и ереси'. Впоследствии рукописи Татищева исчезли. Вот что по этому поводу писал еще в первой половине XIX века академик Петербургской Академии Наук П.Г.Бутков. 'История' Татищева издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка…При печатании сего списка исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие выпуски'. Интересно, что книгу Татищева редактировал и издал находящийся на русской государственной службе немец Миллер Герард Фридрих. Очень странным является и тот факт, что впоследствии русский князь и государственный деятель Екатерининских времен Щербатов Михаил Михайлович (1733-1790 годы), также написавший с позволения Екатерины II свою 'Историю Российскую от древнейших времен', обвинил В.Н.Татищева в подаче событий из 'несуществующих исторических источников'. Странное обвинение. Учитывая знания и возможности В.Н.Татищева, его многолетнюю государственную службу, как-то не верится, чтобы сей государственный муж нуждался в измышлениях и плагиате. По всей вероятности, здесь другая причина. Все первоисточники, какими пользовался В.Н.Татищев с 1720 по 1745 годы, к 80-ым годам XVIII века были сосредоточены в архивах за семью замками, в тайниках Екатерины II, куда доступ имели только доверенные лица. Только принимая во внимание такую ситуацию, становится понятной мысль Екатерины II, высказанная в адрес князя М.М.Щербатова: 'Еще призыван для разговора об Истории: удивлялись малому соображению Князя Щербатова'. / 'Памятные записки…', стр.255. / Вот так запросто, через год после смерти Щербатова, 1 ноября 1791 года Императрица обозвала князя почти что– дураком. Я думаю, читатель догадывается о причине. Последнее, о чем хочу сообщить читателю в этой главе. Привожу слова работавшего в России с 1761 по 1767 год немца Августа Людвига Шлецера: 'В 1720 г . Татищев был командирован (Петром I.- В.Б.) в Сибирь…Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый…'. / А.Бушков 'Россия, которой не было', стр.47./ Я не стану выдвигать по этому поводу какие-то свои версии, как не считаю нужным поддерживать существующие. Любому человеку понятно – вокруг 'Повести временных лет' замешан значительный 'примес лжи'. Суть проблемы я вижу в ином: не кажется ли очень странным тот факт, что к нам не дошли даже Татищевские 'первоисточники'? А ведь все они, как видим, были на руках у А.Л.Шлецера, а значит – и у Екатерины II. Сему не стоит удивляться, такие 'странности' сопутствуют Русской истории повсеместно. А.Л.Шлецер был первым иностранцем, издавшим за пределами Российской Империи, а именно в Германии, свое научное исследование под названием – 'Нестор'. Мне не удалось познакомиться с произведением А.Л.Шлецера, поэтому вести разговор о нем не имею оснований. Однако вернемся к писанию Истории Екатериной II и ее 'Комиссией'. Я думаю, читатель сумел убедиться, что именно после повеления Петра I, преобразовавшего Московию в Российское государство, элита Московии начала задумываться о необходимости создания целостной истории собственного государства. Но только с появлением на Русском престоле Екатерины II, европейски образованного человека, правящей элите удалось загнать сюжет Московской истории в заданное проимперское русло, своровав у Киевской Руси ее законное название 'Русь', приписав это имя финно-татарскому этносу Московии. Все было обосновано 'по- потребе': 1. Лживо облагородили Александра, так называемого Невского; 2. Сочинили миф о Москве, скрыв правду о ее татаро- монгольских прародителях; 3. Вернейшего защитника единства Золотой Орды Дмитрия Донского превратили в защитника 'независимости Московии'; 4. И прочее, и прочее… 'Летописные своды' тысячами заполонили российскую историческую науку, а единичные исторические первоисточники исчезли бесследно. И нас заставляют верить этому фокусу и этой лжи. 4 В этой главе мы возвратимся к XIII веку в Суздальской земле, так интересовавшему Екатерину II. Очень таинственный период в истории Российского государства. Я бы сказал – наиболее сокрытый. Исследуем, какой еще 'примес лжи' оставили в наследие потомкам великорусские 'сочинители истории'. Ведь именно там находится начало становления Московии ее 'государственными зачинателями'. Я надеюсь, уважаемый читатель, мы с тобой помним, как осталась недовольной Екатерина II бегством князя Владимира Юрьевича от татаро-монголов и его гибелью на реке Сить. Однако по источникам великороссов на реке Сить погиб и великий Владимирский князь Юрий Всеволодович. Послушаем: 'Юрий Всеволодович… Великий князь Владимирский… в 1218-1237 гг…. Погиб в 1238 г . в битве с татаро-монголами на реке Сить'. / Словарь-справочник 'Литература…', стр.249./ Слова о 'битве' – вымысел уже современных 'сказателей истории' Империи. Создается впечатление, что именно на реке Сить, удирая от войск Батыя, положили свои головушки Суздальские князья. Однако это не так. Большинство из них остались живы, сдавшись на милость пришельцев. И по моим предположениям, остался жив и Юрий Всеволодович. Есть на то ссылка во всемирной истории. Однако этот вопрос не принципиален, к нему мы возвратимся ниже. Сейчас изучим мифы, сочиненные на потребу Имперского величия. Даже только читая эти вымыслы, увидим, какими мифами окутали свою историю 'подельники' Императрицы. Вот как 'великий певец величия Московии' Н.М.Карамзин поведал нам о занятии великокняжеского Владимирского стола Ярославом Всеволодовичем весной 1238 года, когда еще войска Батыя 'гуляли' по земле Ростово-Суздальской, а вернее – по земле Моксель. 'Батый, как бы утомленный убийствами и разрушением (Ростово-Суздальской земли.- В.Б.), отошел на время в землю Половецкую, к Дону, и брат Георгиев (Юрия.- В.Б.), Ярослав– в надежде, что буря миновалась,– спешил из Киева в Владимир принять достоинство Великого Князя'.
