжалостно. Перед ментами очком не играйте. Мы наведем новый порядок и сами будем главной силой во всем горо...

Он, уже распалившись, неожиданно замолчал, глядя поверх голов слушателей. Все обернулись.

Так же неторопливо на стадион вкатывалась еще одна механизированная кавалькада. Мощные «Мерседесы» приближались, полукругом охватывая собрание.

– Что это еще за херня? – недоуменно обратился вождь к стоящему за левым плечом давнему соратнику, напарнику и телохранителю, качку по кличке Рэмбо, габаритами с небольшую скалу.

– Конкурирующая фирма пожаловала.

– Ну-ну... – Мясник хмыкнул. – И кто же там у них остался?

Виду он не показал, но под ложечкой засосало.

Воинство его тоже забеспокоилось.

Из подъехавших автомобилей вышли воры и направились к трибуне. Шли миролюбиво. И волнение в рядах беспредельщиков понемногу улеглось. Поговорить ребята приехали. Ну что же, можно и поговорить.

Прибывшие остановились рядом с шеренгами беспредельщиков, а к самому подножию трибуны упруго подошел поджарый малый, явно друживший со спортом, и остановился, сунув руки в карманы и задрав голову.

– Привет вам, господа отморозки! – «спортсмен» вежливо кивнул. – Я бригадир Витя Спец. А пришел я сюда, чтобы урегулировать несколько неясных вопросов...

– От себя говоришь? – поинтересовался с трибуны еще один компаньон Мясника, исполнитель заказных убийств Киллер.

– Говорю от себя. А претензии передаю от смотрящего...

– Так ведь нет у вас смотрящего, – недоуменно откликнулся Мясник.

– Свято место, как известно... – Спец ухмыльнулся. – Претензии от вора в законе Гриши Белого. Он у нас временно смотрящим. Из самой Москвы приехал.

– И что хочет уважаемый вор? – Мясник принял появление нового шефа воровского мира как неизбежное зло, с которым все-таки можно будет потом справиться.

– Он хочет передать вам, что беспредел пора прекращать. Вы, конечно, ребята шустрые. Вот только чужое брать нехорошо. Особенно у своих. Крысятничанье это. И на любой хате в крытке крысе тут же кирдык бы настал. Вы уж поимейте это в виду.

– Не совсем понял, о чем речь.

– Привокзальная площадь – мой район. А рынок – Скрипач курирует. Мы понимаем, вышло

Вы читаете Заложник
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату