способностях, – то дело запутывалось до безобразия. Ну а насчет второго – тут тоже он мог предпринять свои контрмеры.
Дело осложнялось тем, что прямых улик против него не было ни в одном случае – ни в убийстве жителя рыбацкого поселка, ни в убийстве Игнатова, ни в ликвидации Воронцовой и ее мужа. Ни даже в похищении сначала сына Албены, а потом и самой Албены.
Да и потом сама личность Мельхорна вызывала много вопросов. Иностранный гражданин, Александр Эмильевич Мельхорн, бывший советский немец, еще ребенком вывезенный за рубеж, а ныне богатый инвестор, владелец крупного колбасного завода в Покровске. Зачем ему все эти убийства, откуда он знаком с Арифом, откуда у него такие обширные связи в криминальном мире достаточно заштатного Тарасова? Что-то тут явно не так...
Мои размышления прервал тревожный телефонный звонок. На том конце провода я услышала глухой сдавленный голос мужчины, которого, казалось, вот-вот задавят рыдания. Вначале я даже не догадалась, кто это... Так этот голос контрастировал с обычной уверенной в себе манерой разговаривать моего знакомого бизнесмена Константина Андреевича Бабина.
– Тань, меня кинули, как последнего лоха, – жалобно сообщил он.
– Я не поняла, в чем дело. Выражайся поконкретнее...
– Да тут два часа назад приезжали двое пацанов. Не шелупонь какая-нибудь, а серьезные ребята. Они сообщили, что если я хочу увидеть свою сестру живой и невредимой, то мне придется отдать им все брюлики... Ну, короче, те, которые мы с тобой у хачика этого, Френда, изъяли...
– И что?
– Ну, я поломался для вида. И пришлось-таки отдать... Думаю, хрен с ним, наживем... Сестра все-таки. Да и ты поможешь вернуть, в этом я уверен, иначе не связывался бы с тобой.
Уверенность в моих способностях, конечно, льстила, хотя задача, которая ставилась передо мной и связавшая странным образом владельца ювелирного магазина, банду мошенников и меня, была не из легких. И я не знала до конца, смогу ли я разгадать эту тайну, которая мне была самой интересна и завеса которой чуть приоткрылась после прочтения дневника Воронцовой и посещения Ольги Садыковны.
– Что случилось, говори конкретнее!
– Ну, отдал я камушки этим типам. Они обещали через полчаса привезти Албену. Говорили, что мы им на фиг не нужны, а интерес представляют только брюлики. Мол, не беспокойся, братан, все будет ништяк... Только уже полтора часа прошло, а ее все нет.
– В милицию звонил?
– Еще чего... Нет, конечно... Они бы засаду устроили, и кто его знает – в переполохе-то Албену могли укокошить вместе с бандитами. Короче, не знаю, чего делать...
– Ладно, жди, сейчас выезжаю.
У Костяна я была через двадцать минут. Он производил впечатление матадора, потерявшего быка. С одной стороны, его внушительная внешность и мажорный вид говорил о том, что передо мной все-таки представитель капиталистического сословия. А с другой – жалкое выражение лица, ссутулившиеся плечи, сигареты, которые он курил одну за другой, выдавали, что Костя сейчас переживал не лучшие времена, и на сленге ему подобных мог быть назван «кинутым лохом».
В принципе, чего-то подобного я ожидала. Трудно было предположить, что Мельхорн решится уехать из страны, не разобравшись полностью с драгоценностями. Кстати, после похищения Албены Костя посетил ее квартиру, все перерыл и пришел к выводу, что часть бриллиантов, принадлежавших ей, то есть те, которые мы с ним изъяли у Френда и передали ей, исчезли. Что было вполне естественно. Это была работа Мельхорна и его подручных. А Албену они держали в качестве заложницы, дабы вытянуть у Кости оставшуюся часть драгоценностей.
Настораживала лишь какая-то патологическая тяга к этим бриллиантам вполне обеспеченного и солидного человека, которым являлся немецкий бизнесмен Александр Мельхорн.
