Тэут-Ахи стояла посреди дороги, опираясь на верное копье, Жало Ужаса. Ее длинные волосы искрились и переливались, вторя блеску драгоценного ожерелья, серебрились паучки рун на копье. Тело… тело, как и раньше, было совершенным — Тиорин только и успел подумать о том, где и как она могла так быстро восстановиться. И в тот же миг понял, что она
Тэут-Ахи улыбнулась — ласково, как мать улыбается своему ребенку. И, как и столетия назад, ударом молнии сверкнула ее дикая красота, смертоносная, безумная, но желанная для любого непосвященного…
— Тиорин Элнайр.
А вот голос ее пока что был далек от совершенства: не мед, но хрип не успевшего толком ожить горла.
— Вижу, ты не удивлен… почти, — прокаркала она, — предатель, купившийся на подачки жалких людишек.
Он промолчал. Да и что можно было ответить? С точки зрения древней и истинной Тэут-Ахи, дочери Бездны и Первородного Пламени, все было именно так. Но, само собой, Тиорин Элнайр, почти забывший о том, что значит быть человеком, и поневоле отдавший лучшие свои годы безумной богине, придерживался иного мнения.
— Надо было тебя уморить голодом за решеткой, — усмехнулась она, — чтобы сгнил, чтобы кости твои растащили таверсы, до того, как…
«Нарисуй свой страх».
— Я жалею лишь о том, что мы не убили тебя раньше, Тэут-Ахи.
Она встряхнула головой, словно отгоняя неприятные воспоминания. Которые, в общем-то, ничего и не значили.
— Защищайся, Тиорин.
…Неравный бой, шпага с изящным эфесом против тяжелого боевого копья. Но Тэут-Ахи не торопилась нападать, и некоторое время они кружили по дороге; каждый навскидку пытался понять врага — и опередить его.
— На твоем месте я бы вернулся в могильник, — холодно усмехнулся эрг, — там тебе самое место…
— Ненавижу!..
Она почти прорычала это слово, в коем для старшей заключался целый мир. И Тиорин едва успел уклониться от молниеносного росчерка острия Жала Ужаса. В последующие мгновения ему пришлось вспомнить о своей врожденной ловкости и об умении высоко и, главное, быстро прыгать.
— Чтоб ты сдох! Чтоб тебя пожрала Бездна! — Тэут-Ахи отпрянула, как большая кошка, — я все равно тебя убью, предатель… И еще спляшу на углях, которые от тебя останутся!
В темноте ее глаза пылали двумя раскаленными каплями.
«Так почему ты не примешь свой
Копье описало в воздухе дугу, но Тиорин успел поднырнуть под удар… Точный колющий выпад. Тэут- Ахи, крутнувшись, спасла свой ничем не защищенный бок — но по ее предплечью тут же скатилось несколько алых капель.
«Да она просто еще не вошла в полную силу!» — эта догадка давала надежду, хрупкую, как ночная бабочка — но все-таки…
— Это я тебя убью, — выдохнул Тиорин в побелевшее, перекошенное лицо старшей, — если желаешь биться дальше, продолжим в наших
Тэут-Ахи взвыла. И, неведомо как, но исхитрилась чиркнуть острием Жала наискосок через грудь.
— Будь ты проклят! Вы все, неблагодарные…
Внезапно одно ее колено резко подогнулось. То ли нога была повреждена, то ли и вправду столетия сна лишили Тэут-Ахи прежней силы. Тиорин, наплевав на правила честного боя, рванулся вперед; у него было всего мгновение, чтобы поставить жирную точку и завершить историю дочери Бездны… Но — клинок бессильно проткнул воздух.
— Поспеши в Айрун! — прохрипела Тэут-Ахи, — или тебя уже не волнуют эти жалкие червяки, что ползают у подножия Айрун-ха?
«Значит, она уже побывала там», — обреченно подумал Тиорин. И постарался не дать разыграться воображению — в конце концов, старшая может угрожать и дразнить, но так ли она могущественна сейчас на самом деле, как хочет казаться?
