Изабелла вошла, отвела взгляд. Спросила тихо:
– Как себя чувствуешь? Мы за тебя ужасно волновались. Два месяца операций, никого не пускали к тебе, мы места не находили!
Роман обратил внимание, что она обращается на «ты», чего раньше не было, но почему-то не ощутил никаких эмоций.
– Нормально, – ответил он, натягивая штаны. – Непривычно, будто в чужом костюме, который мне не по размеру, но должно пройти. Даже пломба в зубе доставляет неудобство в первые дни, что уж говорить о целом теле.
Он криво улыбнулся, натянул футболку. Повисла неловкая пауза, наконец Роман спросил:
– А вы от имени шефа пришли проведать или от себя?
Изабелла нахмурилась неприкрытой грубости, но ответила спокойно:
– И то и другое. В фирме все беспокоятся. Особенно шеф, потеря такого специалиста, как вы, доставила бы существенный урон.
– Сомневаюсь, – сказал он грустно. – То, как я поступил, доказывает обратное.
– Глупость… – сказала Изабелла задумчиво: – Мы все порой поступаем глупо. Главное, найти силы признать это и больше так не поступать.
– Спасибо, Изабелла… – Роман опустил взгляд, помолчал, не зная, что сказать. Наконец спросил: – Мне сказали, что водитель второго автомобиля в аварии выжил, с ним все в порядке… а что с Алексеем?
– Ходит темнее тучи, винит себя, что поддался на провокацию.
Роман вздохнул.
– Зря он. Виноват я.
Время пролетало незаметно. Импланты работали исправно. С помощью частых визитов к психотерапевту и к настройщикам механизмов тела Роман вообще перестал ощущать чужеродность.
Исчезла депрессия. Хотелось работать, жить.
В приемной генерального директора тишина. Изабелла пригубила кофе, настраиваясь на работу. Мельком просматривала в доп-реальности входящую информацию, сортировала.
В поле зрения возникло окно, Изабелла тут же развернула.
– Да, Дмитрий Анатольевич.
Генеральный директор спросил озадаченно:
– Изабелла, ты читала последние отчеты Романа Ивчука?
– Нет, как обычно, направила сразу вам. Что-то не так?
Директор пожал плечами.
– Да белиберда какая-то… ничего не понимаю. Как он в последнее время? Здоров?
Изабелла с неуверенностью:
– Вроде бы…
– Попроси его зайти ко мне, пожалуйста. Я пытался связаться с ним по корпоративному каналу, но он не отвечает.
Кабинет Романа на пару этажей ниже. Изабелла прошла по отделу, но все на местах, работа кипит. Она подошла к двери, тихонько постучала. Подождав минуту, постучала сильнее, затем толкнула дверь.
В комнате полумрак, окно затемнено. Роман в кресле за широким столом замедленно поднял взгляд на Изабеллу. Она вздрогнула, в его глазах читалась неимоверная тоска.
Он отвел глаза.
– Роман… ты здоров?
– Я не чувствую недомоганий, – ответил он. – Но мне кажется, что именно в этом и есть недомогание.
Он снова взглянул на нее, спросил:
– Для чего мы живем?
Изабелла опешила:
– Ты о чем?
– Весь этот мир… Зачем?
Изабелла глянула через срез корпоративного канала доп-реальности на рабочий стол Романа: в воздухе несколько десятков браузерных окон. Продублировала их и, быстро просматривая заголовки, поняла – Роман погружен отнюдь не в работу. Поисковые системы отобрали информацию по различным философским системам, школам, направлениям, начиная от древнегреческих и заканчивая современными кибермодернистскими.
По спине скользнул липкий холодок, Изабелла предложила:
– Роман, может, тебе отдохнуть? Езжай домой. Я скажу шефу, что тебе нездоровится.
Он пожал плечами.
– Езжай, – настойчиво повторила она. – Я попрошу кого-нибудь тебя проводить.
Ночью Роман спал беспокойно.
Снилось, что он в незнакомой комнате, больше похожей на абсурдный аттракцион. Он беспорядочно размахивает руками, пытается хвататься за стены, но те внезапно исчезают и появляются в другом месте, под другим углом, выгибаются, искрят красками. Он снова и снова пытается найти выход, но забывает, где пол, а где потолок…
Проснулся поздно.
В шее хрустнули позвонки, мышцы одеревенели. Он повертел головой, увидел, что подушка валяется на полу, постельное белье скомкано. Когда взгляд остановился на правой руке, у Романа внутри все похолодело, он отшатнулся, попытался отбросить эту чужую руку. Он принялся отталкивать правую руку левой. На пластике появились вмятины от усилий, но наваждение прошло так же внезапно, как и возникло.
В смятении он поднялся с постели. Хотел было в душ, но вместо этого послал вызов доктору. Синтезированный женский голос сказал, что доктор Остапенко сейчас занят, перезвоните позже.
Первый испуг прошел, даже как-то легко забылся. Роман решил позавтракать. Кухонная система с готовностью отозвалась, запустила кофеварку, проверила содержимое холодильника и составила список того, что можно приготовить. Роман усилием мысли ткнул в первое попавшееся и поковылял на кухню.
Идти на работу не хотелось. Он смутно помнил вчерашний день. Кажется, Изабелла настойчиво посоветовала поехать домой. Что было до или после, он так и не смог вспомнить.
Пискнула микроволновка.
Роман на автомате вынул тарелку, подсознательно отметил, что это омлет, поставил на стол. Впервые со времени лечения захотелось есть. По-настоящему захотелось, по-зверски!
Рот наполнился слюной при виде горячего омлета, истекающей капельками сока корочки. Еще не успел насладиться видом, а руки запорхали над блюдом, челюсти задвигались.
Он даже удивился, когда тарелка опустела. Раньше порции вроде бы хватало с лихвой. Он заказал еще. Забирая из микроволновки, бросил взгляд на пустую тарелку первой порции и опешил.
В тарелке нежно-желтая масса занимает ровно половину.
Роман вскинул брови, дивясь необычной рассеянности, отставил вторую порцию. Быстро доел первую. Но, встав из-за стола, вдруг заметил появившиеся куски желтого круга, омлет цел на четверть.
Роман медленно опустился на стул, взгляд прикипел к тарелке. Так и сидел в оцепенении, тупо глядя в никуда. В голове пусто, пульс настолько ровный, будто он еще спит.
Негромко бикнул звонок. В доп-реальности на фоне интерьера кухни возникло окошко с лицом доктора Остапенко.
– Вы звонили, Роман?
– Да, – кивнул он замедленно, с трудом вспоминая утро. – Виктор Васильевич, что-то со мной неладное…
И, путаясь в предложениях, повторяя одно и то же по нескольку раз, сбивчиво рассказал о случившемся.
