- Была бы у тебя другая… интуиция, - уже по-русски проворчала Тамара, с грохотом собирая судки. - Чтоб вечером у меня в хате сидел и ждал! Кино погляди, в аппарате оставила…
Они хоть и сошлись уже больше года назад, однако жили пока в разных государствах…
- Чую, сегодня будет настоящая порнуха, раз начальство пожаловало. Тут уж как получится…
- Нехай только не получится! - пригрозила она и хлопнула дверью.
Только сейчас он осознал, какую рискованную комбинацию задумал, и сначала в холодный пот бросило, потом жарко стало, ибо спустя минуту к таможне подкатил «форд» Дременко. Обычно Волков относился к нему холодно, как к конкуренту, но тут поправил фуражку и спустился с башни навстречу:
- Здоровеньки булы, Тарас Опанасович!
Когда тот был секретарем райкома, его звали Тарас Афанасьевич, поскольку с украинским звучанием отчества карьеры было не сделать, но вместе со сменой власти изменилась и мода.
Голова подобного не ожидал, однако без всяких объяснений чувствовалось, приехал по важному делу и чем-то сильно озабочен. И оттого снисходителен до добродушия, что сейчас было на руку.
- Здорово, Мыкола. Знаю, Оксана была у тебя ночью, обнимались тут.
Волков готовился к разговору, придумывал, как начать, но и в голову не приходило, что Дременко сам заговорит об Оксане, и потому слегка растерялся.
- По вызову бежала во втором часу, - признался он. - У Котенко жена рожала…
- Говорят, ее мутант напугал. За руки хватал… Говорила тебе?
Слухи в Братково разносились с быстротой невероятной. Даже в ночное время, когда все спали.
- Говорила…
- Обратно через таможню проходила?
- Нет…
Дременко снял шляпу и вытер низкий, угрюмый лоб:
- Роды приняла и куда-то пропала. Трубка не отвечает. В хате нет, на работе нет… А где мутант напугал, сказала?
- Недалеко от КПП отирался. Тут рядом. Схватил так, что синяки оставил.
- Сам-то видел?
- Синяки видел.
- А мутанта?
- Нет, он мужикам не показывается…
- Мабуть, у москалив ще Ксанка? - то ли спросил, то ли предположил озадаченный Дременко.
- А может, и в «окно» сквозанула…
- Через Куровых?
- Через кого же еще? - Волков уловил нужный момент. - Я вам так скажу, Тарас Опанасович: мается ваша дочка от одиночества. Засиделась в девках, а ей замуж давно пора. Оттого и бегает по ночам.
- Да так, Мыкола, так… Но сейчас не до нее!
- Как это - не до нее? - изумился тот. - Может, поймал ее мутант и уволок?
- Ее, суперечливую, и черт неймет! - в сердцах отмахнулся Дременко. - Страсть яка норовлива!
- Вот и надо замуж отдавать, чтоб угомонилась! Тот головой тряхнул:
- Отдал бы, да ведь ждет Юрка, внука Куровского. Еще тот мерзотник, весь в деда. Зачумил голову дивчине…
- Не ждет она его, Тарас Опанасович.
Дременко глянул из-под мохнатых бровей, словно медведь из берлоги:
- Кто же тебе сказал такое?
- Сама и сказала. И замуж, говорит, никто не берет, не сватается. Мол, рожать пора, а хоть от мутанта рожай.
- Ты с ней такие разговоры ведешь? - спросил голова подозрительно.
- Что же не вести? Мы с Оксаной всякие разговоры ведем…
- Был бы жених, так отдал бы не глядя, - вдруг вздохнул голова, озираясь. - Да где взять такого, чтоб ей по нраву был? Она ведь привередливая - страсть. Ох, кому-то достанется горя с ней похлебать…
Волков с духом собрался:
- Да я бы не прочь, Тарас Опанасович, хлебнуть.
- Чего хлебнуть? - не понял или схитрил тот.
- Горя с Оксаной.
- Ты?..
- Чем я ей не жених? Постарше буду, так и она не первой свежести дивчина. Сама виновата, давно хотел посвататься, да куда там!
- Шутишь, Мыкола?
- Не шучу, Тарас Опанасович! - Волков почуял момент откровения. - Давай с тобой поговорим, как мужики. Нравится мне Оксана, а потому я готов тебе должность уступить и больше не ходить в конкурентах. А своему электорату объявлю, чтоб за тебя голосовали.
Этого Дременко уж никак не ожидал, и вид у него был такой, словно он в лесу заблудился и теперь лихорадочно вертит головой, дабы сориентироваться. Того и гляди закричит - ау!
Но быстро взял себя в руки и проворчал в сторону:
- Знаю я твой электорат… Контрабандисты…
- Как хочешь назови, а полноправные граждане. И весьма активные, между прочим, порядок знают, так что голос свой отдадут, за кого скажу.
Это голова проглотил, как карась наживку, но вдруг трепыхнулся:
- Ты ведь с Тамарой Кожедуб живешь?
- Одно название - живу, - отпарировал Мыкола. - В разных государствах, не расписаны… Какая она мне жена? Никаких обязательств. Горшок об горшок, и кто дальше…
- Як же ж Сильвестр Маркович?
- Мне с ним детей не крестить!
Дременко губу закусил, бровями глаза прикрыл - соображал, должно быть. Николай же Семенович понял, дожимать надо голову:
- Принимай условия, Тарас Опанасович, пока сам предлагаю. И все останется между нами. А уж с Оксаной мы поладим.
Тарас Опанасович соображал с отчаянием и, конечно, угадывал, что в словах бывшего предрика проглядывает некая комбинация, - не мог тот жить без всяческих изощренных уловок, на которые слыл мастером. Однако выявить их с ходу голова был не способен, ибо совпартшкольное образование обрекало на тугодумность, - так считал Волков.
- А що? Дывлюсь, Мыкола, моя Ксанка и насправди тоби люба - колы тоби и кар'ера не потрибна? - наконец проговорил он, и переход на мову означал, что Дременко хитрит, вздумал еще поторговаться.
- Та як Ксаночку побачу, так хвыля в душе бьет! - признался тот. - На шо мене карьера? Нехай горит ясным пламенем! Мы лучше внуков тоби, тату, рожать станем!
Хмурый Тарас Опанасович впервые усмехнулся, и, как показалось, снисходительно:
- Внукив наплодыты - не велыка пиклування… Добре, подуматы треба, Мыкола.
- Некогда думать, - отрубил Волков. - По моим сведениям, Сильвестр Маркович пожаловал. С батькой Гуменником и американцем.
- Откуда ты узнал? - не сдержался голова. - Они ж тайно приехали!
- А ты откуда знаешь, что мы с Оксаной тут обнимались? По телевизору показывали?
Это был открытый намек на то, что Волкову известно о секретном договоре Дременко с Чернобаем, по которому установленные видеокамеры транслировали всю обстановку на таможне голове администрации района в сопредельном государстве. И, невзирая на крайнюю озабоченность, Тарас Опа-насович намек понял и слегка подобрел.
- Ты больше года исполнять обязанности головы не имеешь права, - напомнил ему Мыкола. - Значит, определят дату выборов. Когда начнется избирательная кампания, поздно будет договариваться.
- Не за тем пан Кушнер пожаловал, - озабоченно проронил Дременко и огляделся. - Ладно, Николай Семенович, согласен, если Оксанка пойдет. Нехай!
