И Андоли с деланной веселостью метнулась к синхам.
— Эй, а ну отдавайте мне крыланов! О, спасибо. Очень мило с вашей стороны.
Ийлура поморщился — какая-то элеана была чересчур болтливая, как будто за потоком пустых слов и вправду что-то скрывалось.
— Пойдем, — сказал он.
Но проходя сквозь ворота все-таки оглянулся: далеко, посреди широкой и посыпанной песком улицы стояла одинокая фигура в черном. Но капюшон был откинут назад, и солнце рассыпалось мириадами осколков по ярко-рыжим волосам.
«Все-таки пришла», — Дар-Теен уныло вздохнул. Как-то все нелепо вышло — и эта ночь с подменой Эристо-Вет, да и сам он наутро… тоже хорош был.
«Главное — не забыть про наследника Северного престола», — вертелось под стенками черепа, — «интересно, а кто там был наследником, в те годы?»
Ийлур спохватился: Андоли что-то тараторила, а он и не слушал.
— Прости, задумался.
— Ну, ничего. Бывает.
Она так и подпрыгивала на месте, словно засиделась в чулане и теперь разминала ноги. Два десятка тонких черных косичек метались вокруг головы, вокруг плеч подобно сказочному плащу.
— Я говорила о том, что лучше подняться во-он на тот пригорок. Оттуда крыланам взлетать удобнее будет.
— И то правда, — согласился ийлур.
Город синхов стоял в живописной низине, окруженный южным лесом и небольшими возвышениями. Холмы эти — сотворенные богами или же смертными — походили на гребни волн и белели совершенно лысыми известняковыми макушками. Возможно, они и использовались как-то синхами, потому что к каждому из холмов вела аккуратная тропинка, даже выложенная камнями.
— И как он выглядит? Покажи! — приставала Андоли.
— Вот заберемся на вершину холма — и покажу, — проворчал ийлур, волоча за собой упрямого крылана.
— Это медальон? — принялась гадать элеана.
— Не совсем, — Дар-Теен ухмыльнулся. Вот удивится, когда увидит…
Там, где на коже синел цветок, потеплело. Потом начало припекать — «Да что это с ним?»
Но они почти добрались до вершины, осталось совсем чуть-чуть. Солнце самодовольно плыло по небу, поджаривая Дикие земли; Дар-Теен остановился, вытер пот со лба.
— Жарко.
Незабудка припекала так, словно там от души намазали горчицей да еще присыпали перцем.
«Жару не любит, это точно», — догадался ийлур и успокаивающе похлопал себя по груди, — «недолго уже осталось. Скоро будет холодно, от ветров небесных…»
— Вот и пришли, — он стал на потрескавшуюся известняковую плиту, — а город синхов уже далеко… Недолго ведь шли, да?
Дар-Теен оглянулся на Андоли: в ее тонких руках плясал заряженный арбалет. И стрела глядела прямо в сердце ийлуру.
— Что?..
Это было так странно, так неожиданно и…
— Прости, — глухо сказала элеана, — прости меня. Но Царица… сказала, что оставит жизнь Шеверту, если я принесу ей ключ.
Ее глаза покраснели от слез, худенькое тело содрогалось в рыданиях.
— Андоли, — выдохнул Дар-Теен, — подожди. Я прошу…
«Твой Шеверт и так будет жив, если у нас все получится!» — слова эти так и остались несказанными.
— Нет! — элеана зажмурилась и нажала на спусковой крючок.
Ийлура обдало жаром и болью. Небо качнулось, а затем поехало куда-то вбок, наливаясь чернотой. Зазвенели серебряные колокольчики — «откуда им тут быть?» — удивился Дар-Теен.
И сквозь мелодичный перезвон донесся срывающийся голос бескрылой элеаны:
— Где он? Где ключ?!! Где?..
«Нет крыльев у лжи», — поджав губы, сказала Нитар-Лисс и отвернулась. Ее альсунея была черна, и эта чернота стремительно разливалась по Эртинойсу, заполняя собой и небо, и лес. Все, даже самую маленькую, только что вылезшую из земли травинку.
Глава 12. Конец игры
Соскальзывая на известняковую лысину холма, Хофру понимал, что они опоздали. Искатель поведал об этом еще раньше; повисшая в хрустале бусина ийлура побелела так, словно кто-то выпил ее цвет. Потому Хофру торопился, безжалостно нахлестывая летуна, надеясь, что Андоли все-таки не успеет или не решится выполнить приказ Царицы, но…
Разумеется, ему, жрецу Селкирет, было наплевать на жизнь ийлура. Более того, этого ийлура пришлось бы убить только потому, что в планы Хофру не входило делить Ключ еще с кем бы то ни было. Но тот мог знать еще что-нибудь о Ключе, и о Пирамиде. В конце концов, Хофру все еще хотелось узнать о том, что такого ийлур видел в заброшенном храме. Там, где местные затейники закатали в янтарь двух живых. И Андоли… Да! Как плохо, что Андоли взвалила на себя груз
Ийлур лежал на боку, и вся рубаха с левой стороны залипла кровью. Из груди торчало оперение толстой арбалетной стрелы — а растрепанная и всхлипывающая элеана сидела на известняковой плите, уткнувшись лицом в колени и даже не соизволила обернуться.
«Но ключ-то у нее?» — Хофру покрутил головой.
Прихвостни Царицы сюда не успели, это казалось вполне очевидным… Следовательно, дела обстоят не так уж и плохо?
Краем глаза жрец заметил, как спешился Шеверт — не останавливаясь, кэльчу побежал к горестно вздыхающей элеане, по пути ненароком зацепил рукой Хофру за локоть…
— Осторожнее! — огрызнулся жрец, а через мгновение понял, что кэльчу не просто так его задел.
В руке Шеверт сжимал охотничий нож, с которым теперь со всех ног спешил к Андоли.
Хофру едва не рассмеялся — ну ничего себе друзья-соратники! Готовы перегрызть друг другу глотки — причем элеана уже пристрелила ийлура, а вот теперь кэльчу вознамерился отправить и ее к предкам… Потеха, да и только!
— Стой, куда? — рявкнул жрец, — Шеверт!!!
В этот миг Андоли обернулась.
Она увидела мчащегося на нее кэльчу, увидела опасный блеск стали — но вместо того, чтобы подняться и хотя бы попробовать обороняться, повела себя совершенно неразумно.
— Шеверт! — ее голосок звякнул, словно серебряный колокольчик, упавший в траву, — Покровители! Шеверт…
Пальцы Андоли вцепились в кружевной ворот блузки, срывая блестящие застежки, и элеана так и застыла на коленях, послушно подставляя горло под нож.
… Впрочем, здесь Хофру успел.
Бросок тренированного тела, короткий полет. Шеверт уже заносил нож, и Хофру ухитрился заглянуть в восторженно-безумные глазищи Андоли. То-то и оно: честная до глупости элеана добровольно собиралась распроститься с жизнью — это было непостижимо, но божественно красиво. Она взирала на сверкающую смерть так, словно… видела лик своего бога.
