Он в отчаянии вмазал кулаком по бездушной и холодной стене. И толку-то? Лишь кожу на косточках содрал.
В конце концов, даже если Эристо-Вет уцелела в Лабиринте Сумерек, ее убила болезнь, насланная пришлым народом. И ничего не изменить, вот что страшно и горько.
«Разве что ключ найти? Но он у темной жрицы, а где ее искать — одной Шейнире ведомо».
Дар-Теен выругался. Глупая записка, похожая на чью-то шутку… А он, как дурак, надеется — и это в то время, когда и жизнь-то подходит к концу!
Он устало закрыл глаза, представляя себе Эристо-Вет, живую и здоровую. Заныло сердце. Оно всегда болезненно сжималось, когда
— Э, братец, да так и с ума сойти недолго, — пробурчал себе ийлур. И вздохнул, — найти бы того, кто подтер мне воспоминания. Уж я бы из него вытряс все… Все!
Еще через мгновение Дар-Теен невольно сжался в комок: заскрежетал ржавый механизм замка, заныли давно не смазываемые петли.
«Пришли, гады», — он прищурился на багровую полосу, появившуюся на полу.
Стало светлее, и привыкшие к темноте глаза заслезились. В камеру, бряцая легкими доспехами, ввалилось сразу четверо серкт — похожих друг на друга, черноволосых и черноглазых, с густым золотистым отливом кожи. Первый из них ткнул пальцем в Дар-Теена и что-то прокаркал на своем наречии — но ийлур больше не смотрел на них.
Его взгляд словно обрел собственную волю и прилип к скелету в углу.
Это был скелет элеана, и провалялся он здесь невесть сколько лет. В спутанной и запылившейся пакле волос ярко блестела крупная лазуритовая бусина, а рядом с черепом, на стене, было нацарапано: «Иди в храм Дракона».
— Тарнэ, — растерянно пробормотал Дар-Теен.
Он хорошо помнил адепта храма Великого Дракона — равно как и нераскрытые его тайны. И вот теперь скелет элеана по имени Тарнэ вдруг оказался в той же камере, куда поместили Дар-Теена. Случайность? Или же… Верный расчет верховной жрицы того, кто стережет само время?!!
Между тем скелет привлек внимание серкт.
Один из них задумчиво поводил пальцами по выцарапанной надписи, с сомнением сказал что-то товарищу. Словно они и не знали, что ийлура бросят в камеру, где еще сидит прежний узник. Другой серкт только плечами пожал и снова закаркал, тыкая в Дар-Теена.
Ийлур не стал сопротивляться, когда его освободили от цепи, подхватили под руки и поволокли прочь из камеры.
Иди в храм Дракона… Хм… Было ли это знамением того, что и из этой передряги удастся выйти живым и здоровым? Или это был крик о помощи самого Тарнэ, оставленного умирать в одиночестве и темноте?
— T’heine Nechirett, — переговаривались серкт, — ein zhrets sella’h.
«Жаль, что не понимаю», — Дар-Теен покорно висел на крепких руках воинов чужого народа и осторожно поглядывал по сторонам.
Сперва его волокли по длинному коридору, по обе стороны утыканному низкими дверцами и ржавыми подставками для факелов, затем — по крутой винтовой лестнице, здесь даже пришлось шагать самостоятельно, постоянно ощущая упирающийся в спину стальной клинок. Они задержались перед тяжелыми, обитыми бронзовыми полосами дверями, а когда створки неохотно распахнулись, Дар-Теен вдруг очутился в довольно светлом и совершенно пустом зале с большими — но забранными решетками квадратными окнами.
Недоумевая, ийлур огляделся. И правда, зал был пуст: стражи торопливо вышли прочь, раболепно кланяясь неведомо кому, грохнул тяжелый засов…
«Зеркало!» — внезапно догадался ийлур, — «здесь есть зеркало».
Оно преспокойно висело на стене — большое, из полированного серебра, обрамленное невиданными позолоченными цветами.
