- Я бы сказал, что можно двигаться дальше, - предложил Туйвин, - пока не дойдем до границы.
- Мы шли очень медленно, - возразил Лайк, - до границы далеко.
После короткого спора, в котором один только Морт не принял участия, решили шагать, пока не станет жарко. Воды у них пока еще было достаточно… так и сделали. Когда солнце поднялось высоко, подыскали местечко и остановились на дневку, а вечером снова выступили. Когда они достигли границ старой Джагайи, Морт догадался об этом самостоятельно, и по очень простой примете - стало прохладней. Благословенное тепло осталось позади. Сгинул, иссяк жаркий северный ветер, который на протяжении всего пути подталкивал в спину, охватывал затылок шершавыми, присыпанными пылью ладонями, теперь легкое прохладное дуновение с юга овевало лицо.
Животные вдруг взбодрились и вроде бы пошли немного резвей, лохматый черный ослик вскинул голову, до того понуро опущенную к земле. Морт увидел, как заблестели глаза скотины. Матиал с Глетхо переглянулись - они тоже ощутили перемену. Прохладный ветер был им незнаком. Всю жизнь парни провели среди жарких, раскаленных солнцем камней, и все, чего нельзя было встретить в Джагайе, было в диковину. А в Джагайе не было ничего, кроме камней, пыли и зноя. 'Интересно, как они поведут себя, когда впервые увидят снег? - подумал Морт. - Ведь мы направляемся на территорию Зимы…'
Тут Лайк остановил спутников:
- Все. Здесь ждем утра.
- Почему? - удивился Морт. - Вроде бы теперь прохладней, можно и дальше шагать.
- Граница близко, - объяснил серый маг. - Думаешь, в Элерии будут рады тем, кто пересекает границу ночью? Нет, мы вступим на землю греха днем, при свете солнца, чтобы нас не приняли за злоумышленников. И еще одно: нам придется разделиться. Серые маги не путешествуют в компании. Туйвин, твои земляки должны слушаться тебя во всем, а вот как мы проведем через границу эйбона? Доспехи нам теперь не помогут. Элерийцы, увидев джагайского рыцаря, первым делом потребуют, чтобы он поднял забрало и показал им лицо. Как вы думаете, что они скажут, обнаружив эйбона?
- Они скажут: ты великий праведник, джагай, - предположил Морт, пряча ухмылку. - Солнце любит тебя превыше всех людей Грайлока, и оно так щедро благословило тебя благостным теплом, что ты загорел дочерна.
- А я думаю, что они скажут совсем другие слова, - отрезал маг, - нет, нам придется поступить иначе. Но в Элерию мы войдем порознь. Вон еще один холм, перевалим его и остановимся на южном склоне.
На перекате Морт остановился, чтобы бросить последний взгляд назад, на оставленную старую Джагайю, обласканную праведным солнечным жаром. Черная степь, чуть заметно расчерченная серебристыми лунными бликами, лежала перед ним. Морту показалось, что он видит крошечный огонек, будто некто с факелом движется за ними следом с севера. Но крошечная светящаяся точка вскоре исчезла - путник спустился с холма, и склон заслонил его от наблюдателя. Морт собирался сказать о своем наблюдении Лайку, но, оглядевшись, обнаружил, что он отстал, спутники уже спускаются вниз по пологому склону. Внизу, под холмом, тихо каркнул ворон. Морт еще раз поглядел назад - света больше не видно. Он поспешил за остальными.
Лагерь решили разбить в лощине у подножия длинного холма, вытянутого с запада на восток. У Морта возникло смутное ощущение, что здесь что-то не так. Расстегивая ремни и опуская меч на землю рядом с расстеленным плащом, он подумал, что же такое ему показалось? Это место отличается от пройденной ими выжженной степи, но, стоило Морту опуститься на пропыленный плащ, как вдруг навалилась усталость, сразу захотелось спать. Так ничего не обдумав и не рассказав Лайку о преследователе, он улегся на спину и закрыл глаза. То же самое чувствовали и остальные. Посреди пустоши бояться было некого, так что и караульного не стали выставлять. Все уснули.
