Кудруна

съестного.

⁸⁴⁴ И Хетель не подумал печалиться о том,
Что путь заказан в море скитальцам с их крестом,[104]
Пятьсот с собой забрал он бойцов христолюбивых,
Да мало их вернулось домой из краев несчастливых.

⁸⁴⁵ Должно быть, по заслугам воздал герою бог
За то, что на мученья он странников обрек:
Король с его мужами погибли на чужбине,
И слезы пилигримов ему отлились и дружине.

⁸⁴⁶ Поплыли хегелинги так скоро, как могли,
Благоприятный ветер понес их корабли.
Вперед, под парусами, по вражескому следу.
Они отмстить хотели норманнам за все свои беды.

XVII авентюра Как Хетель пришел за своей дочерью на Вюльпензанд

⁸⁴⁷ Король норманнов Людвиг и юный Хартмут-князь,
От странствия морского изрядно утомясь,
Сошли на дикий остров с дружиной для привала.
Большой была их свита, но радостей ждало их мало.

⁸⁴⁸ Он звался Вюльпеизандом, широкий остров тот,
Отважные норманны, свершавшие поход,
Коням давали отдых и сами отдыхали.
Что близок час расплаты, об этом они и не знали.

⁸⁴⁹ И пленниц благородных на берег привели.
Насколько полонянки отважиться могли,
Они перед врагами печали не скрывали,
Оплакивали близких и участь свою проклинали.
⁸⁵⁰ Везде на побережье уже зажглись огни.
Бойцы разбили лагерь. Надеялись они
Здесь в обществе красавиц пробыть семь дней иль боле.
Случилось по-другому, им горькая выпала доля.

⁸⁵¹ На острове пустынном, в необозримых водах
Они остановились и предвкушали отдых,
Но рыцари надежду напрасную питали
В кругухпрекрасных женщин семь дней отдохнуть на привале.

⁸⁵² Иx стан от Мателаны лежал в такой дали,
Что гордые норманны помыслить не могли
О том, что их стоянка для них бедой чревата
И в море спозаранку с друзьями появится Вате.

⁸⁵³ Слуга вдали заметил корабль под парусами
И к Хартмуту явился с такими новостями,
Но рыцари, увидев кресты на парусине,
Сказали: «Пилигримы плывут поклониться святыне».

⁸⁵⁴ А вскоре показались три корабля больших
И девять крепких барок, но те, кто плыл на них,
Креста во славу божью на платье не носили.
За свой позор и горе норманнам они отплатиля.

⁸⁵⁵ Весь флот уже так близко к их стану подходил,
Что блеск щитов и копий норманнов ослепил.
«Гляди-ка, – крикнул Хартмут, – враги явились наши!»
Пришлось испить дружине и Людвигу горькую чашу.

⁸⁵⁶ Ломались с треском весла в руках гребцов иных, —
Такое нетерпенье одолевало их.
И юным, и бывалым воителям на суше
Пришлось обороняться, чтоб только спасти свои души.

⁸⁵⁷ Король и Хартмут взяли тяжелые щиты.
Они домой попали б еще до темноты,
Когда бы не прельстились привалом. Им казалось,
Что у отца Кудруны надежных друзей не осталось.

⁸⁵⁸ «Доселе, – молвил Людвиг, – в игрушки я играл,
Врагов, меня достойных, впервые бог послал,
Они, я это чую, в сраженьях непреклонны.
Так всех озолочу я, кто станет под наши знамена».

⁸⁵⁹ Стяг Хартмута норманны на берег понесли,
А к берегу так близко подплыли корабли,
Что их копьем коснуться оттоле было можно.
Я думаю, что Вате щитом прикрывался надежно.

⁸⁶⁰ Такой жестокой брани еще не видел свет,
Уж на песке датчане свой проложили след.
Копье и меч булатный исход войны решали,
Сражались оба стана и мир заключать не желали.

⁸⁶¹ Везде борьба кипела на диких берегах,
Летели гуще стрелы, чем снег летит в горах,
Когда с альпийских склонов холодный ветер веет.
Все удалью блистали, но смерть никого не жалеет.

