люди, эльфы, гномы.
– А также хоббиты и орки, – буркнула Лена.
– Таких не видела. Но и они бы радовались. Понимаешь, наши слова, наши чувства имеют силу реальности. Ты сгоряча пожелала фермеру, чтоб у него корова сдохла, – и корова непременно сдохнет. Ты пожелала ему хорошего урожая – и у него обязательно будет хороший урожай. Только если твое пожелание искренне. Любое, независимо от того, добра или зла ты желаешь.
– Проклятие Светлой?
– Это страшная сила. Действительно, страшная. Это может повлечь стихийное бедствие невиданной мощи, или моровую болезнь, или опустошительную войну. Хотя бы техногенных катастроф здесь не бывает.
– Трехмирье случайно не Светлая прокляла?
– Я не знаю. А оно проклято? Может быть, и одна из наших сестер.
– А как же Равновесие? – съязвила Лена. Странница разлила чай по кружкам и грустно вдохнула.
– Мы уходим из мира и возвращаемся в него. Мы видим, что происходит в течение лет, десятилетий, столетий. И видим, что нарушается Равновесие. Может быть, так было и с Трехмирьем.
– Там не осталось ни одного эльфа, – сообщила Лена. – Чисто антропогенная катастрофа, ты не находишь?
– А до этого там не осталось ни одного гнома, и это тоже антропогенная катастрофа, – согласилась Странница, – и люди там подвержены массовому безумию. Может быть, именно это и стало причиной проклятия.
– А почему бы не благословить мир, в котором что-то идет не так, как должно? Потому что проклясть – легче? Потому что ненависть ярче любви?
Странница отпила из кружки и одобрительно кивнула.
– Увы. Мы не боги, мы всего лишь обыкновенные женщины. Ключевое слово – обыкновенные. Понимаешь? Мы смотрим на мир, так сказать, усредненно. С точки зрения мирного обывателя, которого, как ты сама понимаешь, свои удобства волнуют куда больше, чем большая политика, макроэкономика или достижения генетики. Для него война в другом конце света – всего лишь яркая картинка в газете. Нет, он искренне посочувствует жертвам, ужаснется разрушениям…
– И переключится на футбол, – уныло продолжила Лена. – Я и сама такая.
– И я. И все мы. Но ты уж пойми: мир и создан для таких, как мы, – для обыкновенных и ничем не выдающихся людей. Для тех, кто отчаянно торгуется за лишний мешок репы, для тех, кто вырастил эту репу. Для твоего милого полукровки. Даже для того дурака, который впустил меня в дом и старается подслушивать под дверью. Он ничего не услышит, эльфы – прекрасные строители. Я вообще люблю эльфов. Ты слышала их менестрелей? Это ж чудо что такое! А какие они строят города – сказка. Ты еще не видела? Я тебе даже завидую: у тебя так много впереди! Но только представь себе: город словно естественное продолжение земли, светлый, легкий, кажется, что колонны нужны не для того, чтобы подпирать крыши, а чтобы не дать дому улететь. Какая чудная резьба…
– Тогда почему ты считаешь дурным то, что я спасла больше сорока тысяч эльфов?
Странница всплеснула руками:
– Да упаси меня высший разум! Разве я упрекнула тебя в том, что ты спасла эльфов? Да разве я в чем-то тебя вообще упрекнула? Каждая из нас строит свою жизнь так, как считает нужным. Ты вспомни, что я сказала. Твоя ошибка не в спасении этих чудесных созданий, а в том, что ты привела Владыку – эльфа, способного перевернуть мир.
– Ну так ты прокляни его, и Равновесие восстановится, – зло сказала Лена.
– Не вижу повода. Пойми, сестра, это был не упрек. Только совет. Никогда не принимай опрометчивых решений. Помни: у тебя впереди десятилетия, чтобы сделать выбор. Ты имеешь время, чтобы тщательно все обдумать.
– У меня – да. А у эльфов Трехмирья?
