карьера всех мировых звезд, черт возьми!
– Хорошо, но зачем же тогда ты подкарауливала своего мужа у порога чужой спальни? Ведь вы разошлись, как я понимаю?
– Официально – нет! Мы просто договорились держаться друг от друга в отдалении! Но дело не в этом! А в том, что он просто не имеет права любить никого другого! Будущих мировых звезд не бросают – они сами бросают кого угодно!!!
На последних словах Лола подхватила с пола бутылку минералки и со всей силы швырнула ее в занавешенное тяжелыми шторами окно. К счастью, стекла оказались непробиваемыми. Бутылка отскочила от окна и срикошетила по самой Лоле, смачно ударив ее по лбу. Она вскрикнула и закрыла лицо руками.
– Мое лицо! Я разбила себе лицо!
Это было уже какое-то дежавю. Я почувствовала, что с меня хватит. Рывком подняв Лолу с пола, я поставила ее перед собой.
– Ну вот что, красавица. Я человек конкретный, эмоциям отнюдь не подверженный и всех этих ваших штучек-дрючек не люблю и не понимаю. Немедленно дай мне слово, что по крайней мере до возвращения в Тарасов ты пальцем не тронешь Ирину Михайловну и Альберта! В противном случае я постараюсь убедить клиентку завтра же посадить тебя на самолет и отправить домой. Ясно? И не видать тебе тогда карьеры модели, как сейчас – хорошего бифштекса с куском торта со взбитыми сливками!
– Я не ем торта.
– Вот именно поэтому!
Наверное, со стороны мы смотрелись очень даже забавно – я держала Лолу за локти и пристально смотрела ей в глаза, а ведь она была по крайней мере на голову выше меня. Но она сразу поняла, на чьей стороне преимущество. Повела плечами, сделав тщетную попытку высвободиться из моей хватки. В конце концов сдалась:
– Ладно! Госпожу Акулову, к вашему сведению, я вообще не хотела трогать! Я себе не враг! Я только Альбертика хотела обрить, чтоб неповадно было! Но раз так... пусть будет по-вашему. Пустите же, ну!
Я опустила руки, и Лола сразу же, будто бы сотни раз отрепетированным движением, двинулась к порогу походкой «бедро вперед», словно дело происходило на подиумном «языке». До двери она дошла, ни разу не оглянувшись, и почти бесшумно захлопнула ее за собой.
«Какие-то неестественные, хотя и африканские страсти! – подумала я, скинув халат и снова пристраиваясь под одеялом. – Молодой дизайнер, изменяющий красавице жене с женщиной намного старше себя, и красавица жена, до смерти ревнующая как бы не существующего мужа! Чокнуться можно!»
Чтобы не чокнуться, нужно было поспать хотя бы оставшиеся три часа. Я несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула – ничто так не успокаивает нервы, как дыхательная гимнастика. Еще раз сладко- сладко зевнула. Ну а теперь...
Черт!!! В этой гостинице будто задались целью лишить меня сна на все оставшиеся годы! Еще не успев закончить свой сладкий зевок, я снова услышала крадущиеся шаги в коридоре – причем шел не один человек, а как минимум двое, хотя они и старались соблюдать конспирацию!
Проклиная все на свете, я привычно скатилась с кровати. Прокралась к двери. Выглянула в коридор.
У номера Ирины Акуловой стояли закутанные в одинаковые купальные халаты Оля и Поля. Я узнала их по совершенно равным фигуркам и коротко стриженным волосам, которые подпирали сзади махровые воротники. Девушки стояли в коридоре ко мне спиной и возбужденно шептались, а затем вдруг вынули что- то тяжелое из пакета, который был в руках у одной из них, и я услышала еле различимое звяканье железа.
Оля (или Поля?) наклонилась над полом и выложила на ковровую дорожку перед дверью Ирины какой- то предмет. Повозилась над ним. Выпрямилась. Затем они обе снова зашептались, причем Поля (или Оля?) отчаянно жестикулировала.
Я кашлянула как раз в тот момент, когда обе они собирались спешно покинуть место преступления – если, конечно, допустить, что сестрички и впрямь затевали что-то преступное. Они вздрогнули и синхронно повернулись в мою сторону...
– Доброй ночи, – сказала я тихо-тихо.
– Здра... ствуй... те... доброй... – прошелестело в ответ.
– Не спится?
– Да мы это... Ну...
– Мне тоже не спится. Уже три часа. А что делают люди, когда их одолевает бессонница? Ходят в гости к таким же горемыкам и делятся чем-нибудь сокровенным. Так что милости прошу.
– Женя... Большое спасибо... Но мы, пожалуй, пойдем...
– И все-таки я приглашаю вас в гости, – повысила я голос, ровно настолько, чтобы обе они вздрогнули и в поисках защиты шагнули друг к другу. – Если вы обидите меня отказом, я могу настолько расстроиться, что, невзирая на позднее время, разбужу директора Дома моды «Кассиопея» Ирину Акулову, чтобы пожаловаться ей на то, что двое ее служащих, которых я глубокой ночью застала у ее же двери, сами не спят и другим не дают!
– Нет! Не надо! – хором, хотя и шепотом, отозвались сестренки. И сразу вслед за этим Оля (Поля) быстро развернула пакет, а Поля (Оля), проворно нагнувшись, подняла с пола так интересовавший меня предмет и поспешно опустила его в подставленный мешок.
– Женя, мы просто шутили! Вы нам верите?
Вместо ответа я только пошире растворила свою дверь и поманила их пальцем.
Оля и Поля, конечно, послушно вошли ко мне в номер. Пакет с чем-то тяжелым одна из них держала за спиной, хотя совершенно непонятно, на что она при этом рассчитывала: ведь ясно же, что допроса им не избежать.
Я так прямо и начала:
– Что это у вас там? Мина? Или растяжка?
– Женя, это просто шутка...
– Люблю хорошую шутку! Особенно в четыре утра.
Протянув руку к пакету, я забрала его, не встретив ровно никакого сопротивления. Оля и Поля стояли у порога, очень похожие на провинившихся школьниц. Глаза у них были опущены, а губы одинаково дрожали.
Заглянув в пакет, я обнаружила там... капкан. Самый настоящий, на крупного зверя. Очень внушительное сооружение, состоящее из двух металлических обручей стальной пружины, которой полагалось захватывать раскладными щипцами шею или лапу зверя, пришедшего на приваду.
– Та-ак... Ну и что же это значит? Кого вы хотели поймать в коридоре? Слона или кенгуру? А может быть, волка? Право же, очень странно, что дирекция гостиницы не предупредила нас о том, что ночью по коридорам здесь рыскают волки. Завтра же выражу им свое недовольство в книге отзывов. Вы сами видели хищника?
– Нет...
– Стало быть, человека? Вы ставили звериный капкан на человека?
– Женя...
– Я надеюсь, в качестве жертвы предполагалась не Ирина Акулова, директор Дома моды «Кассиопея»?
– Ой, ну, конечно, нет!
Конечно, нет! По всему раскладу поучалось, что не Ирина, а Альберт должен был первым выйти из номера, около которого девушки расставляли свою страшную ловушку. Так что мне не приходилось особенно гадать, вычисляя имя жертвы. Оказывается, не только Лола следила за перемещениями Ирининого любовника.
– И чем же вам не угодил дизайнер-администратор?
Обе девушки стояли, опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу. Говорить им явно не хотелось.
– Я жду!
