именно оно убивает. Знаешь, скольких я потеряла? Иногда кажется, что и сама уже умерла. И не раз. Я на похоронах бываю чаще, чем в душе. И каждая новая смерть отрывает кусочек от моего сердца. Порой кажется, будто оно уже превратилось в малюсенькую горошинку, еще один шажок, и все.
Сашка не ответил, смотрел на нее и сам не понимал, что происходит.
– Крис?
Женщина замерла, лицо, и без того худое, осунулось. Скулы проступили до того отчетливые и острые, что, кажется, о них можно порезаться. Губы Кристины едва заметно шевелились, будто читает неведомую молитву.
– Крис? – настойчиво повторил Сашка. – Что-то случилось?
Он едва успел подхватить истощенное тельце. Глаза Кристины затуманились и застыли.
– Крис!
Тряхнул, но женщина не ответила.
– Крис!!!
Сашка спешно выудил из кармана мобильный:
– «Скорая»? Здесь женщине плохо. Пишите адрес…
И, как только оператор подтвердил вызов, набрал номер Криоцентра:
– Дежурная? Моя подруга умирает. Деньги? Поступят на ваш счет через полчаса. «Скорую» уже вызвал. Адрес? Да, пишите… Кто я? Да какая разница?
Он отбросил мобильник в сторону, крепче обнял холодеющее тельце Кристины.
– Все хорошо будет, – прошептал он. – Все будет хорошо.
Сашка отдал все сбережения на крионирование Кристины. Стараясь не смотреть в глаза работникам Корпорации, получил документы и, сгорбившись, исчез в водовороте жизни.
Предсказание Кристины, увы, сбылось, хотя Сашка до последнего пытался быть оптимистом.
Первый год прошел в борьбе за место под солнцем. Старался, бился, доказывал. Каждый отказ работодателя воспринимал как личный вызов, спорил, опровергал. Жаль только, приказать не мог. После, гордо задрав подбородок, шагал к следующей двери, чтобы снова получить отказ.
Вежливые сотрудники кадровых отделов кивали, улыбались, с умным видом рассматривали резюме. Но единственный взгляд в общую базу стирал улыбки с лиц, зажигал ужас в глазах. Дрожащими пальцами кадровики отбрасывали резюме и, запинаясь, объясняли причины отказа.
– Все дело в моем диагнозе, да? – невесело спрашивал парень.
– Нет, нет… что вы. Просто у вас мало практики, а в нашем деле практические навыки гораздо важнее оценок в дипломе, понимаете?
– Конечно…
Второй год утонул в черной, непреодолимой тоске. Родители отказались помогать, а просить денег у бабушки не позволяла совесть, хотя бабушка нет-нет да подкладывала сотенную купюру в карман.
На крохотное пособие и редкие подачки от фонда поддержки больных СПИДом прожить невозможно. Сашка целыми днями бродил по городу, изредка подворовывал в супермаркетах. Истощенный организм отомстил самым очевидным способом – инфекция победила.
– Вам нужно хорошо питаться, – объясняла врач. – Принимать лекарства.
– Конечно, – бесцветно отзывался Сашка, с грустью вспоминая, сколько денег осталось на счету медстраховки.
В начале третьего года умерла бабушка. Ушла тихо, незаметно. В опустевшей квартире холодно и тихо, как в могиле. И завещание… Родители возмущались, а брат едва удержался от удара, грозился подать в суд:
– Почему старуха отписала все этому спидознику? – вопил он. – На кой ляд Сашке квартира? Он сам с минуты на минуту помрет! А у меня маленький ребенок и теща, мать ее, под боком!
Отец тогда ответил:
– Не кричи. Сам же сказал… помрет. И в кого только уродился таким бестолковым. Подцепил… придурок.
На следующий день Сашка дал объявление о продаже. Сам переехал в крошечную комнату в бараке, на окраине. В компании гастарбайтеров жить не так уж плохо, они и сами изгои. И плата за комнату терпимая. Жаль только, канализация сломана.
Обновление банковского счета позволило вплотную заняться здоровьем, но энтузиазм врачей испарился довольно быстро:
– Время упущено, болезнь входит в тяжелую стадию.
– И что мне делать? – спрашивал парень.
– Жить, – с грустью отвечали медики.
– Жить… – повторял он. – Жить.
Это слово стало мантрой. Бессмысленной молитвой.
– Вы химик? – удивленно спросил седовласый профессор.
Губы Сашки пересохли, на щеках вспыхнул нездоровый румянец. Кивнул.
Профессор глянул с жалостью, отозвался со скрипом:
– Неужели все настолько плохо?
Сашка открыл было рот, чтобы объяснить, в который раз объяснить, что СПИД не передается бытовым путем, что все не так страшно. Но седовласый заговорил раньше:
– В наше время в науку идут только отчаянные. Не боитесь помереть с голода?
– Боюсь.
– Ладно, Александр. Не переживайте. Я тоже был молодым и голодным. Хотя и сейчас не особо жирую. Я посмотрю вашу дипломную работу – теперь возможности позволяют, слышали?
– Слышал. Общая база. На все общая база, – выдохнул он. А сердце сжалось в предчувствии – сейчас профессор зайдет в эту самую базу и увидит диагноз…
– У вас СПИД?
– Д… да.
– Ну ничего. Я на заре карьеры санитаром в тубдиспансере подрабатывал, вот это действительно опасно. А СПИД – ерунда. Значит… посмотрю ваш диплом, и позвоню. Если что, придется пройти курс повышения квалификации или переквалификацию. Вы готовы?
– Да.
– И по деньгам… Все не очень, но руководство обещает подкинуть коммерческий проект. Одна фармацевтическая фирма хочет провести независимое исследование, будем работать параллельно с их лабораторией.
Сашка кивнул и, как ни старался, не смог сдержать слез. Профессор сделал вид, что не заметил, и впервые за последние два года в душе Сашки шевельнулась надежда.
– Только, Александр… Я не могу скрыть ваш диагноз от остальных, – седовласый потупился, продолжил осторожно: – Люди бывают жестоки, учтите.
– Знаю.
Лаборантка подошла на цыпочках, тактично кашлянула в кулачок.
– Что? – бросил Сашка, не оборачиваясь.
– Александр Борисович, извините… Просто тут статья, подумала… может быть, вам интересно будет.
На краешек стола лег красочный журнал. Сашка скользнул взглядом по лакированной бумаге, каркнул:
– «Наука и жизнь»? Они все еще издаются?
Девушка не ответила, отошла на два шага. Кожей чувствовал ее страх.
– Тоже мне, работница фармакологии… – чуть слышно пробормотал он. – Не знает разницы между СПИДом и насморком.
Смолк. Мозг инстинктивно проигнорировал крупный заголовок «Рак и СПИД можно вылечить!» – вдоволь наелся таких уток за последние годы. А вот фото под заголовком удивило по-настоящему. Микасов улыбался, демонстрируя идеальные зубы. Сашка схватил журнал, начал вгрызаться в статью…
