приговоренного к пыткам и позорной казни… Если, конечно, Царица не расправилась с ним также, как с мятежными нобелями… И всюду, как в ту достопамятную ночь, были жуткие кровавые разводы, каких Хофру не видел даже в подземельях, где жрецы проводили эксперимент за экспериментом, перекраивая живую плоть разумных и не очень существ…
— Что с тобой, Говорящий? — встревожился мальчишка, — тебе нехорошо?
— Нет… — сделав над собой усилие, Хофру поднялся, — тебе известно, кто покусился на жизнь божественной Териклес?
— А то! — по-простому брякнул послушник, — трое пробрались во дворец. Этот, как его… Ий-лур, карлик какой-то и наша птичка из сада Царицы!
Вполне довольный собой, мальчишка круто развернулся на каблуках и помчался вперед, словно Говорящему-с-Царицей было необходимо указывать дорогу. А Хофру… Хофру снова опустился на стул. В ушах зашумело, перед глазами запрыгали серые мошки — «только и осталось, что свалиться без чувств!».
— Ийлур, кэльчу и… Андоли, — прошептал он, — но зачем?!! Зачем?
Сглотнув кислую слюну, Хофру кое-как натянул капюшон. Поглубже, чтобы любопытствующие увидели только бледно-золотистый подбородок жреца. Ноги отказывались идти, и Хофру от всего сердца пожелал, чтобы сказанное послушником оказалось всего лишь очередной издевкой Царицы.
Но, увы, все было по-настоящему.
Мальчишка вернулся, скорчил озадаченную гримаску.
— Говорящий… Что с тобой? Идем, именно ты должен осмотреть пленников и пытать их!
— Ничего, — покачал головой жрец, — ничего… Беги, передай, что я сейчас буду на месте.
Глава 7. Несостоявшаяся сделка
… — Андоли не могла нас предать. У нее не было возможности предупредить этих… серкт. Она все время была с нами.
Слова утонули в холодной темноте подвала, и опять повисла тишина. Мертвая тишина подземелья, где, как ни напрягай глаза, не видно ни зги.
Дар-Теен хмыкнул. Можно сколько угодно говорить вслух, пытаясь убежать от сводящего с ума безмолвия — но это ничего не изменит. Он по-прежнему оставался в плену, и по-прежнему впереди ждала неизвестность.
Собственно, произошло именно то, чего он опасался: надежды Шеверта развеялись как дым на ветру. Оказалось, Царицу народа серкт вообще убить невозможно! По крайней мере, Дар-Теен не знал никого, кто бы выжил после такой раны. Ведь Шеверт пригвоздил ее к постели, она, эта бестия, должна была умереть тотчас же, причем в диких мучениях… Но нет. Не только не умерла, но еще и соизволила эффектно появиться сразу из четырех зеркал. И тогда в игру вступила Андоли, хрупкая девчонка — которая, как выяснилось, уже была с Царицей хорошо знакома.
«А что дальше-то? Помнишь?»
Дальше…
Дальше все смешалось. Явь и бред.
Дар-Теен так и не понял, что случилось после мольбы элеаны. Помнил только, что Шеверт, выкрикивая ругательства, бросился на девчонку с ножом — и тут же упал, как будто кто-то невидимый толкнул на пол. Странные это были ощущения, как будто тебя выпивают до дна, словно кружку воды… Пытаются выпить, давятся и отбрасывают. Всем телом о стену, да так, что хрустят кости.
И за все это время Царица серкт ни разу не пошевелилась. Так и стояла, задумчиво глядя на распластавшуюся перед ней Андоли, а затем — кажется — произнесла:
— Да, я тебя помню.
И еще…
Ийлур обхватил руками плечи и прислонился к холодной стене узилища.
Было еще кое-что… Такое, отчего мороз продирал по коже.
Когда он, Дар-Теен, валялся на полу царских спальных покоев, безуспешно пытаясь подняться и глядя, как задыхается Шеверт, Царица опустилась рядом с ним на четвереньки. Он взглянул в бездонные черные глаза, отчетливо увидел, как розовый кончик языка скользнул по пухлым губам… А потом царица серкт принялась его обнюхивать как большая собака, и ощупывать, словно щера на рынке.
Дар-Теен тряхнул головой. На коже так и осталось ощущение тонких горячих пальцев, и мягких прядей цвета меди. Все это было невыносимо и мерзко вспоминать, потому что — в те мгновения — ийлур ощутил присутствие странного, кровожадного существа, укрывшегося в совершенной оболочке юной девушки.
Морщась от боли в обожженных запястьях, он ощупал кандалы. Стоило, конечно, ожидать этого, но — видят Покровители! — как не хотелось оказаться в кромешной темноте, да еще и прикованным к стене.
Впрочем, цепь казалась длинной. Дар-Теен поднялся и осторожно двинулся вдоль стены, надеясь хотя бы нащупать дверь. Идти получалось только мелкими шажками, серкт предусмотрительно надели железные браслеты и на ноги.
«Ну, ничего, ничего», — Дар-Теен все пытался убедить себя в том, что положение его не так уж и лпохо, — «разве ты не попадал в передряги? И до сих пор выходил из них живым. Может, и здесь повезет. А может — и нет…»
Столь мрачное заключение проистекло из ощущений, которые испытал в то мгновение Дар-Теен. А они оказались далеко не самыми приятными, учитывая, что пальцы наткнулись на чьи-то засыпанные мусором волосы.
— Эй, — сказал ийлур, — кто здесь?
Ответом было молчание.
Дар-Теен чуть опустил руку — пальцы провалились в пустые глазницы черепа.
— Шейнировы твари!
Он попятился, с отвращением отряхивая руки. Ну не твари ли эти серкт? Небось, намеренно посадили его в камеру со скелетом, чтобы запугать и раздавить еще до первого дознания…
Ийлур вернулся на прежнее место и уселся, привалившись к стене.
«Хуже просто некуда…»
Он хотел помолиться Фэтнару Пресветлому, но вспомнил слова Шеверта о том, что боги покинули Эртинойс, и передумал. Похоже, Покровителей и в самом деле больше не было. Оставалось надеяться только на себя, как надеялся бедняга Шеверт — и думать, думать. Старый учитель, синх по имени Альбрус, всегда говорил: из любого, даже самого безвыходного положения всегда найдется хотя бы два выхода. Следовательно, настало время как следует пораскинуть мозгами, а заодно и обмыслить еще раз все те странные события, которые с ним, Дар-Тееном, произошли.
Ийлур по крупинкам собирал прошлое, которое было тщательно кем-то вытерто. Оставались факты — уверенность Эристо-Вет в том, что он был убийцей никому не нужной гадалки, ее решение идти до конца одной. А еще — непонятная игра метхе Альбруса, темная жрица, Лабиринт Сумерек, где ийлура напару с рабом что-то искали. Все. Больше Дар-Теену ничего не было известно об истории с Лабиринтом Сумерек.
А много позже, занесенный неведомо как в будущее, Дар-Теен узнал о кровавой резне, что устроили элеаны и ийлуры. Не потому ли, что темная жрица похитила нечто ценное в том Лабиринте? А Эристо-вет? Что сталось с ней?.. Вдруг ее убила эта рыжая жрица, предавшая своего отца-Покровителя?
Ийлур настолько отчетливо представил себе, как его Эристо-Вет, его зеленоглазую красавицу сжирает смертоносное покрывало Шейниры, что к горлу подкатил горький комок.
«Да нет же, нет! Она не могла тогда погибнуть, просто не могла… Эристо-Вет не из тех, не из тех…»