Расспросив у Кости некоторые детали визита к нему ночных гостей, я попробовала связаться с Расторгуевым. Это удалось сделать только утром.
Разговор наш с Расторгуевым стал возможным только в десять утра, когда он, по обыкновению плотно позавтракав, гладко выбритый, вошел в свой кабинет.
– Ну, что у тебя на сей раз стряслось? Вчера же только все обговорили...
– Жизнь вносит свои коррективы, Боря.
– Какие еще коррективы? – устало спросил Расторгуев.
Вероятно, в голове капитана милиции была полная мешанина, несмотря на то, что было утро и, по идее, он не должен был быть слишком усталым.
– Я же говорила тебе по телефону, что двое мужиков, по всей видимости от Мельхорна, наехали на Константина Бабина, владельца магазина «Черная жемчужина», и обманом завладели бриллиантами.
– Ну и что дальше? – флегматично поинтересовался Расторгуев.
– А то, что эти драгоценности уже у Мельхорна, и вот-вот он улетит с ними за кордон.
– Мы же все равно планировали брать его сегодня вечером, когда он прибудет из района. Так ведь сообщили твои источники? – он имел в виду Ваху.
– Да.
– Ко всему прочему, дорогая моя Танюша, мне не хочется международного скандала, и мне надоели твои выдумки! Ты, конечно, хорошая сказочница, только проблем с ФСБ мне еще не хватало! Я, в конце концов, нахожусь на государственной работе!
Расторгуев, казалось, был готов выйти из себя. Собственно, я отчасти была с ним согласна. В той части, что касалась личности господина Мельхорна. Я просто хотела удостовериться, провел ли Расторгуев определенную работу, которую обещал мне сделать после нашего вчерашнего разговора.
– Вот, смотри, – Расторгуев рывком распахнул дверцу сейфа и вынул оттуда папку с документами. – Вчера собрал все данные... Около полутора месяцев назад господин Александр Мельхорн обратился в милицию и заявил о том, что у него украли паспорт. Он развлекался в ресторане «Веселый Роджер». Сам признался, что был сильно под градусом. А случайные знакомые – ты же знаешь, как у нас просто знакомятся в таких местах – предложили подвезти до отеля. Утром обнаружил, что ни денег, ни документов нет.
– И что дальше?
– Дальше – ничего. Милиция завела дело, но никого не нашла. Однако Мельхорн не успокоился и снова наведался в районное отделение милиции, уже совсем недавно – неделю назад, – Расторгуев посмотрел на число в протоколе.
– Ну? – нетерпеливо произнесла я.
– Он заявил, что недоволен действиями милиции, обвинил Россию в покровительстве преступности и терроризму. Ты же знаешь, на Западе сейчас новый загон пошел... В общем, сказал, что мы с двумя кавказцами не можем справиться... И, что самое интересное, опознал по фотографии не кого бы то ни было, а нашего знакомого фигуранта по делу – Арифа Амербекова, более известного в криминальных кругах под кличкой Кубинец.
– Да ну! – удивилась я. – А когда это он сделал?
– Когда-когда? – передразнил меня Расторгуев. – Когда пришел, тогда и сделал...
– Неделю назад?
– Да.
Я задумалась. В моей голове крутились различные версии, одна неправдоподобнее другой. С одной стороны, если верить Мельхорну, Ариф должен быть жив, если полтора месяца назад он вместе с другим кавказцем украл у него паспорт. А с другой... Ой, а с другой!
Как же все сложно-то! Я тяжело вздохнула и попросила Расторгуева закурить. Он, пожав плечами, разрешил мне это сделать.
– Да, и еще, – Расторгуев достал из папки еще одну бумагу. – Хозяин дачи, куда мы сегодня должны будем наведаться, – Ваха Магомедович Магомедов, уроженец города Грозного.
Я кивнула головой, словно этот факт мне был известен и никакого удивления с моей стороны не вызвал.
– И последнее, – Расторгуев сложил руки в замок и пристально посмотрел на меня. – Я разговаривал с
