ДНЕВНИКИ

субботу – наша ежегодная ярмарка: Education Day. Увы, под конец дня – сильный дождь. Но настроение хорошее, чувство Церкви, особенно когда огромный сборный хор молодежи пел вечерню. Прощание с митрополитом Иринеем, уже, увы, мало что понимающим.

Вчера, после Литургии, еду на 71-ю улицу: панихида по М.М.Корякову и мой доклад о нем. Потом писание скриптов. И поздно – отвожу Льяну на Park Ave.[на нашу городскую квартиру], где и ночую…

387

Вторник, 4 октября 1977

Письмо от Никиты. А.И. прислал, как он пишет, 'гневное' письмо, обличая антирусские выступления в отдельных статьях 'Вестника'. Написал ему – Никите – в ответ, что 'русизм' нарастает стихийной волной, 'возвращается ветер на круги своя'1 . Вся 'град- Китежевщина', которой питали нас с детства в эмиграции, теперь повторяется там…

A propos, читаю новую биографию Charles Maurras'a. Если бы наши 'руси- ты' знали, что уже в 90-х годах прошлого века, когда Maurras разрабатывал свою 'традиционалистическую' идеологию, она была анахронизмом, реакцией, мертворожденной. 'Но не хотят, чтобы Я исцелил их…'2.

В связи со всем этим думал вчера, и с такой силой: как можно верить в Бога, говорить все то, что мы говорим в Церкви, и вот так легко отдавать себя преходящим кумирам.

Среда, 5 октября 1977

В Нью-Йорке, на Park Ave., в моем 'новом кабинете', в нашей подлинно 'роскошной квартире'. Как легко ко всему привыкаешь, как слаба в нас способность 'дивиться' тому, что с нами происходит.

Прогулка сегодня по Lexington Ave. От 42-й до 59-й улицы, солнечным осенним полднем. Любовь к Нью-Йорку, к его единственной в своем роде vitality1.

В Крествуде читаю биографию Ch. Maurras'a, здесь, в Нью-Йорке, – автобиографию Леонида Плюща. Для понимания духовной путаницы в России книга эта мне кажется важной.

В 'Русской мысли' – призыв Солженицына присылать воспоминания в основанную им 'Всероссийскую мемуарную библиотеку'. Что-то есть в нем от 'просвещенства', с его наивной верой в 'документы', книгохранилища и т.д. Это же было у Федорова.

Думал – в связи с еврейскими протестами против политики Картера на Ближнем Востоке: всякому национализму обычно присущ антисемитизм. Между тем как еврей являет собою предел, саму сущность всякого национализма – то есть обожествление нации , идеи, что суть религии в служении народу. Наше служение Богу, служение Богу 'нашему' – как легко, как незаметно первое переходит во второе, и при сохранении всей христианской 'видимости' становится идолопоклонством. 'Стойте в свободе, которую даровал нам Христос'4 – этт! слова для меня все больше, все сильнее становятся 'ключевыми' для всего в жизни.

Среда, 12 октября 1977

Суббота и воскресенье в Campbell, Ohio, на приходском юбилее. В промежутках между 'торжествами' закончил чтение книги о Charles Maurras. Поражает

1 Еккл.1:6

2Ср. Ин.12:40

3 энергии, жизненной силе (англ.).

4 См. Гал.5:1.

388

сходство 'национализмов'. Читая о Maurras'e, думал о Солженицыне. То же обожествление совершенно отвлеченной родины: 'la deesse France…'1 , та же непогрешимость, тот же 'априоризм' во всем. Maurras безбожный фанатик католицизма, подчинения религии 'национальному служению': 'mon incredulite vous prouve та ferveur et garantit mon devouement' (77). 77: 'notre metaphysique interieure determine notre vue d'histoire'. 78: '…noble religion du sang des families et des peuples… c'est le fondemont vrai de 1'idee de patrie…'. 85: 'il existe… un grand systeme de mensonges conventionnels hors desquels il n'est point de vie sociale…':.

Понедельник и вторник – по горло в лекциях и в семинарской суете. И, как уже несколько недель теперь, – подлинное освобождение во вторник вечером: отъезд в наш нью-йоркский 'fete a 1'ecart'1.

Октябрьские дни, ясные и прохладные. Тишина залитой солнцем квартиры.

Четверг, 13 октября 1977

Почти весь день за столом – 'скрипты' наперед – из-за недельного отсутствия в связи с Собором, подготовка к печати моей 'Church. World. Mission'. После всех этих лет непрестанной трепки телефонами, свиданьями, разговорами эти пустые дни, этот рабочий досуг – непривычны и к ним надо привыкать.

Перечитывая, исправляя свои статьи, думал: 'богословски' я человек одной мысли. Мысль эта – 'эсхатологическое' содержание христианства и Церкви как присутствие в 'мире сем' – 'Царства будущего века', но присутствие это – как именно спасение мира, а не бегство от него. 'Загробный мир' нельзя полюбить, его нельзя 'чаять', им нельзя жить. Царство Божие, если только хоть немного 'вкусить' его, нельзя не полюбить, а полюбя его, не полюбить всей твари, созданной, чтобы являть и предвосхищать его. Только любовь эта уже 'отнесенная', и этого-то и не мог понять Розанов в своем 'Темном лике'. Без Царства Божия как своего и начала и конца мир – страшный и злой абсурд, но без 'мира сего' непостижимо, отвлеченно и в каком-то смысле абсурдно Царство Божие. Как это Розанов проглядел главное: 'Днесь весна благоухает и новая тварь ликует…'4.

Какая, однако, нудная пытка – перечитывать самого себя. Как все написанное кажется ужасным, ненужным, никуда не годным. Может быть, Бог оказывает мне великую милость, не давая времени на писание. Да что говорить о себе… 'Бывает такое небо, такая игра лучей'5 , когда ненужными, абсолютно ненужными кажутся и Пушкин, и Толстой и т.д., когда так ясно чувствуешь – зачем все это?

1 'Богиня Франция…' (фр.).

2 'моя недоверчивость доказывает вам мой пыл и гарантирует мою самоотверженность'(77) (77): 'наша внутренняя метафизика определяет наш взгляд на историю' 78 '… благородная религия происхождения семей и народов… это истинное основание идеи родины'. 85: 'существует огромная система условной лжи, вне которой не существует никакая общественная жизнь' (фр.).

3 'праздничное убежище' (фр.).

4 Эксапостиларии канона утрени в неделю Антипасхи ('Днесь весна благоухает, и новая тварь ликует. Днесь взимаются ключи дверей, и неверия Фомы друга вопиюща: Господь и Бог мой')

5 Из стихотворения И.Анненского 'То было на Валлен-Коски'.

389

Сегодня, по дороге из 'Свободы', заходил в [универмаги] Bloomingdale's и Gimbels купить рамку для папиной фотографии. Почти страшно становится от этого изобилия, вакханалии всевозможных товаров, от этой liturgie de la consummation1 . Зеркала, огни, цветы и толпы женщин. И через пять минут чувство такое, что объелся чего-то тяжелого, и тянет на свежий воздух.

Расставил на полке перед моим столом фотографии: вл. Владимир и о.Киприан в саду кламарской церкви. Папа: наша последняя общая с ним фотография на кладбище Ste. Genevieve около могилы дедушки, в которой теперь лежит и он сам (снято летом 1957 года, мой последний приезд в Париж до его смерти); он же в макинтоше на avenue de Clichy. Мама – еще совсем молодая. 'Семейный съезд': пять сестер папы вокруг него, снято было на [вокзале] Gare de Lyon в 1935-1937? Когда я