начальник городского УВД превратился в самостоятельного фигуранта переговорного процесса, у Вертякова остался всего лишь один кандидат, которого с некоторой натяжкой можно было причислить к представителям силовых ведомств. Да и тот – Хачик Гамлетович Погасян, начальник налоговой службы города и области.
Ну да делать нечего, ему хоть пистолет по службе положен. Хотя как раз пистолет завтра и ни к чему – они же на остров в одних трусах поплывут.
Легко спрогнозировав реакцию своих избранников на такую перспективу, Вертяков нахмурился. И разозлился одновременно. Ну откуда взять людей? Деньги загребать, сидя в казенных креслах, все рады – а отдуваться ему одному!
– Ну, страна! – процедил он сквозь зубы, и перевел телефон в режим конференции, и тоном, не допускающим возражений, вызвал всех троих к себе.
Немедленно.
Все прошло на удивление гладко.
Хоть Борис Тимофеевич и не чувствовал себя больше Юлием Цезарем, однако сумел собраться и принять довольно грозный вид. Вполне достаточный для вразумления подчиненных, какими бы шишками на ровном месте они себя ни считали.
Он хорошо подготовился.
В кратких, но образных выражениях объяснил Бродскому и Парамонову с Погасяном, куда и зачем они должны завтра утром отправиться и как им нужно там себя вести.
И отчеканил, заметив демонстративное отсутствие энтузиазма:
– Лучше в трусах на необитаемом острове, чем в костюме от Версаче в гробу! Всем понятно? Вопросы есть?
Вопросов не было.
Вертяков удовлетворенно кивнул и царственным жестом дал понять подчиненным, что они свободны.
Пока.
Нет, все-таки по плечу ему римская тога!
Борис Тимофеевич пожалел, что отпустил Эллу Арнольдовну – настоящее искусство требует понимающего зрителя.
Да и хороший минет никогда не бывает лишним.
Вспоминая обо всем этом, Вертяков вдруг почувствовал, что возбудился. Тьфу, этого только не хватало! Жена на курорте, Элла Арнольдовна неизвестно где, бандюки с ментами готовы на куски разорвать – а ты лежи тут без сна с торчащим хером!
Однако сон в итоге взял свое. Борис Тимофеевич повернулся на бок, натянул на голову атласное одеяло.
– Нет, все-таки есть во мне что-то выдающееся, – пробормотал он сквозь навалившуюся дремоту. – Цезарь... Брут...
И сладко засопел.
За окном забрезжил рассвет.
Глава десятая
ДИПЛОМАТИЯ В ТРУСАХ
Наступило историческое утро.
В семь часов Савелий Павлович Круглов уже был на ногах.
Вышел в гостиную, размерами смахивающую на парадный зал Екатерининского дворца, подошел к стрельчатому окну. Побарабанил пальцами по бронированному стеклу.
Что за вид!
Нет, не зря он выстроил особняк прямо на берегу Томи, да еще и с десяток гектаров землицы вокруг прихватил. Сявки из Водоканала, правда, хай подняли – природоохранная зона, то да се. Даже общественность протестующую из-под какой-то коряги выкопали, сотни две пенсионеров с плакатами напустили.
Ой-ой, напугали до полусмерти!
Сявкам – по пачке зеленых в зубы, пенсионерам – по пузырю да по продуктовому набору, вот и все дела.
Сдулась общественность, вмиг забыли про природу ее бдительные охранники. Зато Круг теперь наслаждался тишиной и свежим воздухом в паре десятков километров от центра города. Восстанавливает силы, растраченные в неусыпной заботе об общем благе.
И зря бурчат замшелые лагерные авторитеты, что настоящий вор не должен жить в роскоши. Напрочь отстали они от жизни. Разве это роскошь? Это справедливое воздаяние за заслуги. А то, что заслуг у него немало, – вся братва подтвердит как на духу.
Ну а вид и впрямь чудесный.
Китайские мудрецы говорят, что созерцание проточной воды успокаивает нервы и облагораживает душу. Да только Кругу нервничать причин нет, отлаженный механизм работает, как часы.
Вот и сейчас Круг знал, что все идет по плану. Коля Тихий и Тарантелло уже въезжают в Тимирязевский, исполнительный Сиплый лодки приготовил и уключины смазал. Спец, следуя полученным накануне инструкциям, заехал за Скрипачом и ждет, пока тот соберется. Скрипач вписался быть на стрелке старшим от воров, его можно и подождать – человек уважаемый и почтенный. Только хмыкнул, когда узнал, что придется в одних трусах на стрелке базар вести.
Потом они направятся к выезду на Мельниково. Там к ним присоединится звероподобный Пига – недругов пугать. Времени у всех вагон, опозданий не предвидится.
Уверен был Круг и в том, что и остальные участники стрелки шевелятся, как по-писаному. Вертяков уже наверняка в своем кабинете, Сидоренко – в своем. А представители их в течение ближайшего часа рассядутся по казенным машинам и двинут к заветному месту. Только они, таков уговор.
Уговор, как говорится, дороже денег. А в таких случаях, как сейчас, – дороже жизни. Ответа за базар еще никто не отменял. Большие дела требуют серьезного отношения.
И никаких подлянок. Люди солидные, позориться не с руки – навек имя потеряешь. Или лицо, как говорят те же умные китайцы. А всего вернее – и голову впридачу.
Круг не ошибался. Вмешательства руководителей больше не требовалось. Камень столкнули с горы – и дальше он покатился уже сам по себе, по проторенной кнутом и пряником колее.
Оставалось только ждать.
И куда только подевалась знаменитая российская расхлябанность? К перекрестку, с которого начинался тракт на Мельниково, практически одновременно с трех сторон подъехали три черные машины.
В «Ламборджини» сидели чиновники. Нет, не зря был пущен налево заповедный кедровник!
Покупатель оказался солидным партнером.
Не какой-нибудь скряга ларечный – помимо откатов ответственным лицам он еще и подарил мэрии это чудо итальянской техники, слегка смахиваюшее на межпланетный корабль из «Звездных войн» Джорджа Лукаса. По правде сказать, на улицах Томска «Ламборджини» выглядел диковато. Со вкусом у наших скоробогатеев пока еще не все в порядке. Ну да ничего, пообтешутся. Детишек в Сорбонну пошлют, глядишь, детки и папаш отучат от купеческих замашек.
Зато для повышения престижности направляющейся на стрелку делегации «Ламборджини» очень подходит.
Представители криминалитета, расположившиеся в обыкновенном «Гелентвагене», так не думали.
– Во, клоуны! – заржал Спец при виде чиновничьего экипажа. – Да им с этой телегой в Луна-парке самое место! Хороши они на проселке будут!
– Ладно, сынок, – успокоил его Скрипач, – намто что до их понтов обезьяньих? А вот то, что люди стараются, впечатление хотят произвести, – хорошо. Не уверены, значит, в себе. Учтем.
Спец уважительно примолк.
Да, Скрипач – это голова! Пига не слушал, равнодушно глядя в окно. «Гелентваген», «Ламборджини» – какая разница? Лишь бы работала телега да возила тебя, куда надо. Хоть УАЗик с мигалкой – только без решеток. Ему было все равно.
