Ника вспомнила, как Аола заперла на несколько дней в сарае группку из пяти послушниц и не оставила им еды. Только воды было в избытке - в углу сараюшки обнаружился колодец. Художница тоже оказалась в той группе. Без еды она продержалась всего два дня, под конец второго взмолившись об освобождении. Аола ее, конечно же, выпустила, но не для того, чтобы накормить. Она заставила девочку отправиться к Мастеру и отрабатывать защитный удар. Но Мастер пожалел Нику и накормил ее, чем заработал безмерное ее уважение. Хотя Старшая Сестра потом об этом прознала и приказала выпороть девчонку.
Остальные послушницы продержались чуть дольше, но Ника помнила, какие злые они были, когда Аола выпустила их на волю. 'Это от голода,- объяснил тогда Мастер художнице.- Ничего, привыкнете, Аола теперь часто будет так делать'. И Мастер оказался прав - Старшая Сестра и вправду еще не раз запирала их в сарае. К концу срока такого необычного воспитания Ника могла обходиться без еды две недели.
Сейчас же, после трех лет относительно безбедной и сытой жизни, девушка уже вряд ли бы долго протянула без еды. Для нее эти-то два голодных дня в пути были приятным сюрпризом - еще не все потеряно. Хотя есть и не особенно хотелось, если только сегодня утром, но это вполне понятно.
Кириган заинтересованно следил за игрой эмоций на лице Ники. Вот она нахмурилась, потом тепло улыбнулась, снова нахмурилась, поджала губы и еле заметно кивнула. Ему стало так интересно, что она про себя решила, что он не выдержал:
- О чем ты думаешь?
- Об ордене,- решив сказать лишь часть правды, откликнулась девушка.- В последнее время только о нем и думаю. А все ты - выпытываешь у меня и выпытываешь. И вроде бы так ненавязчиво, а отказаться и не ответить тебе невозможно.
- Ну и не отказывай,- усмехнулся Кир, отмечая, что художнице уже лучше. Видно, за дорогой и разговорами забыла, что утром у нее болело, кажется, абсолютно все. Так бывает - что-то болит, а потом стоит отвлечься, и боль забывается и проходит.- Ну, так о чем ты думала?
Ника вздохнула и окончательно сдалась.
***
Погода медленно, но верно портилась. Дул холодный ветер, унесший с собой духоту и серые, совсем не грозовые тучи. Вместо них с севера наползали низкие темные клубящиеся громады, полные дождя. Море набрасывалось на берег, с силой обрушиваясь на гальку. Ника шла, оскальзываясь на мокрых вертлявых камнях и постоянно оступаясь. Брызги долетали до нее, заставляя ежиться и плотнее кутаться в плащ. Море бушевало все сильнее.
- Будет буря, нам надо где-то укрыться,- громко сказала художница, пытаясь перекричать распоясавшуюся стихию. Кир услышал, посмотрел через плечо и не ответил. Чем ближе они подходили к Королевскому мысу, тем напряженнее и угрюмей делался парень.
Мыс уходил далеко в море, грозным черным пальцем протянувшись к горизонту. Волны с грохотом разбивались у подножия, обмывая узкий выступ, терявшийся за скалистым наростом. Кириган остановился и, покопавшись в сумке, достал оттуда длинный моток веревки. Парень принялся обвязывать себя ею, а свободный конец сунул опешившей Нике в руку и кивнул, предлагая последовать его примеру.
- Кир,- нехорошо протянула художница, игнорируя протянутую веревку,- ты же не хочешь сказать, что мы идем туда?
- Не хочу. Ты сама все сказала,- пожал плечами парень.- Королевский мыс известен тем, что когда- то давно в его пещерах некоторое время жил самопровозглашенный король Тарии, спасаясь от мести законного правителя. Там нет ничего опасного.
- Но ведь я...- начала Ника, но поспешно замолкла - не говорить же ему, что она до ужаса боится высоты, а выступ поднимается достаточно высоко над морем.- Ладно, пошли,- поморщилась девушка, привязывая конец веревки к ремню. Не сказать, чтобы Ника доверяла такой страховке, но хоть что-то. В конце концов, если она сорвется, то и Кир отправится за ней. На то, что он сможет ее вытащить обратно, художница не надеялась - сколько раз уже замечала, что, когда дело касалось высоты, везение девушки отказывало.
