и прочувствовать 'изначальный смысл' этого возгласа. В. Кауфман по этому поводу пишет: 'В конце того года, когда была опубликована книга 'Я и Ты', Гитлер предпринял неудавшуюся попытку путча в Мюнхене, а десять лет спустя возглас 'Хайль!' и 'Хайль Гитлер!' приобрел в Германии статус 'немецкого приветствия' (I and You. P. 71).
От араб, 'кафир' — неверующий; так в Коране называются все, кто не исповедует мусульманскую веру. Соседние мусульман21ские народы называли кафирами немусульманское население Нуристана и северной Африки.
'Мана' — слово меланезийского происхождения, введенное в научный обиход Р. Кодрингтоном (1830–1922). Как и слово 'Оренда' из языка индейцев ирокезов, по мнению некоторых исследователей, обозначает сверхъестественную магическую силу. Однако английский этнограф Б. Малиновский, один из ведущих представителей 'социальной антропологии', по этому поводу пишет: '…Теории и концепции, согласно которым в основе магии лежит то, что они называют мана, идут в ложном направлении… Между понятиями типа мана и особой силой магического колдовства и обряда очень мало общего… Слова 'вакан', 'оренда' и целый класс понятий, связанных со словом 'мана', обозначающие все виды сил и власти, кроме магии, являют собой примеры уходящей в глубину веков генерализации чисто метафизического понятия, признаки которого можно обнаружить в некоторых словах современных туземцев' (Малиновский Б. Магия, наука и религия // Магический кристалл. М., 1994. С. 89–90).
Дюнамис (древнегреч.) — сила, могущество; в Новом Завете — чудотворная сила, чудо.
Харис (древнегреч.) — прелесть, грация, красота; милость, расположение, дар.
'Магические папирусы ' — записанные на папирусе греческие и коптские тексты 'магического' содержания, в частности различные заклинания. Они были созданы в эллинистическую эпоху, а в 1880 г. найдены европейскими учеными в Египте. Словоупотребление греческих 'магических папирусов' обнаруживает параллели с лексикой новозаветных текстов, в силу чего они привлекли к себе внимание исследователей Нового Завета (см.: Дойель Лео. Завещанное временем. М., 1980).
С. 27. Термин 'Weltbild' введен в научный обиход немецким историком и социологом М. Вебером (1864–1920).
С. 28. Этот фрагмент явно перекликается с рассуждениями Ф. Ницше, чье творчество оказало заметное влияние на формирование взглядов Бубера. Свою философскую деятельность он начал с того, что еще в юности перевел на польский язык первую часть книги 'Так говорил Заратустра'. Приводим отрывок из главы 'О презирающих тело': 'Орудием телу служит и твой маленький разум, который называешь ты духом, брат мой, он — всего лишь орудие и игрушка великого разума — тела' (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990. С. 29).
С. 31. Allbeseelung — всеобщее одушевление; Allbeziehung — Всеотношение. Вероятно, эти термины Бубер ввел в свой философский лексикон под влиянием книги 'Зогар' (в этом анонимном сочинении, написанном на арамейском языке и получившем хождение в XIII в., содержится наиболее полное изложение еврейского эзотерического учения той эпохи). Современник Бубера, Гершом Шолем, широко известный своими исследованиями каббалы и еврейского мистицизма, пишет, что в лексике 'Зогара' 'наблюдается тенденция употреблять такие слова, как 'всеглубина', 'всезавершенность', 'всеочертание', 'всетайна' и т. п. — выражения, в которых слово де кола ('всё') присоединяется к существительному. Такие выражения, очень часто употребляемые гностиками, в языке старой еврейской литературы не встречаются. Появление их в каббалистической литературе в результате возрождения неоплатонизма служит одним из наиболее ярких примеров постепенного проникновения в нее неоплатонической терминологии' (Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике. Библиотека Алия. Иерусалим, 1989. Т. 1. С. 230).