Больше они не сказали ни слова. Шпага против копья, неравный бой — но, на удивление, Тиорин не чувствовал себя безнадежно проигрывающим эту схватку. Тэут-Ахи, частично восстановившись, все-таки была далека от вершины былой силы, и, пожалуй, только это и спасало.
— Ты будешь расплачиваться за каждую загубленную жизнь, — бросил он в ее совершенное, безумно красивое лицо.
Тэут-Ахи рассмеялась. И, ловко пнув его под коленную чашечку, метнулась прочь, в заросли.
— Вернись! — крикнул вдогонку Тиорин, но, похоже, быстроногая старшая не собиралась продолжать бой. По крайней мере, этой ночью.
Эрг постоял-постоял, вслушиваясь в каждый шорох Ирвингова леса, и вбросил шпагу в ножны.
Тэут-Ахи не вернется сейчас, когда их силы почти равны. Она будет ждать того часа, когда будет уверена в собственном превосходстве. Или же… Попробует взять числом.
От подобных мыслей по позвоночнику заскреб коготками страх. Ну конечно! Зачем Тэут-Ахи рисковать своей жизнью в схватке со своей бывшей игрушкой? Она идет на восток, к Эльдан-ха, дальше — к северным могильникам… чтобы разбудить своих братьев, и тогда…
«Да и — во имя Бездны — кто разбудил ее? Как она выбралась из могильника? Неужели эти странные люди, желавшие моей гибели?»
Он сжал виски в попытке привести в порядок мельтешащие мысли. Нет, люди не стали бы будить старшего эрга, коль скоро их цель — избавить Серединные земли от таковых вообще. Разбудить Тэут-Ахи мог кто-то другой, кому неведома история договора и кровавых жертв, загнавших обезумевших демонов в долгий сон. Но кто?..
«Сейчас ты не можешь этого сказать. Позже — может быть. А самое лучшее, что можно предпринять немедленно, это оповестить лордов Меонара о том, чтобы как можно скорее отправились к могильникам. О том, что к ним в гости идет Тэут-Ахи».
Тиорин Элнайр свистнул Севетра. На удивление, конь не оставил своего хозяина, и спокойно поджидал за поворотом — чтобы тотчас явиться. Порывшись в седельной сумке, эрг извлек огниво и занялся костром. Он от всего сердца надеялся, что застанет у камина Диаран Иллинон и Эвиона Миита.
— Убейте ее, пока не иссякло время талисмана, — сказал Учитель. Вернее, старший эрг, сумевший одолеть силу жертвенной крови и выбраться из могильника — уж в этом-то Вейра не сомневалась.
— Не слушайте его! Вы что, не знаете, что глава Ордена — сам старший эрг?!!
— Заткнись, — прошипел ей кто-то на ухо, — если хочешь умереть быстро и без мучений… Долго вы правили, теперь настало наше время!
И к горлу прижалось лезвие, тут же пустив под воротник тоненькую горячую струйку.
Вейра стиснула зубы. Похоже, на сей раз у нее и вправду остались считанные мгновения до того, как освобожденная от бренной оболочки душа вознесется за Небесный Круг. Она была одна, и была совершенно бессильна изменить собственную судьбу. Эрг, леди Саквейра — как смешно! — умрет под ножом, как свинья на бойне…
«Где же ты, Тиорин Элнайр? Что мне делать теперь?.. Я не хочу… умирать так рано…»
Но ее зов остался без ответа. Учитель хихикнул.
Вейра дернулась в последний раз, одновременно пытаясь и вывернуться из крепко держащих ее мужских рук, и добраться до заветной огненной завесы, за которой ждало спасение. Бесполезно. Только стальное лезвие, подбирающееся все ближе и ближе к тому месту, где на шее бьется жизнь.
И в тот миг, когда ее отчаяние достигло предела, старший эрг, так умело возглавивший Орден борьбы
