собственных целях… Наверное, честен был лишь Морт - по неведению. Он знал меньше всех, и ему меньше всех приходилось скрывать.
Солнце уже проделало большую часть пути к зениту, когда они отправились в путь. К четверке путешественников присоединились двое посланников Ахагала - те самые молодые мужчины, что провели в библиотеку дворца. Звали их Матиал и Глетхо, и они казались Морту похожими, словно братья. Возможно, парни в самом деле приходились друг другу родней, в Квартале-без-императора браки между родственниками не были под запретом, и истинный народ вполне можно было считать большой семьей. Но скорей, они просто были похожи как представители одного племени, которые чужеземцам кажутся на одно лицо.
Махаба, ворча, снова взялся за рыцарский доспех, зато Лайку больше не нужно было скрываться. Он сказал, что, хотя золотые маги его выслеживают, как и прежде, однако обращают внимание только на прибывающих в город, но не на покидающих его. Стало быть, теперь более рискованно скрывать свою принадлежность к братству дороги. Морту велели укутать лицо под просторной накидкой - незачем дразнить истинных людей джагайским обликом.
Итак, Лайк снова увенчал посох кристаллом, Махаба со стонами и грохотом железа взгромоздился на Круста, Морт накинул на голову широкий белый платок на манер гирхийских кочевников… а у черного ослика прибавилось поклажи - теперь тащил пожитки шестерых путников. Впрочем, парни взяли с собой немного.
- Они замерзнут, - предупредил Лайка Морт. - Здесь такая жара, они ничего, кроме жары, не знают. Холод во владениях Зимы их убьет.
- Мы купим им теплую одежду в Элерии, здесь все равно ни у кого не осталось подбитых мехом курток и зимних плащей, - объяснил старик. - Вот наша теплая одежда!
Произнося последнюю фразу, он легонько толкнул Туйвина в грудь. Под одеждой негромко, но отчетливо звякнуло. Морт уже давно заметил, что там толстяк прячет монеты. Что ж, в этом походе все расходы уже давно нес Туйвин.
Когда приготовления были окончены, путешественники двинулись через Квартал-без-императора на юг. По дороге Морт украдкой оглядывался. При дневном свете трущобы истинного народа выглядели еще неприглядней, чем ночью. Все, что можно встретить в самых бедных уголках Грайлока, было здесь представлено в изобилии. Полуголые загорелые дети, роющиеся в кучах вонючих отбросов, мелкие насекомые, которых даже жара не могла прогнать с улиц, нищие в лохмотьях, некрасивые женщины с едва прикрытой грудью, торчащие в полумраке за открытыми дверями. Все были невысокие, коренастые, черноволосые, с широкими лицами и маленькими черными глазками.
И все же этот город отличался от старой Джагайи, населенной потомками воинов Ирго Ужасающего. Мальчишки, играющие в грязи, не пытались забросать прохожих камнями, продажные женщины непременно требовали плату за услуги, и воры действовали тайно. В Городе Нечистых жили не джагаи, и грех здесь не выставляли напоказ. Морт решил, что он не бывал здесь прежде, увиденное не пробудило в памяти никаких откликов… скорей что-то такое во дворце, в библиотеке и даже в тайных лабиринтах, проложенных в толще стен. Вот там ему то и дело казалось, что он вот-вот припомнит… Хотя память так и не возвратилась, но осталось ощущение того, что его прошлое где-то совсем рядом.
Квартал-без-императора тянулся до самой крепостной стены, которую никто не охранял. Миновали ворота, лишенные створок, дальше тянулись все те же развалюхи из пропеченных солнцем камней, путешественники миновали и их. Наконец город остался позади… и снова потянулась выжженная равнина, пересеченная белыми лентами дорог. Изредка попадались поселения - кучки домов, группирующихся вокруг колодца. Куда чаще встречались заброшенные деревни. Люди покинули землю, которая была больше не в состоянии их прокормить, и подались в столицу, где императоры Хокси поддерживали жизнь джагаев тем, что удалось купить на деньги, вырученные от продажи наследства Ирго Ужасающего. От величия старой империи не осталось ничего, оно развеялось, как пыль из-под копыт жеребца Круста.
Кое-где на холмах торчали замки неизменно серого цвета. Морт развлекался тем, что пытался угадать их названия - какой назывался Синим, а какой Желтым… Некоторые замки все еще держались - должно быть, там пока что хватало воды. Можно было увидеть и распаханные поля с жалкими ростками. Эти участки - как правило, в тени какого-нибудь холма - были прорезаны канавами, и крестьяне занимались тем, что без отдыха таскали воду. Мутная жижа текла по дну канав и мгновенно впитывалась жадной иссохшей почвой.