И сердце упало, когда ийлур вспомнил фокусы царицы серкт.
«На съедение меня, что ли, привели?» — он передернул плечами, озираясь.
Царицы пока что не было видно, да и в зеркале отражался только грязный и оборванный ийлур в ржавых кандалах.
Дар-Теен в сердцах плюнул себе под ноги и поплелся к окну. Странными были они, эти серкт. Что надо, зачем — не понять… И Царица их — штучка еще та. Бессмертное чудовище, иначе и не назовешь.
Сквозь решетку Дар-Теен увидел желтую глухую стену какой-то постройки и синий лоскуток неба. Ийлур вздохнул: бежать из этого зала было, к сожалению, невозможно. Даже переход сквозь Границу вряд ли помог бы: все-таки он был здесь заперт снаружи.
Дар-Теен вздохнул снова… И едва не подпрыгнул, ощутив на плече горячую ладонь. На него взирала царица серкт — с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего.
Она не торопилась. Дала как следует себя рассмотреть, все — начиная от сплетенных из тонких ремешков сандалий и заканчивая собранной из скорпионьих жал диадемой. Одеяние Царицы было простым, два белоснежных полотна, скрепленных на плечах золотыми пряжками, а на талии прихваченных тонким пояском, но простота эта с лихвой окупалась обилием золота. Оно было повсюду: на запястьях, на щиколотках, обвивалось вокруг нежной шеи, цепочками путалось в ярко-рыжих волосах. Даже кожа Царицы была странного золотого цвета. Не желтого, а именно золотого, с легким отливом — будто она старательно припудрилась драгоценной пудрой.
И, пока Дар-Теен мучительно соображал, что делать — то ли кланяться, то ли попытаться свернуть бестии шею — она с живейшим интересом рассматривала ийлура. Тонко очерченные ноздри подрагивали, словно у охотничьей собаки, а в черноте широко распахнутых глаз блестело сомнение вперемешку с восторгом.
«Покровители! Да что ей от меня нужно?»
А перед мысленным взором, раз за разом, задыхался Шеверт, придавленный невидимой силой к полу. Игра в «молчанку» становилась невыносимой.
— Что тебе нужно? — Дар-Теен не выдержал первым, — если хочешь меня убить, то… Чего ждешь?
— Если бы я хотела тебя убить, то сделала бы это еще в спальне, — тотчас же отрезала Царица на превосходном Общем. Ее голос… Показался Дар-Теену божественным пением. Низкий и бархатистый, ласкающий слух и усыпляющий клокочущую в душе злость.
— Тогда… что? Я не понимаю.
Ийлур по привычке хотел развести руками, но в запястья тут же врезались кандалы. Он бросил взгляд на Царицу — не потешается ли? Юное лицо было неподвижным и серьезным. Ни тени насмешки.
— Я чувствую в тебе след Ключа, — сказала правительница серкт, — именно поэтому ты до сих пор жив.
Дар-Теен едва сдержался, чтобы не сказать пару крепких словечек.
Они что, сговорились? Сперва странная записка про ключ, теперь Царица почувствовала в нем след этого самого ключа — не иначе, на нюх…
— Принеси мне его, — отчеканила серкт, обходя Дар-Теена по кругу, — принеси, и я награжу тебя. Достойно награжу!
— Но…
— Молчи, — завораживающий голос Царицы неким загадочным образом обрел твердость стали, — ты не можешь обмануть меня. Я знаю, ты держал ключ в руках, а значит — рано или поздно к нему вернешься. Принеси мне его, и… Я позволю тебе править рядом со мной. Вечно.
Дар-Теен моргнул. Дело, однако, зашло далеко: теперь Царица серкт предлагала ему трон в обмен на этот самый ключ. И не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать, то ли… Вправду стать царем серкт!
Он почувствовал, как нервно дернулась щека, и скривился.
— Царица, я не понимаю твои речи. Я не знаю, о каком ключе ты говоришь. И, уж конечно, не могу его принести — хотя бы потому, что закован в цепи и сижу в подземелье.
