– Ладно, пойду провожу любимого мужа и завалюсь еще поспать! Решила сегодня не ездить на работу, там вроде нет ничего срочного... Видите, Виолетта, напрасно мы с вами в чем-то подозревали Стаса – у нас с ним все так хорошо! Он вдруг стал таким заботливым, таким нежным... Значит, все в порядке.
– Я так не думаю. Более того, теперь я даже уверена в обратном. – Жестокие слова и жесткий тон воспитательницы подействовал на Тину так, будто на нее вылили ведро холодной воды.
– Что вы такое говорите? Почему?
– Знаете, Тина, когда мужчина вдруг ни с того ни с сего становится нежным и внимательным – это верный признак того, что он изменяет. И потом, извините за откровенность, это его поведение, эта его, м- м-м, новая ласка – откуда она взялась? Сомневаюсь, что он на досуге проконсультировался с сексологом или прочел об этом в какой-нибудь книге!
– Вы хотите сказать, что... что... Что этому его научила какая-то женщина?
– Это было бы наиболее вероятное объяснение, – Виолетта чувствовала себя так, будто хлестала Тину тяжелой плеткой, и получала от этого огромное наслаждение.
Хозяйка переменилась в лице:
– Не может этого быть! Вот сейчас же пойду и обо всем его расспрошу!
– Так он вам и скажет! – рассмеялась Виолетта. – Будет клясться в любви и преданности, уверять, что вы у него единственная и неповторимая. А потом вдруг случайно окажется, что он не может ехать с вами в отпуск, потому что именно в это время у него возникнет непредвиденная командировка. Куда-нибудь на Север, но вернется он оттуда дочерна загоревший.
На Тину стало жалко смотреть. Взгляд ее потух, плечи поникли.
– Но что же теперь делать?
– Пока еще ничего. Ведь у вас еще нет никаких других доказательств? Значит, надо постоянно быть начеку и искать улики.
– Понятно. Знаете, я пойду... Мне надо об этом подумать...
– А о ребенке даже не спросила! – возмутилась Старуха, когда дверь за Тиной закрылась. – Вот стерва, надо же быть такой эгоисткой! Но ты ее здорово отделала! Молодец!
– Если бы ты знала, как я ее ненавижу! – пожаловалась Виолетта. – Ну вот что теперь прикажете делать – и рада бы поспать, да, наверное, уже не получится! Черт бы побрал эту Тину! Ей-богу, убить ее готова!
– Ну, так за чем же дело стало? По-моему, к этому давно идет!
– Ты права. Хватит тянуть. Надо от нее избавляться. Давно пора исполнить Марьяночкины планы... – Виолетта поправила постель, которую так и не успела разобрать, и принялась приводить в порядок кое-как сброшенные вещи.
– И как ты собираешься их исполнять?
– Все тебе скажи да расскажи! Подумать надо! Пока я знаю только цель, средства мне еще не ясны.
– Вот как? И что за цель, если не секрет?
– Уж будто не знаешь? Программа минимум – освободить Стаса. Такая жена ему совсем ни к чему, надо развязать ему руки. Тьфу, на юбке подкладка оторвалась!
– Так ты действительно собираешься ее убить?
– Подшить надо... Не помнишь, куда я дела иголку?
– Лежит, как всегда, в ящике тумбочки. Ты мне не ответила.
– Что-то не могу найти... А, вот она.
– Я говорю, ты мне не ответила.
– А? Не знаю даже, я еще не решила. Там посмотрим.
– Интересно... Впрочем, у тебя уже есть некоторый опыт. Тогда, с журналистом, тебе это легко сошло с рук...
– Давай не будем ворошить прошлое! – Виолетта перекусила зубами нитку. – Будем жить настоящим и будущим. Сейчас у нас планов громадье, и с этой минуты уже процесс пошел. Надо будет Марьяне позвонить.