Часть вторая
С. 36. Бубер имеет в виду концепцию О. Шпенглера (1880–1936), представителя поздней 'философии жизни', изложенную им в его главном произведении 'Закат Европы' (т. 1 — 1918, т. 2 — 1922), которое пользовалось в Германии огромной популярностью. Согласно Шпенглеру, 'культуры суть организмы… В судьбе отдельных, сменяющих друг друга, вырастающих друг возле друга, соприкасающихся, оттесняющих и подавляющих друг друга культур исчерпывается содержание всей человеческой истории… Каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть свое детство, своя юность, своя возмужалость и старость… Как листья, цветы, ветви и плоды выражают своей формой, обликом и видом жизнь растения, так и религиозные, научные, политические, хозяйственные образования дают выражение жизни культуры… В этом смысле и каждая сколько-нибудь значительная частная жизнь с глубочайшей необходимостью повторяет все эпохи той культуры, к которой она принадлежит' (Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. Т. 1. С. 262–269).
С. 37. В соответствии с Библией, 'душа всякого тела есть кровь его, она душа его' (Лев 17:14). Однако Бубер мог иметь в виду еще и известную фразу Ницше: 'Из всего написанного я люблю только то, что пишется собственной кровью. Пиши кровью: и ты узнаешь, что кровь есть дух' (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. С. 34).
С. 40. Здесь Бубер использует образ Голема (ивр. — бесформенная масса), который встречается уже в раввинистическом комментарии на рассказ книги Бытия о сотворении человека: 'Когда Святой, благословен Он, пожелал создать мир, он начал творение с первого человека, но создал его неодушевленным (големом)… Он поставил его на ноги, огромную бесформенную массу' (Брешит Рабба 8,1). Согласно средневековой еврейской легенде, Голем — сделанный из глины и оживленный с помощью каббалистических заклинаний человек, который в отличие от настоящего человека лишен души, не обладает Даром речи и во всем должен подчиняться данным ему приказам. Однако Голем может выйти из- под контроля, и тогда он превращается в слепую разрушительную силу. В западноевропейской литературе к образу Голема обращались романтики (Ахим фон Арним 'Изабелла Египетская'), а также Гофман и Гейне; в XX в. из-под пера австрийского писателя Г. Майринка вышел роман 'Голем' (1915). (Подробнее см.: Дугин А. Г. 'Магический
реализм' Густава Майринка // Майринк Густав. Голем. Вальпургиева Ночь. М.: Прометей, 1989.)
С. 42. Ср.: Быт 1:2: 'Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и дух Божий носился над водою'.
С. 45. Представление о двух противоположно направленных устремлениях человеческой души и о служении Богу 'злыми устремлениями' впервые возникает в талмудической литературе (см. об этом в настоящем издании 'Образы добра и зла', гл. I и III). Впоследствии эта идея получила развитие в хасидизме. Его основатель Исраэль Баал Шем-Тов (1700–1760) учил, что человек должен любить Бога всем своим существом — как доброй, так и злой стороной своей природы. Поэтому праведник не избегает встречи со злом, но 'опускается' до грешника, чтобы возвысить его, осуществляя 'нисхождение ради восхождения'. Поскольку зло само по себе не обладает бытием, а может существовать лишь в смешении с добром, то оно как бы 'притягивает' к себе добро, которое в конце концов полностью нейтрализует его.
См. примеч. к с. 70 ('клишгот').
Schicksal und Freiheit sind einander angelobt. Внимание, которое Бубер уделяет этимологии, и его стремление дойти в поисках первичного значения 'до самых корней' особенно проявились в 'Я и Ты' и в его переводе Библии. Слова ИеЬ (любезный, милый), loben (хвалить, славить), geloben, angeloben (обещать, присягать) родственны слову glauben (верить). Вера (Glaube) — одно из центральных понятий диалогического персонализма Бубера. В сборнике 'Еврей и его еврейство' он говорит: 'Действительная вера не подразумевает, что человек исповедует в готовых формулах то, что он почитает за истинное. Она подразумевает, что человек остается открытым безусловной тайне, которая в нашей жизни всюду приступает к нам и не позволяет вместить себя ни в какую формулу… что человек выдерживает жизнь с тайной… Когда они ('души Иакова') исповедовали свою веру, свою эмуну, они тем самым исповедовали лишь свое доверие Богу сущему, свою уверенность в том, что он — как это изведал их родоначальник — присутствует здесь, вблизи них как сущий, и они вверяли себя ему, сущему, который присутствует здесь вблизи них'. (Как пишет Иегошуа Амир в статье 'Вера и Откровение у Мартина Бубера', для того чтобы выразить это основное отношение, Бубер пользуется немецким словом 'вера', заимствуя его этимологию у Франца фон Баадера, согласно которому 'Glaube' означает 'sich angeloben' — обещаться, посвящать себя.)
