В этот момент переборка встряхнулась от частого стука и визгливый голос Совы ворвался, как из преисподни:
- Эй, хохол! Ты с кем это там расчирикался? Куров приставил палец к губам, но сказал громко:
- Не нарушай границы!
- Твоих контрабандисток не пропущу! - был ответ. - Не надейся!
- Знаешь хоть, кто пришел-то?
- Знаю я вас! Так и норовите в России что-нибудь стянуть! Захотели пожить самостийно, вот и живите! А я не позволю твоим контрабандистам экономику государства нарушать!
У деда плечи опустились.
- Видишь, у нее на почве политики болезнь приключилась, - посожалел он. - От того и взамуж захотела на старости… Ее нельзя полечить? Может, пилюли какие есть?
- У меня один йод остался, - прошептала Оксана и подхватила сумку. - Пойду я, Степан Макарыч…
- Иодом голову не вылечить. - Он открыл люк. - Ход за бочкой из-под капусты, помнишь?
- Помню…
- Обратно через сортир возвращайся. Только не через «Ж», а через «М».
- А «Ж» теперь куда выводит?
- Я там лабиринт устроил. Чтоб контрабандистов отвадить.
Оксана скрылась в подполе, а Сова еще раз постучала, словно клювом, и спросила с вкрадчивым распевом:
- Опять баб там щупаешь, старый мудант?
Куров на это и внимания не обратил, а сел в люке, свесив ноги, посмотрел, как Оксана уходит в Россию через подземелье, и только головой покачал:
- От дурак, Юрко! Дивчина-то какая спелая. Укуси, так сок брызнет… Эх, зубов нету!
Глава 3
Волков следующим утром сидел на своей половине башни, выглядывал из круглого отверстия, словно скворец, и, мечтательно любуясь зарей, поджидал Оксану с вызова, даже о «полянице» забыл. Но глядь, а из России вместо докторши Тамара Кожедуб идет, узелок с судками в руке: завтрак несет! Нюх у нее был феноменальный: как только Николай Семенович на сторону посмотрит, она уже чует и под каким-нибудь предлогом является на таможню. У него под ложечкой засосало, но не от голода, а от нехорошего предчувствия - сейчас пытать начнет!
Хоть бы Оксану в это время не принесло…
При виде Тамары Шалвовны Вовченко калитку КПП перед ней распахнул и даже козырнул - не по службе, а из уважения перед ее статью. Однако она будто не заметила, целеустремленно по лестнице поднялась, с порога носом потянула и, кажется, ушами запрядала, как лошадь при близости волка.
- Ты зачем это надушился?
- Контрабанду уничтожал. - Николай потер руки, будто бы в предвкушении завтрака: - Накрывай на стол!
На самом деле он терпеть не мог пищи, которую его гражданская супруга готовила, - в основном кабачки во всех видах, капуста и прочие овощи, поскольку она лет пятнадцать уже сидела на диете, пытаясь похудеть, а что жена не любит, того мужу не едать. Однако Тамара развязывать узелок не спешила, прежде углы обнюхала, вещественные доказательства поискала и, ничего не обнаружив, спросила:
- Что тут ночью Оксанка Дременко делала?
- У Котенко жена рожала, - между прочим обронил он, зная, что лукавить в присутствии судебного пристава невозможно. - По вызову ходила…
И лучше бы не говорил правды. Тамара судки выставила перед ним, посмотрела, как он ест, и зачитала приговор:
- Жена у Котенко рожала… А я кормлю, кормлю тебя, и все без толку! Быстро поел и ко мне!
Сама же дверь на запор, форменный китель с погонами скинула и давай юбку снимать. Пробужденная старая дева словно с цепи сорвалась: насмотревшись эротической кинопродукции, потеряла всяческий стыд и представления о реальности, пыталась все увиденное воспроизвести в натуре. Поначалу Волкову это даже нравилось, особенно ее неутомимость, изобретательность и жажда эксперимента. Но Тамара добывала все новые и новые фильмы и требовала потом повторить увиденное. Бессмысленно было убеждать ее словами, что в жизни этого не проделать никоим образом, каждый раз приходилось доказывать на практике. По этой причине они сломали уже три кресла, диван и две кровати, вырвали вместе с проводами люстру из потолка, отчего во всем доме потом чинили свет, и нарушили систему отопления. Хорошо, произошло это в летний период и сорванный стояк оказался пустым, а то бы еще кипятком обварились. Однажды съездила в Брянск, где накупила в секс-шопе себе эротического белья и всяких непотребных предметов, а ему специальные кожаные штаны, безрукавку с цепями, нарукавники и маску какого-то американского супермена. Потом, несмотря на ответственную должность судебного пристава и известность, записалась в недавно открытый Пухнаренковым фитнес-клуб, посещала семинары каких-то заезжих шарлатанов, обещавших похудение в течение двух недель, горстями ела таблетки и, напротив, почти отказывалась от пищи.
Волков надеялся, что хоть голод ее несколько усмирит, но куда там! Фантазии ее перехлестывали через край и не имели зримых очертаний. В порыве страсти она повезла Мыколу в Испанию, в трехдневный тур, на корриду, которая произвела на Тамару сильнейшее впечатление. Это после нее незаконная супруга увлеклась садомазохизмом. Принесла с работы наручники и плеть, приковала себя к головке железной кровати, выполненной по заказу, нарядила Волкова в костюм тореадора, прикупленный на корриде, и велела ее усмирять, как быка на арене. Мыкола попрыгал вокруг, с удовольствием вытянул ее несколько раз по крутым бедрам, однако это ей не понравилось.
- А теперь твоя очередь! - пристегнула Мыколу и взяла плетку.
Он извивался на койке, словно уж, и все равно досталось по ребрам, но и от этого экстаза Тамара не испытала.
И вот теперь, должно быть, она насмотрелась кино про офисный секс и хотела сыграть бедную, испуганную секретаршу в кабинете шефа-извращенца. Оголила нижнюю часть тела, разлеглась на диване и залепетала голосом, которым говорила по телефону, но голливудским языком:
- Не прикасайтесь ко мне! О, прошу, не надо! Этого со мной еще никто никогда не делал. Что это у вас такое?
Волков глянул на ее чресла, внутренне ужаснулся, однако не зажмурился и голос не дрогнул.
- На службе не положено! - осадил, ровно плетью. - Батько Гуменник велел мову учить!
- Положено везде, где поставлено! - отпарировала Тамара уже своим обычным голосом. - Ходь до мене, зараз и мове научу, и побачу, шо це таке у тебе в шароварах…
В это время, на счастье Николая Семеновича, в кармане кителя супружницы зазвонил мобильник. По телефону она разговаривала сладенько, с томным придыханием, отчего голос ее никак не соответствовал внешним данным. Ей бы заниматься виртуальным сексом - отбою бы не было от клиентов…
- Я вас очень внимательно слушаю, але, - проворковала Шалавовна и в тот час сменила тон: - Добре, добре, брат! Амерыканець, або хто ще, нехай…
Волков насторожился и одновременно возликовал, а незаконная супруга бросила трубку и с сожалением натянула юбку.
- Сильвестр Маркович прыихав, щоб йому! Гуменника прытягнув и якогось амерыканця.
Она умышленно говорила с ним на мове, дабы у мужа была языковая практика, - заботилась о его карьерном росте.
- Вот что такое хорошая интуиция! - с удовольствием заметил Мыкола.