⁸⁶² Навстречу рою копий ответный рой летел.
Но побережьем Хетель не скоро овладел.
На полчища норманнов с мечом бросался Вате,
Был грозен старый воин, и он не щадил супостата.

⁸⁶³ Король норманнов Людвиг на Вате наскочил
И рыцаря ударил копьем что было сил,
По воздуху обломки от древка полетели.
Был мужественен Людвиг. Тут к Вате друзья подоспели.

⁸⁶⁴ На шлем врага обрушил свой острый меч старик,
Клинок его булатный до черепа проник.
Надел по счастью Людвиг рубашку под кирасу
Из абалийской ткани, а то бы не прожил и часу.[105]

⁸⁶⁵ Отважный Людвиг Вате чуть жизни не лишил,
Но сам насилу спасся и скрыться поспешил;
Ведь были шутки плохи в бою с героем старым,
Он рыцарей немало прикончил смертельным ударом.

⁸⁶⁶ Схватились вместе Ирольт и Хартмут. Их клинки
Секли ожесточенно стальные шишаки,
И звон мечей далеко на поле раздавался.
Был смел датчанин Ирольт, и Хартмут отважно сражался.

⁸⁶⁷ Король зеландцев Хервиг не мог к земле пристать,
Тогда он в море прыгнул и брода стал искать.
В воде по горло стоя, явил в борьбе с волнами
Он мужество такое во имя служения даме.

⁸⁶⁸ Враги его хотели в пучине утопить,
Но только и сумели, что копья расщепить
О крепкий панцирь. Хервиг на сушу устремился
И там в бою с врагам! за многих друзей расплатился.

⁸⁶⁹ Покуда Хетель смело с дружиной наступал,
Вода побагровела от крови тех, кто пал.
И ток волны кровавой расплылся в море шире,
Чем мог копье забросить любой из воителей в мире.

⁸⁷⁰ Героям тяжко было. Их столько шло ко дну,
Что, верно бы, хватило на целую страну.
Их миловали раны и не мечи сразили, —
Что нужды, не равно ли в какой оказаться могиле!

⁸⁷¹ Свое дитя родное отстаивал король,
Но в битве все терпели страдания и боль.
Друзья врагов разили и погибали сами.
Весь берег Вюльпензанда был мертвыми устлан телами.

⁸⁷² Но силы напрягали Нормандии сыны,
И были хегелинги неистовства полны.
Датчане показали, как надобно сражаться.
Кто жить хотел на свете, не должен был им попадаться.

⁸⁷³ Там Ортвин, Морунг пашню костями засевали
И в схватке рукопашной соперников не знали,[106]
Покрыли оба славой себя на поле бранном,
Бесчисленные раны они наносили норманнам.

⁸⁷¹ Л доблестные мавры, как сказывали нам,
Явиться поспешили на выручку друзьям.
Нa их поддержку Хетель надеялся немало:
От их мечей сквозь шлемы горячая кровь выступала.

⁸⁷⁵ Возможно ль быть храбрее, чем вождь их
Зигфрид был? Он кровью много светлых доспехов обагрил,
Воитель достославный, в тот день он бился люто.
И можно ль быть смелее, чем доблестный Вате и Фруте?

⁸⁷⁶ Все изломали копья – и та и эта рать.
С друзьями вышел Ортвин Кудруну воевать.
В тот день они немало доспехов изрубили.
Сестра его рыдала и слезы все пленницы лили.

⁸⁷⁷ Бойцы весь день сражались, однако рвенье их
Еще не истощалось и натиск не утих.
Тут злую неудачу датчане потерпели,
Когда они Кудруну отбить у норманнов хотели.

⁵⁷⁸ Спускался вечер, солнце окутывала мгла,
Все хуже становились у Хетеля дела.
Норманны осмелели и удержу не знали,
Мечами рапы сея, Кудруну они защищали.

⁸⁷⁹ Шел бой, пока героям не помешала ночь.
А на рассвете снова за Хетелеву дочь,
Себя не посрамляя, и стар и млад сражался,
И тут к вождю норманнов отец королевны