Днем, судя по всему, у супругов состоялся неприятный разговор по телефону, во всяком случае Тина несколько раз куда-то звонила и ходила после этого злая и раздраженная, с красными глазами. Стас задержался на работе, к девяти часам его еще не было, ужинали в молчании, нарушаемом только Сашурой. Мальчик проспал до полудня и теперь отлично себя чувствовал, нагулял за день аппетит и требовал, чтобы ему дали что-нибудь посущественнее и повкуснее, чем бульон с гренками, – но Виолетта решила не рисковать. Не дай бог, ему опять станет нехорошо, а второй такой ночи она не выдержит. Виолетта предполагала, что после ужина Тина опять захочет с ней поговорить, но та молча поднялась, отодвинула от себя тарелку с почти нетронутой цветной капустой и ушла к себе. Следом вышла Катя. Она весь вечер бросала настороженные взгляды то на мать, то на гувернантку, но так ни о чем и не спросила. Виолетта еле дождалась, пока Сашура закончит еду, и чуть не бегом потащила его в детскую ванную. Ей казалось, что она уже не доживет до того счастливого мига, когда можно будет лечь спать.
Стас приехал часов в десять, и ночью супруги, похоже, помирились. Во всяком случае, утром они отправились на работу вместе, и Тина уже выглядела не такой хмурой.
«Ах, так! Ну ладно! – подумала Виолетта. – Дождемся вечера, уж я тебе устрою!»
И когда Тина одна вернулась с работы, она показала ей узкую полоску бумаги с напечатанными на ней синими буквами и цифрами.
– Что это?
– Это сегодня утром выпало у Станислава Алексеевича из кармана пиджака.
Тина внимательно изучала листок.
– Счет из кафе «Москва – Берлин». Дата вчерашняя, седьмое августа две тысячи третьего года, время – двадцать тридцать. Что это за «Москва – Берлин», первый раз о таком слышу?
– Это кафе-кондитерская на площади Белорусского вокзала.
– Выходит, Стас был там вчера? Интересно, с кем это?
– А вы посмотрите на выбор блюд. Ну, бифштекс с овощами, бокал сухого вина, кофе по-турецки явно заказывал Станислав Алексеевич, он у нас не любитель сладкого. Но вот шоколадное пирожное «Шварцвальд», ежевика со взбитыми сливками и коктейль «Оргазм» – это явно женский выбор. У него сейчас есть клиенты-женщины?
– Нет. И потом, Стас и не собирался вчера встречаться ни с каким клиентом. Он сказал, что задержался на объекте.
– Ну, вот видите, – пожала плечами Виолетта. На самом деле этот чек она получила днем от заезжавшей за Катей Марьяны, но Тине, разумеется, незачем было об этом знать.
В выходные Стас несколько раз отлучался из дома, и Виолетта не преминула этим воспользоваться. Рано утром в понедельник она тихонько пробралась в гараж, открыла машину Стаса и положила на правое переднее сиденье тюбик яркой губной помады. Усаживаясь в автомобиль, Тина, естественно, почувствовала что-то под собой, а обнаружив тюбик, тотчас вышла из себя и обрушила на мужа целый шквал вопросов и обвинений. Напрасно Стас клялся и божился, что понятия не имеет, откуда у него в машине взялась помада, – Тина ему уже не верила.
А через пару дней Стас сам подложил себе свинью. Он случайно забыл в спальне мобильник, и Виолетта, узнав об этом, тут же позвонила Анне и дала ей четкие инструкции, что надо сделать. И когда Тина, которой надоело слушать, как телефон мужа заходится в трелях, все-таки сняла трубку, она услыхала в ней воркующий женский голосок: «Это ты, милый?» Она устроила такой скандал, что в доме, казалось, тряслись стены. Стас догадался позвонить по высветившемуся на экране сотового номеру, при Тине же поговорил с неизвестной собеседницей, уверявшей, что она просто ошиблась номером, и умолял Тину поговорить с девушкой самой – но жена была непреклонна. У нее уже не оставалось никаких сомнений в том, что у Стаса появилась любовница.
Вечером, уложив Сашуру, Виолетта, также по сотовому, позвонила Марьяне и подробно доложила обстановку, прибавив, что все идет по плану, и это еще только начало, дальше все будет еще интереснее. И получила полное одобрение своей покровительницы.
– Ну, куда ты пропала?! – набросилась она на появившуюся наконец-то Старуху. – Вечно, когда и глаза