– Ты могла прийти к ним сама и предложить переселиться сюда. И никакой король или кто там здесь правит не посмел бы усомниться в правильности твоего решения. Но только самих эльфов. Строители, маги, ткачи и менестрели. Не Владыка. Ты знаешь, какую роль может играть в истории личность? А что такое Владыка для эльфов, даже вообразить себе трудно.
– То есть я должна была сказать Лиассу: приводи своих людей, а сам оставайся в Трехмирье и иди на крест?
– Должна? Ты никому ничего не должна. Но возможно, это был бы оптимальный вариант. Странница никогда не приходит в мир просто так. Всегда с определенной и близкой целью.
– А ты тоже?
– Да. И я сделала неправильный выбор. Как и ты.
– Хорошо. Давай я попробую порассуждать логически, хотя у меня это получается плохо.
– У нас у всех так, – улыбнулась Странница. – Потому мы и тратим так много времени на выбор и решение. Ты пей чай. Замечательный чай заварил твой полукровка.
Лена решительно отпила замечательного чая и продолжила:
– Владыка Лиасс признал Родага королем людей и эльфов. Как говорит Проводник, он никогда о таком не слыхал. Владыка дал клятву верности королю, причем истинную клятву, хотя я и не очень понимаю, что это такое. Он скрепил договор своей магией и своей кровью.
– Истинная клятва крайне серьезна. Ее почти невозможно нарушить. И Владыка будет ее соблюдать. Только для него всегда важнее всего будут интересы эльфов, и если ради этих интересов ему понадобится уничтожить людей, он это сделает. Не нарушив клятвы. Он ведь клялся в верности королю, но не короне. Король – человек, и через двадцать или пятьдесят лет он умрет, а у Владыки добавится одна мелкая морщинка. Да и то вряд ли. Что будет тогда, кто знает? Сами по себе эльфы всегда разрозненны. Они большие индивидуалисты. А человек – он общественный. Потому эльфов становится все меньше, а людей все больше. Но Владыка – единственный, кто способен объединить их и повести за собой. Ну, может быть, Лиассу это не понадобится, может быть, людям и эльфам удастся найти общий язык и мирно сосуществовать с людьми, подчиняясь законам короны. Я ведь говорю о ситуации, если король захочет изменить законы. Если появился дискриминация эльфов…
– Да стерпят они дискриминацию, если их за малейшую провинность не будут отправлять на эшафот.
– А если будут?
– Тогда пусть будут прокляты люди, которые на это способны!
– Как же ты молода… Завидую! Знаешь, правда, завидую. Сколько ты прожила до того, как сделала первый Шаг?
– Тридцать восемь. Из примерно семидесяти пяти.
– Нормально. Как и все мы. Я – сорок шесть из девяноста. Но здесь я уже так давно, что… Сама же понимаешь, молодость измеряется не годами, а отсутствием опыта. Не обижайся, что я сразу сказала тебе об отношении к нам мужчин. Это – по опыту, и не только моему. Ничего страшного, собственно, я тут и не вижу. Ну пусть пользуются, это объяснимо, тем более что они с нами особенно ласковы, особенно о нас заботятся… ну просто пылинки сдувают. И относятся к нам хорошо. Только не любят. Главное тут – помнить об этом и не особенно увлекаться. Полукровка очень милый, и он к тебе привязан, но ты же видела его реакцию. Он все правильно понял. У тебя здесь больше не было мужчин?
– Ну… если не считать Владыку.
– А почему его не считать? Он ведь не скрывал, что воспользовался тобой? Однако наверняка был очень нежен. Мы отдаем много силы во время любви. А уж сколько – в момент пика наслаждения! Вот они и стараются, чтобы нам было как можно лучше. Наша сила не становится меньше. Знаешь, у меня впечатление, что она неисчерпаема и уж точно не иссякнет, если мы будем отдаваться мужчинам. Только помни, что ему на самом деле нужна не ты, а Светлая. Вот и все. Когда все становится на свои места, жить намного легче… Ты привыкнешь.
Лена перевела разговор на другую тему, потому что эта ей категорически не нравилась. Ну совсем.
– А все эти страсти средневековые: слезы Светлой, кровь Светлой?
