Пять поэм

Поездка Шапура в Армению за Ширин

И мастер слов, Шапур, поклон земной отвесил:
«Да будет наш Хосров и радостен и весел!

Чтоб добрый глаз всегда был на его пути,
Чтоб глаз дурной к нему не мог бы подойти!»

Воздал хвалу Шапур — отборных слов хранитель,
И вот дает ответ: «О мира повелитель!

Когда любой узор мой делает калам,
То славою с Мани делюсь я пополам.

Я напишу людей, — они задышат. Птица,
Написанная мной, в небесный свод помчится.

Мне с сердца твоего пылинки сдуть позволь,
Когда на сердце — пыль, в глубинах сердца — боль.

Все, что задумал я, всегда я завершаю,
Я все несчастия от власти отрешаю.

Утихни, веселись, не думай ни о чем,
За дело я взялся — забьет оно ключом.

Нет, не замедлят путь ни усталь мне, ни хворость.
У птиц — полет возьму, а у онагров — скорость,

Я не усну, пока твой жар не усыплю,
Приду, когда Ширин прийти я умолю.

Пусть, как огонь, она скует чертог железный,
Иль будет, как алмаз, скалистой скрыта бездной.

Я силою ее иль хитростью возьму,
Схвачу алмаз, смету железную тюрьму.

Я стану действовать то розами, то терном,
Все огляжу и все свершу ударом верным.

Коль счастье в Сладостной, — найду добычу я.
Тебе должна служить удачливость моя.

А коль увижу я, что не свершу я дела,—
Вернусь к царю царей и в том признаюсь смело».

Едва сказав сие, сказавший быстро встал,
И нужное в пути поспешно он собрал.

Пустыню пересек, скакал в другой пустыне,
Спешил к Армении, к возвышенной долине.

Ведь там красавицы, бродившие толпой,
В нагорьях дни вели, покинув тяжкий зной.

Поднялся ввысь Шапур, там были в травах склоны,
Там базиликам путь открыли анемоны.

Там каждый склон горы цветов окраску взял
И в складках красных был иль желтых покрывал.

К вершинам этих гор, подъем свершая трудный,
Луга приподняли ковер свой изумрудный.

До пажитей Бугра с большой горы Джирам
Цветы сплетали вязь, подобясь письменам.

В михрабе каменном, — а он — устой Ирака,
И мощный пояс он вершины Анхарака[144],—