– Я... не знаю. Придется подождать результатов анализа.
Томлинсон видел, что Корегаи явно смущен. Эксперт считал себя асом, и не без оснований, а тут какой- то тупой сержант полиции уличил его в недоработке.
– Ради Бога, доктор Корегаи, простите, пожалуйста. Я так импульсивно рванулся, толкнул вас... Не сомневаюсь, что вы и сами заметили бы эти волоски. Возможно, вы и видели их при первом осмотре. Просто не посчитали нужным упоминать об этом в заключении.
Корегаи вновь прервал работу, положил лазер на стол и, подойдя к Томлинсону, пристально посмотрел ему в глаза. Постепенно выражение тревожного напряжения исчезло с лица эксперта. Он понял, что Томлинсон предлагает мир.
– Могу ли я... чем-то... помочь вам?
Томлинсон улыбнулся.
– Не знаю, доктор. Вы обследовали все три трупа, возможно, у вас есть какие-нибудь идеи, которые наведут меня на след. Даже самая незначительная деталь, не представляющая для вас никакого интереса, может неожиданно подсказать мне верное направление поиска.
Корегаи задумался. Потом, не говоря ни слова, повернулся к трупу и, приподняв левую грудь жертвы, направил туда луч лазера. В голубом свете Томлинсон увидел под грудью маленькую татуировку. Бабочка, несущая на крыльях гирлянду цветов.
Сержант знал, что медэксперты умеют определять, когда была сделана татуировка.
– Старая? – спросил он.
– Татуировка совсем свежая.
– Кто-нибудь еще видел ее?
Корегаи кивнул:
– Я написал о ней в заключении. Только никто не знает, что с этим делать. Следователи пытались что- нибудь выяснить.
Но у них ничего не получилось.
– Спасибо, доктор, – сказал Томлинсон вполне искренне. – Мне это очень пригодится. Если с волосками что-нибудь выяснится, дайте знать.
Корегаи вежливо кивнул и снова углубился в работу. Томлинсон вышел из кабинета. Ему хотелось сразу же начать раскручивать новую информацию, но он уже опаздывал на дежурство на коммутаторе. Впрочем, ничего. Возможно, после полуночи будет даже удобнее заняться расследованием.
Томлинсон не мог понять, почему никто не знает, как воспользоваться информацией о татуировке. Возможно, следователи решили, что от такой мелочи проку не будет: даже если татуировка и внесет ясность относительно жертвы, то вряд ли поможет установить личность убийцы.
В этом и заключалась ошибка. Для чистюль следователей маленькая бабочка ничего не значила, но Томлинсону она могла многое рассказать. Особенно в сочетании с тем, что он уже успел выяснить.
Сегодняшней ночью удача должна улыбнуться ему.
Глава 12
Бен спал или, по крайней мере, пытался заснуть, когда почувствовал, как что-то холодное и мокрое коснулось его лица.
– Э-эй!.. – Он с трудом разлепил глаза.
Жизель – огромная черная кошка, которую в прошлом году всучила ему Кристина, – устроилась на груди Бена, обняв лапами его шею и уткнувшись мокрым носом ему в щеку.
– Может быть, ты не понимаешь, Жизель, но я и так уже провел целый час без сна. И мне вовсе не хочется продолжать в том же духе.
Жизель положила голову ему на плечо и замурлыкала.
Что за наглость? Я же ночью кормил тебя. – Бен обреченно вздохнул. – Ну ладно, пойдем. Возни с тобой, как с малым ребенком.
Он заставил себя вылезти из-под одеяла, накинул халат и нехотя поплелся на крохотную кухню, такую же маленькую, как и вся его квартира. Жизель радостно бежала следом, прижимаясь к ногам хозяина. Бен достал из холодильника банку кошачьих консервов и открыл ее.
Рыбный аромат сразу наполнил кухню. Жизель, подняв голову, выжидательно смотрела на Бена.
– Ну-ка, Жизель, давай сначала выполним трюк, угощение надо заслужить. – Бен похлопал себя по плечу. – Прыгай.
Он подождал. Но ничего не произошло.
– Прыгай, Жизель, прыгай!
Кошка по-прежнему не реагировала на его команду.
– Жизель, ты должна прыгнуть. И тогда, в награду, я дам тебе еду. Не понимаю, почему ты не можешь сделать такой простой трюк. Ну, прыгай!
Жизель грустно посмотрела на хозяина большими голодными глазами и тихо, жалобно мяукнула.
– Ладно, – сдался Бен и, нагнувшись, выложил консервы в тарелочку. В ту же секунду Жизель набросилась на еду. Жалобное мяуканье превратилось в довольное урчание.
– Да, – заметил Бен, – придется нам сегодня заняться дрессировкой. Попозже, конечно. – Он включил музыку, которая так нравилась Кристине, и достал из горки чашку от сервиза и коробку хрустящих палочек.
