— Если отдам, то маги сразу меня обнаружат! — бысо сказал Тьен. — Не трогайте амулет, пожалуйста!
Трикс подумал и признал, что это верно.
— Если не боитесь, — сказал он, — то можете переневать здесь, в кабинете. Только вам и утром никуда идти не надо. Вас по всему городу будут искать.
— Ага, а меня-то за что? — удивился Халанбери. — Про меня никто не подозревает. Кому я нужен, ага…
— Я тебе придумаю занятие, — сказал Трикс. — Тут еще конюшня нечищеная… Значит, мы договорились…
— И что я вижу? — возмущенно зазвенело у него над ухом. — Нет, как это называется?
Трикс обернулся, хмуро посмотрел на Аннет.
— Брось ругаться. Это наши… гости. Они под моим покровительством.
— Гости? — сварливо сказала фея. — Вот как это теперь называется! Стоило твоей верной фее на минуточку оучиться, чуть-чуть потанцевать с подругами в лунных лучах, как вы привели в дом девушку и бесстыдно стоите перед ней полуголые!
— Какую девушку? — растерялся Трикс.
— Разуй глаза! Ха-ха-ха! — Фея демонически расхохалось. К сожалению, голосок ее был слишком слаб, чтобы произвести должный эффект. — Ты хочешь сказать, что не отличишь девочку, надевшую штаны и рубашку, от малика? Ой, а ты и впрямь не отличил?
— Магические эманации! — ахнул Иен и торопливо сложил большой и указательный палец на левой руке кечком — от сглаза. — Ой, беда-то какая, был мальчишкой, стал девчонкой!
Трикс посмотрел на фею. Потом на Тьена.
А потом пихнул в бок Иена, опустился на одно колено, как подобает рыцарю, и сказал:
— Ваше сиятельство, княгиня Тиана, простите своего недостойного слугу за непочтительные слова и поведение. Моя жизнь в вашем полном распоряжении!
«Ученик менестреля» пытливо посмотрел на него. Пом княгиня Тиана вздохнула и сказала:
— Встаньте, ваша светлость, благородный со-герцог Трикс. Я и… — княгиня вздохнула, — мой незаконнороенный брат Халанбери, отдаем себя под ваше благороое покровительство.
Фея молчала, трепеща крылышками. Иен шумно сглоул и попытался натянуть рубашку на коленки.
Только теперь Трикс обнаружил сходство между «учиком менестреля» и той красивой, балованной девочкой, которую ему так надоело развлекать четыре года назад. Ну где же были его глаза? Достаточно оказалось мужско платья и коротко отрезанных волос (теперь Трикс пял, что волосы были отрезаны быстро и неровно, нколькими движениями ножниц, которые держала неумая и слабая рука), чтобы он не узнал княгиню!
— Мне очень страшно, Трикс, — сказала Тиана, и голос ее внезапно стал жалобным и испуганным. — Очень. Все, что я рассказала про Хасса и витамантов — правда. Ты же меня защитишь, да?
Если ты совсем еще молод, но уже перестал морщиться при виде глупых девчонок, если ты с детства знал, что станешь благородным рыцарем, если в древних летописях с восторгом читал о подвигах, совершенных ради прекраых дам, то ты поймешь, что чувствовал Трикс, ранним утром покидая домик Радиона Щавеля.
Княгиня Тиана еще сладко спала (Трикс уступил ей комнату волшебника, а сам провел ночь на диване в кинете, пренебрегая опасностью магических эманаций), когда Трикс и Иен отправились на рынок. Халанбери, на плече у которого сидела насупленная фея Аннет, зевая, стоял в дверях, а Трикс давал ему последние настаения:
— Никуда не выходите, понял? Вода есть, отхожее вро чистое. Никого не впускайте. Только меня… — Он покосился на оруженосца, но все-таки добавил: — И Иена. Запрись на все засовы.
— Да понимаю я, что я, маленький, — обиделся Халан-бери. — Я Тиане помог из дворца выбраться…
— Мы быстро управимся, — сказал Трикс. — Купим все, что надо, и вернемся. А вы спите.
— Ага, спите! А если маг твой приедет?
— Не приедет. У него вчера был с друзьями симпозиум. Наверное, всю ночь. Он сегодня спать до обеда будет, а то и до вечера. Завтра приедет.
— А что такое симпозиум?
— Это такой обед с друзьями. Пьют вино, закусывают и разговаривают.
— Ага. Тогда у моего отца каждый вечер симпозиумы, — кивнул Халанбери.
— У отца? Тиана ведь сказала…
— Ну да, — просто ответил Халанбери. — Моя мама у старого князя была горничной. Но это же не считается, правда? Я князя-то только один раз видел. Меня хотели выпороть за то, что в саду раннюю землянику ел, а князь увидел, поморщился и сказал, что меня пороть неля. Вот.
Трикс кивнул и неловко потрепал Халанбери по голе. Ему вдруг вспомнилось, как некоторые служанки, оаведясь животом, уезжали из замка куда-нибудь в принциальные городишки. И однажды отец лично вручил такой служанке увесистый кошелек, пожелав обзавестись хорошим мужем.
Наверное, это и вправду не считается?
Но ему почему-то стало грустно и как-то неловко перед Халанбери.
— Иди досыпай, — грубовато сказал Трикс. — И не зудь запереться!
— Милый, ну возьми меня с собой… — безнадежно занючила фея, глядя на Трикса дурными влюбленными глазами. — Мне без тебя грустно…
— Нет, — твердо ответил Трикс. — Феи на базар не ходят. Это не базар, а цирк получится, если ты с нами пойдешь…
Аннет надулась и замолчала.
Они с Иеном запрягли отдохнувшую и явно застояуюся лошадку, после чего двинулись по утреннему ходку к ближайшему базару.
— Повезло салаге, — беззаботно сказал Иен. — Претавляешь, сын отставного менестреля, а на самом-то де — благородных кровей!
— Что же тут хорошего? — буркнул Трикс. — Что не выпороли за землянику?
— Между прочим, — тоном знатока ответил Иен, — это не так уж мало! А вообще благородная кровь всегда себе выход найдет!
— Ну да… через кинжал в пузе… Сидел бы он сейчас на грядке, ел малину, а не прятался от стражников…
— Малина уже отошла, — вздохнул Иен. — Жалко, я люблю малину.
— Ничего ты не понимаешь… — ответил Трикс. — А я вот подумал, может, у меня… как-то несправедливо все.
— Что у тебя сводные братья и сестры есть? — догался Иен. — Да уж есть, наверное. Ну и что с того? Зато их трона не лишили, в темнице не держали. Мало пести, да мало и горести. — Он засунул руку за пазуху и с удовольствием почесался. — Слушай, по-моему, у твго волшебника клопы есть, надо самаршанского пороа купить. Порошок от клопов никто лучше южан не делает!
За разговором дорога пролетела незаметно. Вскоре они вошли на рыночную площадь, где, несмотря на ранний час, уже было полно народа. Трикс оставил Иена караить повозку, а сам, сверяясь со списком, занялся закуами. Набитые медью карманы стремительно пустели, а в повозке постепенно росла гора:
Мяса свиного и телячьего;
Хлеба пшеничного и ржаного;
Колбас и сыров;
Масла оливкового обычного и масла оливкового на травах;