Парень заметно нервничал, постоянно потирая ладони друг о друга. Нику саму сшибал холодный пот, но она хотя бы не показывала, как волнуется. Выступ оказался очень узким, нога туда полностью не вставала, можно было пройти лишь на мысках. Кириган шел довольно легко, а вот Нике пришлось тяжело - она судорожно цеплялась за камень, медленно продвигаясь вперед и взвешивая в голове каждый последующий шаг. Иногда, когда Кир, передвигавшийся быстрее, вырывался вперед, веревка с силой дергала Пропавшую вбок. Тогда девушка сцепляла зубы и заставляла себя сделать шаг пошире и молилась, чтобы ее спутник не заметил, как ей страшно.
Ника знала, что самообладание давно отказало ей, и подозревала, что лицо ее приобрело нежный салатовый оттенок. Свою боязнь высоты она раньше как-то не видела смысла скрывать, но с Киром у них было самое настоящее соревнование за титул лучшего, поэтому перед парнем нельзя было показывать слабину.
Выступ стал расширяться, и Ника облегченно вздохнула - наконец-то можно было полностью поставить ногу, и не красться на мысках, а то у девушки уже начали ныть мышцы на икрах. Надо было идти босиком, так больше чувствуешь все неровности камня, запоздало спохватилась художница. В сапогах на достаточно жесткой подошве было не так удобно.
Вопреки ожиданиям Ники, это Кир оступился и свалился с выступа, каким-то чудом уцепившись за выступающий камень и не сорвавшись в бушевавшую внизу пучину. Девушку, успевшую схватиться за торчащий колонной нарост, с силой дернуло за ремень. Ника присела и, еле заставив отнять руку от нароста, протянула ее Киру. Художница, как ни уговаривала себя переселить страх и посмотреть вниз, так и не смогла этого сделать и поспешно зажмурилась.
Кириган схватился за руку, подтягиваясь выше, Ника стала вставать, вытягивая парня на выступ. Получалось не очень - Кир был очень тяжелым, художнице даже показалось, что у нее в низу живота что-то оборвалось, пока она тащила Киригана вверх. Наконец парень вылез на выступ, обессилено опершись двумя руками о скалу и будто поймав Нику в силки. Девушка предпочла отойти в сторону - такая близость Киригана жутко смущала ее, пусть и непонятно почему.
- Спасибо,- пытаясь восстановить дыхание, сказал Кир. Грудь саднило, легкие будто сжала чья-то рука, не давая прохода воздуху, отчего каждый вздох словно раздирал легкие в клочья.
- Не для тебя старалась. Если бы сорвался ты, сорвалась бы и я, ведь мы связаны, а развязать узел уже не вышло бы, рывок был слишком сильным, еще больше затянуло... И нож у меня в сумке, никак не достать,- оторвав от рубахи лоскуток и промокнув ссадину на щеке парня, сказала Ника.- Так что не обольщайся.
- Все равно спасибо,- упрямо возразил Кир, прекрасно понимая, что художница спасла его вовсе не потому, что боялась сорваться сама. Но парень уже заметил, что она была слишком упряма, чтобы это признать.
- Моли того Бога, которому ты покланяешься, чтобы это путешествие стоило всего того, что уже произошло и еще произойдет, иначе я выполню свое обещание и убью тебя,- прислушиваясь к себе и раздумывая, как бы унять ноющую боль в животе, пригрозила девушка и юркнула в темный зев пещеры.
***
Осветительная сфера бросала бледные отсветы на стены пещеры, выхватывая из темноты нагромождения камней; ветхий хлам, оставшийся от прежних обитателей; сросшиеся каменные наросты, протянувшиеся от пола до потолка. Пару раз ребята не успели сориентироваться и налетели на выплывающие из темноты препятствия. Ника, шарахнувшись в сторону от восставшего из темноты высокого и зазубренного камня, умудрилась отбить себе локоть, а Кир угодил в яму, заваленную обломками чего-то деревянного, и подвернул ногу. Теперь парень хромал, а девушка злилась, представляя, какой живописный синяк расцветет на руке к утру.
