как самообольщением, человек целиком утрачивает подлинное доверие, на
котором как на основании всегда покоится доверие к верности Господа,
которому верны. Обезумевшая самонадеянность несет такому человеку погибель.
Ему противопоставлен упоминаемый лишь в кратких репликах 'испытанный',
представляющий в своей земной жизни истину Бога. Это человек, который,
доверяя верному Богу, вверяется Ему: он обладает жизнью именно в своем
доверии, охватывающем и определяющем всю его телесную жизнь. Он живет
благодаря доверию. Он 'будет жить', ибо он зависит от вечного живого Бога и
тяготеет к Нему. (Для сравнения можно привести Пс. 73:26, стих, появившийся,
вероятно, ненамного позднее и который следует понимать таким же образом.).
Оба места, где Павел обращается к книге пророка Аввакума, дополняют
друг друга. Вместо 'испытанного', т. е. человека, выказывающего себя
правильным, подобающим образом, как значится в оригинале, и вместо
'праведного' греческого перевода (Септуагинты) Павел под словами 'цаддик' и
'дикайос' понимает человека, которому вынесен оправдательный приговор,
оправданного. 'Оправданный' — так Павел понимает этот стих — есть верующий,
'живущий верой'. Только верой, а не исполнением божественного закона
оправдывается человек перед Богом. Закон же- не 'из веры', ибо требуется не
верить в него, но исполнять… Явно осознавая, в чем тут суть дела, Павел
привлекает один из стихов книги Левит (18:5), где сказано о том, что Бог
повелевает хранить его постановления и узаконения, в которых и благодаря
которым живет исполняющий их человек. В обоих этих стихах Павел, исходя из
перспективы самого Бога, стремится различать два рода жизни в отношении к
Богу, а именно различать согласно тому, 'в чем' эти два рода жизни
существуют — в вере или в Законе, в каком отношении к Богу каждый из этих
двух родов несет и хранит жизнь, — 'жизнь', характеризуемую как таковую,
исходя из Бога. Ныне же Закон должен быть преодолен пришествием Христа,
который 'спас нас от проклятия Закона'. На место жизни, строящейся на основе
дел, должна вступить жизнь на основе веры; из одной только веры исходит и в
одну только веру входит отныне 'справедливость Бога', Его оправдание
человека.
Вера, которую подразумевает Павел, отделяя ее от Закона, не могла бы
существовать в дохристианскую эпоху. 'Справедливость Бога', которую имеет в
виду Павел, Божье оправдание
27 См. об этом ниже, в 14-й главе.
человека, есть оправдание 'через веру в Иисуса Христа' (Рим 3:22; Гал.
2:16), а это значит: оправдание через веру в Пришедшего, Умершего на кресте
и Воскресшего.
Значит, в тяжбе между 'верой' и 'делами', затеянной Павлом, суть дела
для него заключается не в чем-то, что уже существовало до пришествия Христа.
Павел упрекает Израиль (Рим 9:31) за то, что тот искал 'закона
справедливости' и не достиг его, потому что стремился к нему 'не в вере, а в
делах Закона'. Означает ли это, что древний Израиль не исполнил Закон
потому, что стремился к его исполнению без веры? Вряд ли, ведь неудача в
исполнении Закона тут же объясняется тем, что оно 'преткнулось о камень
преткновения', и это не может относиться к былому Израилю или к какой-то
недостаточности его веры в будущее пришествие Мессии, а касается лишь
нынешних евреев, тех, кого Павел стремился получить для Христа и в чем не
преуспел, потому что они не признавали в Иисусе обещанного и с верой
ожидаемого Мессию. В словах Исаии (8:14), которые Павел приводит здесь в
причудливом сочетании с другими его высказываниями (о них мы уже говорили
выше, Ис. 28:16), под 'камнем преткновения' подразумевается не кто иной, как
сам Бог: из-за того, что Его весть о спасении понимают превратно,
злоупотребляют ею, рассматривая как залог надежности и безопасности,
собственное слово Бога приводит к тому, что народ оступается(28). А Павел
трактует эти слова как пророчество о Христе. 'Ибо Христос есть конец Закона,
всякому верующему в оправдание'. Евреи, отказывающиеся от такой веры,
уклоняются от справедливости Бога. Павел молит о том, чтобы они были
спасены, но они не желают этого, ибо, обладая усердием к Богу, все же лишены
познания.
И опять Павел обращается за доводом к Ветхому Завету, но на сей раз он
заимствует его не из истории того времени, когда Закон еврейскому народу еще
не был дан, и не из пророчества, но из самого 'Закона'. Это речение из
Второзакония (30:14): 'Но весьма близко к тебе это слово, оно в устах твоих
и в сердце твоем'. 'То есть, — продолжает Павел (Рим 10:8), — слово веры,
которое мы возвещаем. Ибо если устами будешь исповедовать Иисуса Господом и
сердцем веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься'. Павел
обращается к стиху из Исаии, который уже обсуждался: 'Кто доверяет, не
торопится', однако в неверном переводе Септуагинты, которая, остановясь в
растерянности перед трудным текстом, выбрала другой вариант чтения, и
поэтому приводимое Павлом положение приняло следующий вид: 'Верующий в Него
не постыдится'. Здесь у Павла мы читаем слово, которое соответствует ответу
апостолов Иисусу в Евангелии Иоанна: 'Мы уверовали и познали, что Ты- Святой
Божий'. Оба эти высказывания дополняют друг друга, как только могут друг
друга дополнять рассказ о высказывании учеников, захваченных встречей с
живым Иисусом, и достоверное свидетельство человека, захваченного встречей с
Иисусом умершим. Но цитату из Второзакония, где говорится, как передает
Павел (Рим 10:6), о 'справедливости по вере', он довольно причудливо
запутывает. В самом тексте Второзакония под словом, которое не на небе, но в
устах и в сердце, ничего иного не подразумевается, как только 'это
предписание, которое Я предписываю тебе' (Втор 30:11), стало быть,
подразумевается не слово веры, но как раз слово Закона, о котором здесь
объявляется, что это предписание сходит к человеку не с вышнего далека, но
оно таково, что человек чувствует, как оно раскрывается в его Собственном
сердце и оттуда устремляется к устам. Павел, однако, опускает последние
слова из этого предложения (Втор 30:14), где сказано: 'Но весьма близко к
тебе это слово, оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его'.
Слово Бога, предписанное человеку, обращается к нему так, что человек
чувствует, как оно раскрывается в его собственном сердце и оттуда
устремляется к устам как слово, желающее, чтобы человек исполнил его. Как
'предписание', так и 'исполнение' Павел также оставил без внимания. И
все-таки в другом месте у Павла (Рим 2:14 и сл.) появляется то же самое
'исполнение' в связи с таким же оборотом 'в сердце', — там, где он говорит о
язычниках, которые 'делают то, чего требует Закон', потому что 'требования
Закона написаны у них в сердцах'. Можно сравнить эти слова с тем, что
говорит у Иеремии Бог (Иер. 31:33): когда-нибудь Тора Божья будет написана у
Израиля в сердце. Чудны пути паулинистской эпохи и ее агитации
Делами закона, заявляет Павел (Рим. 3:20; Гал. 2:16), не оправдается
