— Приезжайте к нам в Дилон, это мое официальное приглашение, — сказала Тиана. И, быстро оглянувшись, чмокнула Трикса куда-то чуть правее верхней губы.
Трикс остолбенел, а когда вновь обрел способность дваться, Тиана уже удалялась под руку с ее величеством.
Счастливый и успокоенный, Трикс начал озираться в поисках Щавеля. Конечно, поцелуй от волшебника был бы лишним, а вот пара добрых слов окончательно вернула бы ему хорошее настроение…
Но Щавеля уже не было, только в дальней двери мелнула его праздничная мантия.
«Я поговорю с ним завтра утром», — подумал Трикс за секунду до того, как герцогиня заключила его в объятия и стала расспрашивать, не простыл ли он, а если нет, то почему его щеки по цвету сравнялись с помидорами.
Но утром Радиона Щавеля в королевском замке уже не оказалось. Доверенный Королевский Волшебник теле-портировался из дворца в неизвестном направлении.
Ясным зимним утром, за неделю до окончания года, Трикс Солье, единственный и полноправный наслеик герцога Рата Солье, подозрительно смотрел на свое отражение.
При некоторой игре воображения темноволосого малика в зеркале можно было назвать юношей. Но на молого человека он все-таки никак не тянул.
Трикс показал зеркалу язык и улыбнулся.
Если бы он взял на себя труд задуматься над тем, чему научился за последние полгода, то мог бы прийти к неожанному выводу. Главным было вовсе не то, что теперь умеет колдовать или способен почистить картошку и протовить кофе для придирчивого волшебника. Главным все-таки было то, что он понял — каждый человек такой, какой он есть, а не такой, каким кажется. Причем отнится это не только к волшебникам, рыцарям, витамантам и слугам. А еще и к самому Триксу.
Трикс, признаем честно, об этом не задумывался. Но на свое отражение в зеркале он все-таки посмотрел с улыой и даже не стал особо тщательно выискивать, не приваются ли над верхней губой усы.
Ну, почти не стал…
Насвистывая какой-то мотивчик (судьба уберегла двоовых менестрелей от того, чтобы попасться насвистываему Триксу на пути), наследник герцога спустился на первый этаж замка. Немногочисленные лакеи и служанки, попадавшиеся на пути, низко кланялись и пытались пыстрее ускользнуть с дороги. Большую часть старой прлуги герцог, после тщательного дознания, разогнал и нял новую — крепких деревенских девиц, хорошо умевших управляться с лопатой и граблями, но цепенеющих при виде тонкой фарфоровой посуды, и крепких деревенских парней, с важностью носивших ливреи, но никак не спобных запомнить, кого как зовут, кому и как положено кланяться и почему невежливо переспрашивать «Ась?», если чего-то не понял.
Но Трикс, как и его отец, считал, что это временное неудобство. Зато не было сомнений, что в случае непртностей эти неотесанные лакеи постараются защитить своего благодетеля, а не разбегутся и не сдадутся на мость захватчика.
Судя по суете вокруг дверей в тронный зал, отец был уже там. Но Трикс повернул в другую сторону, в коридоик, ведущий в подвалы замка. Дежурившие в караулке стражники пропустили наследника без единого вопроса и простояли навытяжку, пока Трикс придирчиво выбирал себе факел и разжигал его в камине.
В казематах, уже перед дверью, ведущей в тюремные камеры, дежурил еще один охранник — довольно-таки тщедушный минотавр, при виде Трикса крепко вцепиийся в алебарду. Бывший тюремщик Солье после инания Гризов перешел в распоряжение победителей и ему предстояло еще полгода нести свою службу.
— Караулишь? — добродушно спросил Трикс.
— Дык! — проревел минотавр. Получилось не очень громко, но довольно воинственно.
— Ну-ну, — кивнул Трикс, проходя мимо охранника.
Тюремные камеры были пусты. Все, кроме одной, в которой когда-то сидел Трикс. Он подошел к решетке, проверил, надежно ли закрыт новенький блестящий замок, сторожевые заклинания на который накладывал он сам, а потом посмотрел на узника.
Сид Канг, подлый предатель, мрачно посмотрел на Трик-са в ответ. Бывший начальник стражи оброс, поскольку цирюльник узникам полагался раз в полгода, немного иудал и побледнел. Но взгляд его оставался по-прежнему упрямым.
— Не плачешь? — спросил Трикс. — Хорошо.
— Издеваться над поверженным врагом недостойно благородного человека, — сказал Канг.
— Так и предавать сюзерена недостойно благородного рыцаря, — заметил Трикс.
Отбывал заточение Сид Канг в гораздо более сносных условиях, чем Трикс. На пол камеры положили старый, но довольно толстый ковер, вместо вороха прелой соломы поставили кровать с теплым шерстяным одеялом, на сте горела крошечная лампа. Даже еда в деревянной тарее выглядела вполне съедобной.
— Мой сюзерен — Сатор Гриз, — ответил Сид Канг. — Да, формально я присягал обоим со-герцогам, но подчяться должен был приказам Гриза.
— Только поэтому тебя и не казнили, — сказал Трикс.
— Знаю. Но вряд ли ты пришел ко мне обсуждать осенности службы двум господам одновременно. Говори, если тебе есть что сказать.
— Чего бы ты хотел получить? — спросил Трикс. — Кроме свободы, разумеется.
Сид Канг подошел к решетке вплотную и пристально посмотрел в глаза Триксу.
— Ты предлагаешь сделку, юный Солье? Похоже, у мя есть то, что я могу тебе дать… раз ты спрашиваешь мою цену.
— Есть, — кивнул Трикс. — Ответы.
— Я уже ответил на все вопросы в тайной канцелярии короля. — Канг болезненно поморщился. — Там умеют спрашивать, знаешь ли…
— Нет, не на все, — сказал Трикс. — Потому что они не знали, что именно надо спросить. Итак, твоя цена?
— Ты заключаешь невыгодную сделку… — задумчиво сказал Канг. — Впрочем, это твоя проблема. Я могу прить все, что угодно?
— Да. — Трикс кивнул. — Разумеется, в разумных прелах.
— Я устал без солнца, — ответил Канг. — Хотя бы одна короткая прогулка в день. Под охраной, разумеется, пусть даже во внутреннем дворе замка.
— Хорошо, — кивнул Трикс.
— И я хотел бы видеть свою жену и детей. Хотя бы иногда. Раз в месяц.
— Раз в два месяца, — ответил Трикс, решив, что слиом много уступать не стоит.
— Это все, о чем я прошу.
— Просить надо три вещи, — вспомнив Маркеля, сказал Трикс. — Продолжай.
— Как угодно. — Канг выдохнул, и пар облачком повис в воздухе. — Здесь холодно и сыро, юный Солье. Здесь даже летом холодно и сыро. Я знаю, за стенами каждой камеры есть печь. Пусть ее топят каждый день, иначе я долго не протяну.
Трикс кивнул:
— Хорошо. Итак, я понял, что ты намерен бежать, что ты хочешь передать кому-то весточку через жену и что ты не уверен, что бежать удастся быстро. Но все твои просы будут выполнены. А я добавлю к ним еще одну — удвть твою охрану.
Сид Канг широко улыбнулся:
— Если бы твой отец, мальчик, был умен так же, как ты, я бы никогда не участвовал в мятеже… Мы договорись, задавай свои вопросы.