Разбудили Морта громкие крики. Он сел и огляделся. Жеребец Круст с осликом, освобожденные от сбруи, бродили по склону холма и щипали траву. Конь довольно всхрапывал и изредка бил копытом. Махаба сидел рядом и протирал заспанные глаза - он только что проснулся, как и Морт. Маг, сидя в трех шагах от них, полировал тряпочкой кристалл… а вот Матиал с Глетхо… Парни катались по земле и весело галдели, в руках оба сжимали пучки травы, вырванной с корнем. Оно хохотали и показывали друг другу зеленые, вымазанные травяным соком, ладони. Из кустов показался Туйвин, на ходу подтягивая штаны и поправляя ремень. Кусты? Трава? Морт только теперь догадался, что насторожила его вчера - здесь были кусты и трава. Не чахлые ломкие побеги, добела иссушенные зноем, а настоящая зеленая трава, и кусты - густые раскидистые, с густой листвой, за которой можно спрятаться от спутников и справить нужду, как это сделал Туйвин… Они больше не в пустыне. Они больше не в Джагайе! Эта земля, эта лощина, в которой они провели ночь, не несет на себе знаков праведности. Солнце любит Джагайю, но эта долинка между вытянутых с запада на восток пригорков - не Джагайя!
Матиал и Глетхо, вся жизнь которых прошла среди пыльных руин, никогда не видели столько зелени в одном месте, вон они, катаются по траве, удивляются и смеются как дети. И животные, старый конь и ослик, пасутся, радуются свежему корму… Морт вскочил, подхватил ворох ремней и меч, побежал на холм и остановился на перекате. Точно, так и есть. Северный, обращенный к Джагайе склон - бесплодная сухая земля, засыпанная рыжим песком. Напоенный священным жаром ветер принес этот красный песок с севера, но южный склон порос травой и кустами, а на дне долинки земля сырая, как будто туда во время дождя стекает вода и время от времени пропитывает почву. Поразительно. Вот он, край старой Джагайи, край красной пустыни, его можно пересечь, лишь перевалив через длинный холм… А что там, на горизонте? Облачно пыли?
Шурша осыпающимися комьями земли и с хрустом сминая траву, на вершину поднялся Туйвин.
- Что глядишь? Тоже удивляешься? Я тоже когда-то так стоял на границе Джагайи и все глазами хлопал - там благословенный Солнцем сухой край, а чуть в сторону, и уже обычная земля. Обычная - это значит такая, где холод греха и тепло праведности перемешаны поровну.
- Туйвин, ты тоже скакал и рвал траву, как эти?
Толстяк оглянулся. Внизу его молодые соплеменники никак не могли нарадоваться зелени.
- Да, кажется… Вроде бы я тоже упал на землю и хватал губами травку, как лошадь. Но я плохо помню, это случилось слишком давно. Я впервые отправился на поиски новой родины для истинного народа. Ахагал и слушать не хотел… он, как старик - считает, что наше место в тени Текейской скалы, и нигде больше. Там духи предков в пещерах, там родина. Какая родина? Грайлок провинился перед джагаями, теперь Солнце будет палить и палить праведным теплом наш край, возмещая холод греха, учиненного против твоего народа. Твоего!
- Но я-то не виноват. Туйвин, я даже не помню…
- Не думай об этом. Я хотел сказать, что Солнце согревает нашу родину, как будто кроме джагаев там никого нет. Солнце, бог джагаев, бог твоего народа. Он силен, он может превратить цветущий край в пустыню своим благодатным дыханием. Солнце не видит нас, не замечает истинный народ. А что духи предков в пещерах Текеи? Они ничего не сделали для своих сынов. Может, Солнце в самом деле изгнало их? Иногда так говорят красные жрецы. Подножие Текеи - больше не родина нам. Там нет наших богов, нет духов предков, там теперь Джагайя. Мы должны уйти. Ахагал обязан мне поверить! Но ты не думай об этом. Когда Лайк вернет тебе память, вот тогда и задумаешься о том, где твое истинное место в Грайлоке. У меня есть память, и я сделал свой выбор.
- А ты не думал, что Ахагал отправил этих молодцов с тобой не для того, чтобы они помогали, а чтоб помешать тебе?
- Думал. Пусть они поглядят, как выглядит Грайлок за пределами тени Текеи, и сделают свой собственный выбор. Они не слепые, а Ахагал - не духи предков и не Солнце, чтобы служить ему, не задумываясь. Пусть парни посмотрят, каким бывает Грайлок, когда рядом нет джагаев.
- А…
Морт хотел сказать коротышке, что за ними кто-то идет по пустыне с севера, но не успел. Туйвин, задумавшись о своем, махнул рукой, повернулся и побрел с холма вниз - туда где резвились его соплеменники. Морт снова поглядел на север. Света кристалла здесь не было видно, они ушли достаточно далеко от столицы. А вот облачко пыли, кажется, приблизилось. Кто-то движется следом… Тут его позвал Махаба - просил помочь оседлать Круста. Старый жеребец почему-то стал упрямиться. Может, ему не хотелось покидать гостеприимный склон, заросший травкой.
- Верхом поедешь ты, - объявил эйбон. - Я не могу показаться на границе Элерии с конем и