Около часа пополудни всякое движение в полях прекратилось, поселяне укрылись в тени, чтобы переждать самое жаркое время. По дорогам изредка проползали обозы - унылые лошади волокли к старой Джагайе повозки, груженные мешками зерна. Охранники скинули шлемы и обмотали головы тряпками либо напялили широкополые шляпы, чтобы защитить лицо от солнечных лучей. Оружие болталось в ременных петлях под расслабленными ладонями, слишком жарко для разбойников, нападения опасаться не приходится. Махабу в его доспехах провожали удивленными и, пожалуй, сочувствующими взглядами.
Когда Лайк объявил, что пора остановиться на дневку и завел маленький отряд в тень за холм, Махаба принялся стягивать латы и объявил, что больше на себя это железо не наденет. Он, кажется, даже обжег ладони о раскаленную кольчугу. И эйбону, которому жара не в диковину, невозможно вытерпеть такую муку. Потом он растянулся в пыли и умолк - отдыхал. Морт поддержал эйбона, они уже достаточно далеко от столицы, и можно отбросить кое-какие меры предосторожности. Матиал и Глетхо тоже с непривычки устали - больше от зноя, чем от долгого пешего перехода, все-таки в городе всегда можно было найти тень. Туйвин молчал, он ушел в себя и не ввязывался в разговоры. Он и раньше-то был не слишком разговорчив, а теперь, когда его планы стали, как будто, исполняться, сделался еще более сдержанным и неуверенным, чем прежде, во всяком случае, так казалось Морту.
Лошадь и ослик пытались отыскать пропитание на пыльном склоне, жевали сухие стебли и наверняка были согласны с Махабой. Время шло, Лайк попытался поднять спутников, чтобы двигаться дальше, но на его призывы никто не отозвался. Ни один не спорил, просто вставать не стали. В конце концов старик махнул рукой и тоже уселся в тени. Морту показалось, что от кристалла на посохе мага струится легкое свечение, но это могло быть как проявлением магии, так и просто игрой солнечных лучей в кристалле. Хотя, вполне возможно, Лайк пользовался каким-то заклинанием, помогающим от жары и утомления… Морт не стал ломать голову над этим и уснул.
Когда его растолкали, уже порядком стемнело, и Лайк решил двигаться ночью. Махаба пошевелил ногой груду доспехов и пропотевшей одежды - все, что стащил с себя, когда расположились на отдых. Куртка, которую эйбон носил под доспехами, пропиталась потом и, высохнув, превратилась в жесткий короб. Теперь и Лайк, который прежде настаивал на всех возможных мерах предосторожности, сдался. Доспехи навьючили на жеребца Круста, и Махаба, пошел пешком, он вытащил из поклажи плащ и пообещал, что прикроет лицо, если покажутся встречные с факелами.
Путники возвратились на дорогу и зашагали на юг. Когда солнце не пекло, идти было намного легче, но и ночь была жаркой, душной, воздух казался липким, а ветерок, который дул в спину, вовсе не приносил облегчения. Он был наполнен зноем.
Один из новых членов команды, Морт так и не разобрал, кто из двоих это был, Матиал или Глетхо, заметил впереди огни. Путники свернули в сторону, отыскали заброшенный хутор и завели животных за стены, чтобы их не приметили с дороги. Морт взобрался на крышу и лег, прижимаясь к сухим теплым доскам. Теперь и он видел, как по дороге приближаются факелы, пламя отклонялось, клочья рыжего огня летели назад, вот донесся стук копыт и тяжелый металлический грохот. Приближались всадники, в руке переднего был факел, и еще несколько тех, кто скакали следом, также несли огонь. Морт насчитал восемнадцать конных. Они были в белом, а лязгала их поклажа, притороченная к седлам. Когда огни удалились в сторону столицы, Морт спустился и услышал объяснения Лайка:
- …Спешат на войну. Какие-то дворянчики с окраин старой Джагайи, которые считают себя Ожидающими, но по-прежнему держатся за свои поместья. Ближе к границам не так палит солнце, и можно выжить. Теперь до них дошла весть о том, что Ожидающие двинулись на Байвенну, они везут доспехи и оружие, чтобы облачиться, когда пересекут границу на севере.
Больше на дороге никто не встретился, и они шли на юг, пока небо по левую руку от дороги не начало наливаться розовым свечением.
- Скоро рассвет, - указал рукой светлеющий восток Махаба. - Что будем делать?
